– Пей – это другое… Проверенное.

– А то было не проверенное?

– Я же тебе сказала, опытный образец. Ты чем меня слушала?

– Уж точно не ушами, – вздохнула Инга и приняла из рук подруги новый напиток.

На сей раз он оказался тоже не слишком приятным, но все же лучше, чем давешняя гадость. Пожалуй, самым основным вкусом в нем была мята. А мяту Инга любила. Да и головная боль, не поддающаяся никаким иным средствам, тут вдруг стала затихать и наконец прекратилась совсем.

Алена наблюдала за тем, как лицо подруги медленно приобретало нормальные краски. Процесс это был не быстрый. И у Алены было время, чтобы подумать о вчерашнем вечере и о том разочаровании, которое ей довелось пережить. Нет, речь сейчас шла не об испорченном платье и не об испорченном празднике. Дело касалось ее дорогого Эвклида, который позвонил Алене как раз в тот самый момент, когда она ехала в мокром платье к дому, мечтая лишь о том, чтобы наконец переодеться, обсохнуть и принять горячий душ.

Эвклид был напорист, горяч и нетерпелив:

– Мы можем встретиться прямо сейчас?

Это было, мягко говоря, не самое лучше время для свидания. И Алена ответила, может быть, чересчур резко:

– Сейчас мы никак не можем.

– Но я так надеялся! Спустя все эти годы разлуки… Неужели у вас не осталось ни капли приятных воспоминаний обо мне?

– Воспоминания есть, а вот времени нет.

Эвклид что-то обиженно хрюкнул, но Алена не стала его даже слушать. В туфлях так противно хлюпало, за корсажем булькало, а в волосах лягушки поселились. Так что Алена отключила звонок и теперь размышляла, не слишком ли она сурово поступила с Эвклидом.

Не надо было вообще ему отвечать. Да еще и Ваня после этого короткого разговора как-то насторожился. А это нехорошо, совсем нехорошо. Нельзя, чтобы в честной душе охранника поселилась хоть тень сомнения относительно своей хозяйки и ее верности мужу. Ваня человек простой. Тонкостей обхождения с бывшими поклонниками он не понимает. Для него все белое – это белое, а черное – это обязательно черное.

Но пока она об этом думала, Инга внезапно улыбнулась и кивнула:

– Спасибо.

– Полегчало? – обрадовалась Алена.

– Да, – не без удивления, но согласилась Инга. – Как рукой сняло!

– Вот как хорошо, что я захватила из нашей домашней аптечки несколько средств первой помощи.

Инга ничего не сказала, но про себя подумала, что надо будет как-то при случае попросить у подруги или у ее мужа всю линейку предлагаемых средств. Начинал-то Василий Петрович с общеукрепляющих бальзамов на основе сбора различных трав. А теперь вон как далеко шагнул. Настоящие чудеса изготавливает из своих травок! И при этом все натуральное, никакой химии.

– Мощная штука. А что это там намешано?

– Вытяжки из трав и цветов, – туманно отозвалась Алена. – Могу сказать тебе названия лишь трех из них. О других я не знаю даже этого.

– Здорово у вас это дело поставлено.

Подлечившись, Инга смогла участвовать в обсуждении вчерашнего мероприятия на равных с Аленой и Ваней. Впрочем, что касалось Вани, то он угрюмо молчал, всем своим видом показывая, что он как с самого начала не одобрял эту аферу, так до сих пор своего мнения и не изменил.

Когда вчера вечером мокрые с головы до ног подруги подбежали к машине, Ваня едва не лишился дара речи.

– Елки-моталки! – воскликнул он. – Это что же с вами такое случилось? Купались?

– Душ принимали.

– И чего же это вы в душ в платьях-то полезли? Вам, Инга, еще ничего. Вашему платьицу немножко воды не повредит, может, даже почище станет. А вот вы, Алена Игоревна… такое красивое платье себе раздобыли, а теперь совсем его погубили.

