— Сможете минуточку подождать, сэр? — Я не успел ответить ни «да», ни «нет», как включилась запись с перечнем услуг, которые оказывала населению полиция Суффолка. Мне пришлось прослушать все три раза, прежде чем вновь раздался голос дежурного: — Сожалею, но сейчас он отсутствует и не сможет поговорить с вами.

— А когда сможет? — спросил я. — Вы передадите ему мою просьбу связаться со мной? — Я продиктовал номер моего мобильника, но не питал особых надежд на то, что он дойдет до адресата. Они очень заняты, сказали мне, но попытаются сделать все возможное.

Я позвонил на стоянку. Мне ответили, что «Гольф» у них, но состояние автомобиля оставляет желать лучшего. Могу я приехать и взглянуть на него, спросил я. Меня заверили, что приехать я могу в любое удобное мне время.

Каролина вернулась со второго этажа.

— Милое местечко. Лучше моей норы в Фулеме.

— Хочешь переехать? — спросил я.

— Придержите лошадей, мистер Мортон. — Она улыбнулась. — Я искала место, где проведу эту ночь.

— Так ты остаешься?! — радостно (ей, похоже, показалось, что чересчур радостно) воскликнул я.

— Да, но не в твоей спальне. Если тебя это не устраивает, я прямо сейчас вернусь в Лондон.

— Устраивает, — без запинки ответил я, хотя предпочел бы, чтобы она провела ночь в моей спальне.

Я проглотил пару болеутоляющих таблеток, чтобы унять головную боль, а потом мы с Каролиной на такси отправились в Кентфорд, взглянуть на мой автомобиль.

Как мне и сказали по телефону, его состояние оставляло желать лучшего. Собственно, если бы мне не показали, какой из разбитых автомобилей мой, я бы его и не узнал. Прежде всего, отсутствовала крыша.

— Что случилось с крышей? — спросил я одного из сотрудников компании, которая занималась транспортировкой и хранением поврежденных в автомобильных авариях машин.

— Пожарники срезали крышу, чтобы вызволить водителя из кабины, — ответил мужчина. — Когда я приехал за автомобилем, он лежал на боку, уже без крыши. Должно быть, она до сих пор валяется в кювете.

Значения это не имело. Я понимал, что мой «Гольф» восстановлению не подлежит, даже если бы крыша и осталась на месте. Переднее крыло оторвало, колесо развернуло под неестественным углом. Обе дверцы с пассажирской стороны смяло. Должно быть, это случилось, когда я столкнулся с автобусом. А другому борту досталось, когда автомобиль перевернулся.

— Кто-нибудь его осматривал? — спросил я.

— Насколько мне известно, нет, но он находится здесь со вчерашнего утра, и я его не охраняю.

«Здесь» — в смысле у стены мастерской, за двумя эвакуаторами.

— Я сидел за рулем, — сообщил я мужчине.

— Вот это да! Как же вам повезло! На месте аварии я подумал, что водителя увезут в морг.

— Почему?

— Пожарники и медики очень уж долго доставали вас из кабины. Обычно это дурной знак. Надели вам на шею корсет. Выглядели вы труп трупом, доложу я вам. Не шевелились. Я и решил, что вы умерли.

— Благодарю, — саркастически ответил я.

— Нет, я рад, что вы не умерли. Мне так проще.

— Почему?

— Если водитель погибает, мне приходится держать эту покореженную груду металла до приезда полицейских следователей, а они никогда не торопятся. А раз вы живы, я могу вывезти разбитый автомобиль на свалку, как только его осмотрит страховой агент. Опять же, — тут он улыбнулся, — раз уж вы живы, я могу послать вам счет на оплату эвакуации вашего автомобиля с места аварии.

— Я думаю, столкновение произошло, потому что у меня отказали тормоза, — сказал я. — Можно мне на них взглянуть?

— Пожалуйста, это ваш автомобиль. — Он повернулся, чтобы уйти. — У меня много работы.

— Нет, — остановил я его. — Я не знаю, куда смотреть. Может, вы мне покажете?

— Вам за это придется заплатить.

— Хорошо, — кивнул я. — Сколько?

— Ставки у нас почасовые.

— Вы сможете показать мне, куда нужно смотреть, прямо сейчас? — спросил я. — Раз уж я здесь?

— Пожалуй.

— Тогда договорились. Плачу по вашим ставкам.

Он провел двадцать минут, осматривая то, что осталось от моего автомобиля, но с однозначным выводом не получилось.

— Возможно, виноваты тормоза, — наконец вынес он вердикт. — Трудно сказать.

Я заверил его, что, вне всяких сомнений, именно отказ тормозной системы стал причиной аварии.

— Если вы так уверены, что виноваты тормоза, тогда чего вы привели меня к этому автомобилю?

— Я хочу знать, не повредил ли кто тормозную систему.

— А зачем? — Он уставился на меня.

— Не знаю. Хочу, чтобы вы мне сказали.

— Вот это да! — повторил он и вновь повернулся к моему автомобилю. — Посмотрите сюда. — Я наклонился, посмотрел, как он и предложил, на переплетенье металлических трубок и рычагов. — Тормозная система в этом старом «Гольфе» чисто гидравлическая, без усилителя. — Я кивнул. И так знал об этом. — Нажимая на педаль, вы вдавливаете поршень в цилиндр. — Он указал на металлическую трубу диаметром в дюйм и длиной дюйма в полтора. — Поршень давит на тормозную жидкость в трубках, идущих к колесам, и давлением тормозные колодки прижимаются к дискам. Колеса замедляют вращение. Скорость автомобиля уменьшается.

— Как велосипедный тормоз? — спросил я.

— Не совсем. На велосипеде от ручки тормоза провод тянется к рычагу, который сжимает колодки. В автомобиле давление передается по заполненным жидкостью трубкам.

— Понимаю. — Но я сомневался, что сумел во всем разобраться. — А что вызывает отказ тормозной системы?

— Тормоза откажут, если в трубках вместо жидкости окажется воздух. Тогда, нажимая на педаль, вы просто сожмете воздух, а тормоза не сработают. — Он заметил мой вопросительный взгляд. — Видите ли, тормозная жидкость, в отличие от воздуха, не сжимается.

Я кивнул. Знал это из школьного курса физики.

— То есть, чтобы вывести из строя тормозную систему, достаточно добавить в трубки воздуха?

— Да, — кивнул мужчина, — но это не так просто. Во-первых, на этом автомобиле две тормозные системы, поэтому, если одна выйдет из строя, вторая сработает.

— Когда я нажимал на педаль, тормоза не реагировали.

— Должно быть, воздух попал в главный цилиндр. Необычно, но однажды мне пришлось столкнуться с такой ситуацией. Причиной стала разгерметизация трубки, ведущей от резервного бачка к главному цилиндру.

Я его уже не понимал.

— Вы можете сказать, что это сделано умышленно?

— Даже не знаю. Возможно. Разъемы затянуты, следовательно, злоумышленнику пришлось пробивать дыру в трубке. — Он указал на трубку, о которой шла речь. — Для этого требовалось согнуть и разогнуть ее несколько раз, пока металл не треснул бы от усталости. Вы знаете, так сгибают и разгибают проволоку, чтобы отломить кусок.