Я понимаю, что хочу только одного — убежать отсюда и вернуться домой. Смыть с себя даже малейшее воспоминание о том, что здесь было. И жить дальше, считая, что все происходящее здесь лишь страшный сон.

Подхожу к двери, и дергаю за ручку — она открыта. Тогда я выбегаю из квартиры и несусь по лестнице со всех ног.

На улице едва рассвело, и меня окатывает холодным воздухом. Я обнимаю себя за плечи, направляясь по дороге к автобусной остановке. Но с каждым пройденным шагом меня начинает накрывать. Руки трясутся, внутри будто огромный воздушный шар. Он растет, давит изнутри на грудную клетку, распирая ее. Сердце, наполненное тяжестью, оно бьется так медленно, и меня накрывает паникой. Дышать нечем. Я останавливаюсь, и начинаю оседать на землю. Я не могу вдохнуть воздуха, мне страшно, кажется, я вот-вот умру.

— Эй, несчастная! — рядом со мной останавливается машина. Ее дверцы открываются и я вижу, как из заднего сидения ко мне выходит Ирина Витальевна. Женщина проходится по мне ледяным взглядом.

— Садись в машину. Разговор есть.

Оставаться наедине с этой мразью — последнее, что я хотела бы делать. Но я понимаю, что все это ее рук дело. И другого выхода у меня просто нет.

Как только за мной закрывается дверь, водитель газует. Мама Верха не сводит с меня надменного взгляда. А меня трясет всю и снова начинает мутить.

— Выглядишь не очень, деточка, — произносит дамочка. А я смеюсь. Я вдруг понимаю, сколько бы меня и не унижали, такой грязной как она мне не стать.

— Я так понимаю, благодарить должна вас, — не спрашиваю. А она и не спешит отвечать. Смотрит задумчиво в окно.

— Это только начало. Я ведь предупреждала тебя, Вика, что не дам своему сыну сломать жизнь.

Прикрыла глаза, запрокидывая голову назад. Низ живота начинал сильно ныть. И мне все сложней было сохранять спокойный вид. Я очень устала.

— Смешно. Ведь именно это вы и делаете. Ломаете жизнь Илье.

Она не обратила внимания на мои слова.

— Вика, это только начало. То, что случилось с тобой этой ночью — сущие пустяки по сравнению с тем, какой ад я могу устроить тебе. Если ты не отстанешь от моего сына, я не только репутацию тебе испорчу… Слив видео в сеть твоих утех с моим сыном — это мелочь…

Я думала, ей не удивить меня. Но сейчас я была ошарашена.

— Почему? Зачем вы это делаете?

Ирина Витальевна пожала плечами.

— Потому что я люблю его. И знаю, что для него лучше. И я знаю, что ты должна сделать. Илья вернется с учений, и ты расстанешься с ним. Скажешь, что остаешься с Никитой…

Я посмотрела на нее удивленно.

— Вы и про Никиту все знаете…

Она улыбнулась холодно.

— Я знаю все, моя дорогая. Даже больше чем ты думаешь.

Внезапно машина остановилась в центре, у здания ЦУМА.

— Твоя остановка, милочка. Прости, но довозить до дома не буду. Доберешься сама…

Тянусь к дверце, спеша выбраться отсюда. Но внутри меня сейчас так много злости, она не дает мне молча покинуть автомобиль.

— Я не отступлю от него, Ирина Витальевна, — цежу сквозь зубы. — И все ему расскажу. И про то, что вы изнасилование подстроили и про то, что с его телефона видео забрали и слили в сеть. И тогда посмотрим, кто будет победителем.

Я захлопываю дверь, а она стекло опускает.

— Я тебя предупредила, Виктория! Не наделай ошибок! Он — мой. И я тебе его не отдам!

Илья

Реми Мартин уже кажется водой. Я делаю глоток за глотком, но ничего не происходит. Даже привычного жжения нет — полный ноль. И полыхающее внутри пламя этим уж точно не затушить.

— Илья, тебе хватит, — раздается за спиной напряженный голос. Пох*й. Я все равно тянусь к гребаному стакану, все равно опрокидываю в себя очередную порцию этого дерьма.

Заур садится на ближайший барный стул. Знаю, что должен извиниться перед другом за то, что произошло прямо перед его домом. Хорошо, хоть беременная жена Заура не была свидетельницей этого всего.

— Может все-таки объяснишь, что происходит? Какого черта ты сегодня творил?

Бл*ть, он же не отстанет. Кошусь в его сторону, давясь тупыми смешками.

— Да ничего нового, Зу. Просто в очередной раз понял, что полюбил конченную стерву и суку.

Я поднимаюсь со стула, но стойка вдруг резко начинает отъезжать в сторону. Мне приходится схватиться за ее поверхность, чтобы не уехать вместе с ней.

— Ты не прав в этот раз, Верх, — он не отстает. — Обидел Машку. Что она то тебе сделала? Смотался куда-то, бросил ее одну. Я все понимаю, порой самому хочется кого-нибудь разорвать, но жена то при чем?

Прикрываю глаза — долбанные вертолеты.

— Тебе нельзя никого рвать, Зу. Ты же помнишь, ты в завязке-е-е. А вот я — поворачиваюсь к нему, раскрывая руки в стороны. Мне смешно. Потому что охр*невать от поворотов судьбы я уже устал.

Заур молчит. Ну и правильно. Не зачем учить меня жизни. Тоже мне, пример законопослушного человека. Он хоть и исправился ради своей жены, но ведь сколько волка не держи в уютном доме, он не станет добродушным мопсом.

— Алан.

Обернувшись, вижу идущего в мою сторону помощника Зу.

— Отвези Илью домой.

Залезаю за стойку, отталкивая в сторону бармена. Забираю бутылку Реми.

— Заур иди на х*й. Я свою тачку здесь не брошу.

Как только я перепрыгиваю стойку обратно, Зу перехватывает бутылку и возвращает испуганному бармену.

— Тачку твою я довезу сам. Расслабься Илья. Тебе нужно выдохнуть.

Здесь становится так душно. Мы выходим на улицу, и я думаю о том, что вся моя жизнь — конченная душнила. Все, что у меня было тогда, чем я жил и горел — исчезло. Птаха погиб пять лет назад. Чертова граната взорвалась прямо под ним. При мысли о друге в груди все в узел стягивает, прожигая горячей спиралью. Накрыл собой гранату, спас молодых бойцов, а сам погиб…

Прикрыл глаза — все едет. А я пытаюсь почувствовать, хоть на толику ощутить то, чем горел тогда. Когда казалось, что весь мир в ладони держу. Когда был рядом Ванька. Когда дела с ним мутили, когда на боях бабки первые поднимали. После того, как Вика уехала, я сорвался и бросил универ. Ушел с головой в бои. Надеялся, что, нахрен, всю дурь вместе с ненужной жизнью из меня выбьют. Так продолжалось несколько месяцев. Не знаю, что мне помогло — бешеный адреналин вкупе со злостью или просто удача, но я раз за разом одерживал победу. А когда встал на вершине, то понял, что хочу открыть свой клуб. И сделать его лучшим из всего, что было в этой индустрии.

И я сделал. Вместе с Птахой. Ванька всегда верил в меня. Он всегда был за меня и даже, когда Вика заявила о разрыве… он вместе со мной не верил в происходящий бред. До последнего…