– Не трави душу!

– Да как же это вас угораздило?

– Так получилось, Ваня.

Алена уже расположилась в машине, не беспокоясь о сиденьях. Она избегала смотреть в сторону швейцара, мимо которого только что пронеслась на крейсерской скорости. Но она всей кожей чувствовала на себе его упорный взгляд: мужчина пытался понять, откуда на его униформе взялись брызги воды и почему он видит на асфальте мокрые разводы и следы мокрой обуви, хотя дождя не было уже несколько дней.

Еще чуть-чуть – и швейцар подошел бы к ним, чтобы удовлетворить свое любопытство. И Алена скомандовала замешкавшемуся Ване:

– Вези нас отсюда поскорей!

– Да куда же я вас повезу в таком-то виде?

– Не важно куда, – огрызнулась Алена. – Сам придумай!

– Только увези нас отсюда побыстрей!

Ваня послушно нажал педаль газа. Как только машина тронулась с места, все трое замолчали. И они хранили молчание на протяжении всего пути. Ваня следил за дорогой, Алена пыталась избавиться от своего мокрого тяжелого платья. Инге пришлось возиться со шнуровкой на корсете. От воды шнурки намокли, узелки никак не хотели развязываться. Инга даже слегка вспотела от усилий. А вот Алена все более явственно стучала зубами. Несмотря на включенную печку и теплую погоду за окном, ей все равно было холодно. Мокрый тяжелый бархат неприятно лип к телу. И согреться у Алены никак не получалось.

В этом плане Инге повезло гораздо больше. Ее собственное платье почти высохло на ней само собой. Только у подола оставалось немножко влажным. Но при включенной печке, которую Ваня врубил на полную катушку, это было даже приятно. И уж по сравнению с катастрофой Алены это была точно сущая ерунда.

Однако Инге не удалось избежать расспросов своих вездесущих бабушек-соседок. И кажется, ее ответ, что она упала в фонтан, их ничуть не удовлетворил. Инга заметила, как они многозначительно переглянулись между собой. А одна даже тихонько щелкнула себя пальцем по горлу. Мол, закладывает наша соседушка-молодушка за воротник. В фонтанах уже с пьяных глаз плещется. Стыд и позор!

– А какая семья хорошая была, – услышала Инга за собой их шепоток. – Муж был у нее, сынок имелся.

– А где же они теперь?

– Муж ее бросил, не выдержал постоянного пьянства. А сын… да кто же его знает, может, и помер уже. А коли жив, так свою мать и знать не хочет! Носа сюда не кажет!

Инга вспыхнула и с трудом удержалась, чтобы не повернуться и не наброситься с упреками на гадкую сплетницу. Ее остановило лишь то соображение, что это дало бы сплетницам еще больше поводов для разговоров. И поэтому Инга сделала вид, что ничего не услышала, и пошла своей дорогой, хотя внутри ее все дрожало от несправедливости и обиды. Да, с мужем они развелись, но это было их обоюдное решение. Брак перестал приносить им обоим удовлетворение, вот они и расстались.

Ну а сын… Мальчик действительно носа не кажет к матери, но это исключительно по той простой причине, что живет он сейчас в Лондоне, кстати говоря, вместе со своим папочкой. И этим двоим вполне комфортно и без нее. Но они ее не бросили, не забыли. Регулярно присылают деньги, зовут к себе в гости. А жить с этими мужчинами, которые были так отчаянно похожи друг на друга, Инга и сама бы не захотела. Хватит с нее и того, что муж ею помыкал все эти годы, а теперь еще и сына к тому же приучил. Жить с ними будет для Инги сущим кошмаром. То ли дело одной… Тут она сама себе королева, что хочет, то и делает. А живи она вместе с мужем или даже сыном, ей бы неизбежно пришлось угождать кому-то, подстраиваться под мужской характер.