— Все эти предметы помечены и зарегистрированы, — сказала Харал, обращаясь к Эсмей. — Что они могут поведать нам об экипаже корабля?

— А «Борос» разве не предоставил список экипажа?

— Конечно, предоставил, но в списках бывают неточности. Кто-то заболел, кто-то напился, кто-то взял с собой в рейс ребенка.

— Ребенка?

— Так часто делают. Торговые суда берут на борт детей, особенно те, которые всегда ходят по одним и тем же маршрутам, как этот. Детских тел мы не нашли, пока не нашли, но это еще ничего не значит. Они меньше по размеру, их труднее отыскать. Нам не удалось найти пятерых взрослых, в том числе и капитана. Так что давайте посмотрим. — Харал принялась рассортировывать предметы. — Идентификационные документы… отложите их в сторону, вот сюда. Предметы личной гигиены. Записывающие устройства… ага. — Она уже потянулась к небольшому магнитофону, но отдернула руку. — Нет… все по порядку. Но, думаю, тут мы найдем какие-нибудь полезные записи.

— Вот детская игрушка, — сказала Эсмей. Плюшевый зверек, сине-оранжевого цвета, кто-то его здорово пожевал. Она отказывалась думать о судьбе этих детей. Лучше им было погибнуть.

— Хорошо. Положите вот сюда. И все остальное, что могло принадлежать детям, кладите туда же. Где нашли эту игрушку?

Эсмей сверилась с бумагами:

— В заднем кармане костюма мужчины по имени Жюль Арминтаж.

— Возможно, он подобрал игрушку где-нибудь на корабле. Как погиб этот человек?

Эсмей снова посмотрела в бумаги.

— Выстрел в голову. Не сказано, из чего стреляли.

— Майор разберется. А, вот еще… — И Харал выудила наручный компьютер. — Может, найдем какие-нибудь полезные сведения. Вы ведь специализировались по сканирующим технологиям, правда?

Когда все вещи были описаны, Харал приступила к более детальному осмотру.

— Вы еще не знаете, как это делается, — сказала она Эсмей. — Поэтому я дам вам легкое задание. Проверьте, нет ли записей на этих кубах. У них достаточно высокий уровень защиты, но, может, подействовала радиация.

На первом кубе были записаны нормы потребления продуктов и предметов первой необходимости из кладовых корабля за последние восемь рейсов, где и когда закупались продукты. Второй куб представлял собой бортовой журнал окружающей среды, тоже с датами, но шестимесячной давности.

— Один из многих, — сказала Харал. — Но все равно его можно использовать для сравнения, особенно если удастся найти последние записи. Похоже, взрыв все-таки был, но небольшой.

— Этот куб нашли в углублении сиденья спасательной шлюпки.

— Хм-м. Кто-то пытался спрятать бортовой журнал на спасательной шлюпке, и шлюпку взорвали. Так все встает на свои места. Наверное, на борту шлюпки были все кубы с записями.

— Какие именно записи хранят на торговом судне?

— Журнал окружающей среды. Запасы на складах. Бортовой журнал капитана, в нем он записывает все относительно маршрута и прочее, может еще вносить данные о грузах. Далее журнал бухгалтерии, в нем точно указываются все данные относительно груза и оплаты. Список экипажа, медицинские карты, эти обычно очень схематичные, потому что на таких судах экипаж более-менее стабильный. Журнал связи, но на некоторых торговых судах его объединяют с бортовым.

Эсмей вставила в считывающее устройство следующий куб.

— Это как раз, похоже, журнал связи, причем с недавними записями, вот последняя остановка корабля. «Элайас Мадеро» вызывает начальника станции Кориан… вызывает транспортный контроль.

— Хорошо. Дайте взглянуть. — Харал подошла к Эсмей и посмотрела на экран. — Замечательно, это можно сравнить с записями на Кориане, тогда мы узнаем, не исправлял ли кто-нибудь журнал. Конечно, хорошо, если записи ведутся полномасштабно, но тогда на один куб не удается записать так много информации. Давайте проверим до конца.

«„Элайас Мадеро", капитана к интеркому. Сдайте корабль, и мы отпустим экипаж в спасательных шлюпках». — Из колонок считывающего устройства раздался странный голос.

— Что это… — Харал наклонилась вперед. — О боже, они догадались включить запись, когда пираты вышли на связь. Пока что без видео, но все равно…

Экран задрожал, и наконец появилось видеоизображение. Расплывчатая фигура… суровый мужчина в форме коричневого цвета, Эсмей сразу поняла, что это форма, но не могла понять чья. Вдруг изображение стало резким.

— Переключили входной сигнал сразу на записывающее устройство, до этого записывали с экрана интеркома, — прокомментировала Харал. Они пропустили несколько слов. Теперь говорил другой голос.

«Меня зовут капитан Лунд. Кто вы такие и что вы собираетесь делать?» На экране появилось изображение грузного, лысеющего мужчины, его легко можно было узнать по фотографии, которую «Борос» прислал им вместе со списком экипажа. Нет сомнений, что это Лунд. Они прослушали всю запись, в том числе и то, что Лунд говорил экипажу при выключенном интеркоме.

Харал нажала на «стоп» и откинулась на кресле.

— Ну что ж, теперь нам известно, что произошло с кораблем, и мы точно знаем, что на борту были дети, которых спрятали. Но вот вопрос, нашли ли их пираты? И что с ними сделали?

— Должны были найти, — сказала Эсмей. Ей стало дурно от одной мысли об этом. Четверо детей дошкольного возраста, такие же, как была она сама, когда… Она отталкивала воспоминания, но чувствовала, как в ней нарастает яростная жажда действий. Человек, у которого хватило ума взять этот куб с записями в спасательную шлюпку, а до этого включить режим записи, догадался сохранить на видео документы детей. Имена, фотографии. Две девочки, сестры. Два мальчика, двоюродные братья.

— Видеозаписи достаточно чистые, можно легко различить знаки отличия на форме пиратов. Посмотрим, что скажет разведка. Лица тоже должны быть где-нибудь в картотеке. Да и аудиозаписи интересные. Необычный акцент.

Эсмей же думала только о детях, беспомощных маленьких детях. Она беспрерывно вертела в руках сине-оранжевую игрушку.

Спасательные команды разыскивали тела и переносили их в вакуумный отсек.

— Слишком много тел, — заметил начальник команды. — Сколько членов экипажа было на торговом судне?

— Значит, погиб и кое-кто из пиратов, — ответил Солис. — Ни капли их не жалко.

— С этих мужчин, в отличие от других, сняли одежду. Неужели пираты так поступили бы со своими товарищами?

— Не похоже. Сняли одежду, говорите? Почему именно с этих?

— Понятия не имею. У них вообще нет никаких идентификационных бумаг, карточек или значков. Можно, конечно, взять образцы тканей на анализ, но вы знаете, как это обычно бывает.

— А отпечатки пальцев, сетчатка глаз?

— Невозможно. Пальцы и глаза сожжены. После смерти, говорит врач. Умерли они от боевых ранений.