– Похоже, мне надо освежить свою память, – шутливо хлопнул себя по лбу кавалер. – Я стал забывать очевидные вещи! А ваш трогательно оставленный в моей ложе узелок? Это так со времен Шарля Перро изменилась хрустальная туфелька?

Инга улыбнулась в ответ. Она полагала, что инцидент исчерпан. Но господин Ганнибал, вновь сделавшись серьезным, спросил:

– И все-таки… почему вы ушли?

– Понимаете, это все из-за моей подруги.

– Той, что заходила к вам в ложу, пока я отсутствовал?

Однако господин Ганнибал неплохо информирован. Инга ощутила нечто близкое к тревоге. Интересно, о чем еще он знает? Например, знает ли он о том, что они с Аленой были в той туалетной комнате, возле которой он вел переговоры? Наверняка знает. Небось в этом клубе всюду натыканы камеры. Надо что-то срочно соврать, но что-то такое, что было бы похоже на правду.

– Да, она, – медленно произнесла Инга, пытаясь сообразить, что ей сказать дальше. – Вы видели, какое у нее красивое платье?

– Совершенно заурядное.

– Моя подруга думает иначе. И когда она его испачкала, то захотела замыть пятно.

– Вот как?

– Да, она уговорила меня пойти с ней в туалетную комнату. Сказала, что видела, как из одной выходила парочка. И мы с ней пошли.

– И что случилось потом?

– Потом… там был кран такой странной конструкции… Сначала мы не могли понять, как он включается. А потом он вдруг заработал, но слишком сильно. Мы обе промокли и были вынуждены уйти с праздника.

Господин Ганнибал молчал так долго, что Инга забеспокоилась:

– Вы мне не верите?

– Я ожидал услышать что угодно, но только не это, – наконец произнес ее кавалер и неожиданно расхохотался. – Знаете, если бы нечто подобное мне рассказал мужчина, то я ему никогда бы не поверил. Но вы – женщины…

– Да?

– Вы удивительные создания. Я не перестаю вами восхищаться. Вы умеете воспитывать гениев, очень неглупо рассуждаете о строении Вселенной, но при этом зачастую не способны справиться с ручной коробкой передач в машине или вот… с ручкой крана умывальника!

Он взглянул прямо в лицо Инге. Ей оставалось только придать своему лицу по-детски обиженное выражение и беспомощно произнести:

– Там было так много всяких разных кнопочек…

Больше Инге не пришлось ничего добавлять. Лицо господина Ганнибала утратило настороженное выражение. Он явно решил, что перед ним типичная женщина – прелестная и явно нуждающаяся в защите и покровительстве. Он приветливо кивнул Инге, показывая, что принял ее объяснения.

– Я был бы рад пообедать с вами. Вы как? Больше не будете исчезать?

– Но ведь вы же теперь знаете, где меня найти. Какой тогда смысл исчезать?

Господин Ганнибал засмеялся в ответ. Вообще, его настроение казалось отличным. Инга даже начала сомневаться: а его ли голос она слышала вчера вечером? Может, это кто-то с похожим голосом собирался вырезать всю семью братьев Гусейновых из-за того… из-за того, что они…

На этом месте мысли Инги вновь забуксовали. Она никак не могла провести параллель между господином Ганнибалом, который казался таким рафинированным и тонко чувствующим эстетом, и братьями Гусейновыми, которые не стеснялись похищать девушек и вообще были простыми деревенскими парнями из далекой глубинки. Между ними и господином Ганнибалом была огромная пропасть. И все же что-то их связывало. Какой-то мостик между ними имелся. И Инга поклялась самой себе, что не ударит в грязь лицом, не посрамит доверия следователя Тихомирова, которому она, кстати говоря, так еще и не отзвонилась.

Оказалось, что господин Ганнибал питает слабость к японской кухне, которую Инга, как уже говорилось, недолюбливала. Но она смирила свои чувства, решив, что ради продолжения знакомства можно немножко и потерпеть.

– В этом месте божественно кормят! Собственно, это единственное место в городе, где вам подадут настоящего угря.

Инга угря не хотела. И вообще, она бы с удовольствием отведала сейчас родной окрошечки. Почему-то после выпитого ею очередного Алениного зелья Ингу потянуло на простую русскую кухню. Но требовать окрошку в этом заведении было бесполезно. Инга заказала салат с ростками сои и бамбука и принялась изящно ковырять его двумя поданными ей палочками. Чтобы научиться ловко орудовать этим диким приспособлением, надо было с ним в пальцах и родиться. Лично Инга никогда не могла понять этого пристрастия к вещам, которые мало того что неудобны, так еще и негигиеничны, недолговечны и вообще – сплошной перевод древесины.

– Мы же не едим деревянными ложками, – пыталась оправдать она свое отношение, – и французы давно отказались от своих деревянных башмаков. Лодки из деревянных колод почти повсеместно заменили на углепластиковые или из подобных материалов. Так почему деревянные палочки до сих пор стойко держатся в обиходе? Что есть такого особенного в этих двух кусочках дерева, что люди во всем мире охотно вылавливают ими кусочки из своих тарелок?

– Возможно, это происходит потому, что еда с палочками превращает любую трапезу в увлекательное развлечение, наподобие детской игрушки с удочками и рыбками на магнитах.

– Да, да! Дети ее очень любят.

– И есть за что. Ведь это так захватывающе – сидеть и гадать: поймаешь ты рыбку или не поймаешь? Удержишь ты ее или упустишь?

Господин Ганнибал оказался занимательным собеседником. Он был весьма эрудирован, Тихомиров тут не соврал. Инге пришлось поворошить все свои университетские знания, чтобы не ударить в грязь лицом перед этим человеком. Но все-таки победа оказалась на ее стороне. Университетское образование, знаете ли, его ничем не заменишь.

Но если в глазах господина Ганнибала женщина видела искренний интерес к ней и даже некоторую долю восхищения, то во всем остальном этот обед оказался полным провалом. Говорить о себе господин Ганнибал упорно не хотел. Все попытки Инги растормошить его не привели к желаемому результату. Да еще вдобавок она уронила на себя кусочек чего-то скользкого и покрытого густым бурым соусом.

– Ай!

Что именно это был за кусочек, Инга так и не уточнила. Ей было достаточно самого факта его приземления на ее платье. Сначала она сильно испугалась, потому что решила, что еда попала на бабушкину шаль, а уж она-то такого отношения к себе никак не заслуживала. Но потом Инга убедилась, что кусочек упал на ее платье, а оно, к счастью, уже все равно было испорчено.

И все же она скинула с плеч шаль и попыталась посыпать пятно солью. С жирными пятнами этот способ помогает великолепно. Соль всегда под рукой, ее легко втереть, и она впитывает в себя жир и грязь без остатка. На сей раз Инга не бралась предсказать результат. Платье один раз уже повело себя непредсказуемо. И вспомнив про первое пятно, Инга машинально дотронулась до маскирующей его стрекозки, а потом подняла взгляд на своего собеседника и чуть не поперхнулась.