Моя левая рука тем временем держалась за рычаг переключения передач. Точнее, за кулачок девчонки, сжимающей этот самый рычаг. А мой нос, когда я повернул голову, чтобы взглянуть на Полину, почти уперся туда, куда давно мечтал – в грудь ученицы. Вот это поза! Я затрепетал ноздрями, жадно втягивая в себя теплый чуть сладкий аромат ее парфюма.

Чувствуя, что еще немного – и просто вопьюсь губами в упругую плоть, заставил себя отодвинуться, выпрямиться. Откинулся на спинку своего сидения, вцепился пальцами в свои ноги чуть выше колен и невольно простонал – коротко, едва слышно.

Но Полина расслышала, забеспокоилась:

– Что? Нога? Вам плохо? Может, остановимся? Или давайте отвезем вас домой, а я потом на такси доберусь?

– Ничего не случилось, – остановил я поток ненужной заботы. Ох, Лисицына… Совсем другое у меня болит. – Едем дальше, как планировали.

– Как скажете. – Девчонка снова надулась. Ну вот, сам оттолкнул… Не дурак ли?

Когда Лисицына свернула под знакомую арку, я обнаружил, что двор ее дома, как это часто бывает поздним вечером, под завязку забит припаркованными автомобилями. Полина подъехала к своему подъезду и, не пытаясь куда-либо воткнуть мой Вранглер, встала прямо посреди дороги.

Я вышел из машины, невольно отыскал взглядом знакомые окна.

– Тебя кто-то ждет, – кивнул на них ученице, которая тоже успела выбраться из-за руля и встала рядом.

Она подняла голову, глянула туда же, куда и я.

– Да, брат сегодня не на смене, – сказала, как о чем-то само собой разумеющемся.

– Так ты с братом живешь? – моя грудная клетка вдруг расширилась и наполнилась кислородом так, что аж голова закружилась. Я сделал пару шагов назад и привалился спиной к теплому боку своего Рубикона. – А я думал… – стоп! Вот это было явно лишнее. Но слово – не воробей.

– Что вы думали, Александр Аркадьевич? – Нахмурилась Лисицына.

– Что у тебя есть бойфренд.

– Наличие брата не исключает существования бойфренда, Александр Аркадьевич. – Хмыкнула эта… эта заноза. – Спасибо, что подвезли и доброй ночи.

– Стой! – я, сам не зная зачем, дернулся следом. Просто не готов был отпустить ее вот так, на этой неловкой ноте. – Давай сразу решим, когда в следующий раз придешь. – Я оттолкнулся спиной от надежной опоры, подошел, стал совсем рядом с девчонкой.

Как же мне хотелось схватить ее, заключить в объятия, сжать чуть угловатые плечи и пить, пить ее дыхание, сминать насмешливо изогнутые губы, пока из ее взгляда не исчезнет вот эта холодность, пока в серых глазах не появится сладкая истома...

– Хорошо, давайте. У меня вроде во вторник вечер свободен. – Я очнулся от этих слов. Перестал пялиться на губы Полины.

– Да, я помню твой график на июнь. Сможешь во вторник пораньше приехать? К пяти, а не к шести?

– Смогу.

– Тогда жду тебя, Полина.

– Так я пошла?

– Иди. – Произнес я то, что был должен. «Не уходи!» – проорал мысленно.

Она словно услышала – задержалась чуть дольше, чем нужно, поискала что-то в моем лице, качнула головой, будто в недоумении. Вздохнула. Отвернулась, сделала пару шагов и скрылась за железной дверью подъезда.

Я рассталась с Казанцевым у подъезда своего дома. Привычно подсвечивая мобильным, побежала вверх по ступенькам, выполняя суточную норму по сжиганию калорий и даже радуясь этой нагрузке, которая помогла скинуть напряжение, возникшее после общения с инструктором.

Дома меня ждал все еще теплый ужин и ворчливое приветствие Стаса, который этот самый ужин и приготовил:

– Ну, и где тебя носит, сеструхин? Через Москву домой ехала?

– Почти, – я скинула обувь, чмокнула брата в чуть колючую к вечеру щеку и пошла мыть руки. – Меня Александр Аркадьевич привез, точнее, ехала я сама, за рулем его джипа. А до этого мы администратора до дома подкинули.

Я нарочно рассказала все это скороговоркой, докрикиваясь до Стаса из ванной через шум воды: так меньше шансов, что он заметит, как я взволнована, и, может быть, не станет выпытывать подробности.

Стас подробностей все же возжелал: усадил меня за стол, наложил в тарелку рассыпчатого плова, поставил рядом салатницу с зеленью и поинтересовался недоверчиво:

– Так, значит, Казанцев тебя за руль своей тачки пустил?

– Пустил, – кивнула, отправляя в рот первую ложку и давая понять, что мне не до разговоров.

– У него же Вранглер Рубикон, да? Я на парковке возле школы видел, – Стас, когда хотел, умел быть настойчивым.

– Да, это его машина.

– Мощь! Понравилось танком управлять? – в голосе брата прозвучала легкая зависть.

– Я слишком нервничала, чтобы получить удовольствие, – призналась я, втайне испытывая облегчение: теперь брат, даже если заметит, что я чем-то смущена, спишет это на то, что я вроде как опасалась побить или поцарапать крутую тачку своего инструктора.

– Эх, Поля! Скорее бы ты уже научилась нормально водить, такие моменты упускаешь из-за своей неуверенности!

Ох, знал бы ты, братик, какие у меня сегодня незабываемые моменты были!

Но лучше я разговор на другую тему переведу – от греха, как говорится. С Маринкой я своими приключениями могла бы поделиться, а Стаса лучше не грузить – он все равно наших женских метаний не понимает.

– Плов тебе сегодня удался, как никогда раньше! – кинула я пробный шар. – Новые приправы?

Стас на мою уловку поддался:

– Да, посмотрел видео на канале известного повара, Ильи Лазерсона, и готовил по его рецепту.

Далее последовала лекция о хитростях и тонкостях приготовления восхитительного восточного блюда, под которую я это самое блюдо умяла, помыла посуду и даже заварила чай. Иногда мой брат-молчун бывает очень разговорчив! Прямо фонтан красноречия. Сегодня, похоже, его прорвало.

Правда, закончив рассказывать и выслушав мои восторги и похвалы, Стас смущенно поулыбался и, пообещав поискать новые интересные рецепты, свинтил в свою спальню. Чай и печеньки прихватил с собой.

Напоследок скомандовал:

– Долго не засиживайся – нам в понедельник на смену, а ты еще не отоспалась толком.

– Хорошо, папочка, – не удержалась, подколола я парня.

Стас не обиделся. Фыркнул, делая вид, что возмущен, и закрылся в своей комнате.

Я осталась чаевничать на кухне и, наконец, смогла предаться размышлениям на тему «Что это было?»

Признания Александра Аркадьевича и его сегодняшние поступки назвать рациональными было сложно. Но какая-то логика в них обязана быть!

Если бы он просто предложил отвезти меня домой после занятий – я бы, наверное, отказалась. Но он преподнес эту поездку как часть обучения, и я согласилась: учиться ездить по городу мне и правда необходимо.