Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Полудницы здесь не было.
Доктор слышал об этой троице. Когда-то он даже порывался приехать сюда и предложить им хороший стационар для больных туберкулезом, но местные жители отговорили его. Загадочная троица сама отгородилась от мира и держала связь только со стариком-продавцом из продуктового, который пару раз в неделю приезжал и оставлял им на опушке еду. От медицинской помощи они отказывались, скорее всего просто потому, что пребывали в постоянном пьянстве. Местные между собой называли барак притоном и обходили его стороной.
Как водится, о «чумном» бараке стали ходить легенды. Рассказывали, что прежде в Мирном жили два богатых брата, Селим и Махмед, первоклассные строители, талантливые предприниматели, у которых имелись свои мастерская и пилорама. Братья получали заказы на строительство частных домов из самого Майкопа и Геленджика. Они искусно резали по дереву, как умели только их прадеды, и всю жизнь соревновались друг с другом.
Потом неизвестно откуда появилась эта женщина. Они подобрали ее на дороге, когда она путешествовала с рюкзаком по Адыгее. Те, кто помнил ее в молодости, говорили, что она была необыкновенной красавицей – стройная, с белой, как зефир, кожей. Красоту ее скоро посчитали колдовской – мужчины рядом с ней становились слабовольными и жалкими. Она никому не говорила своего имени, и потому ее прозвали Альбой.
Братья начали нешуточную борьбу за руку и сердце странницы. И хотя их ухаживания только смешили ее, соперники не отступали.
Рассказывали, что однажды, после того как в пьяной драке Селим и Махмед чуть не убили друг друга, она решила их отблагодарить за рвение. Дождалась, когда братья выздоровеют, позвала в гости, накрыла праздничный стол и спросила:
– Правду ли говорят люди, что вы на все готовы ради меня?
Братья кивнули.
– А жизнь свою вам не жалко?
Селим и Махмед только рассмеялись над ее словами и тут же начали спорить – кто их них выполнит свою клятву, а кто так, притворяется.
– Докажет только дело, – заявили они наконец.
– Дело? Неужели? Ну, так давайте проверим, каковы вы в деле…
С этими словами Альба наградила каждого поцелуем. Поцелуем смерти.
Говорили, болезнь забрала у нее когда-то семью и маленького сына. Потому она и странствовала, обозлившись на весь свет. А братьям, двум упрямцам, дескать, не следовало подбирать на дороге бледную и худую как смерть незнакомку…
Азим, любивший собирать подобные мифы, утверждал, что старый барак некогда был чуть ли не усадьбой, образцом деревянного зодчества, до того, как троица не поселилась в нем. Каждая доска, каждая фигурка с узорами была продана, пропита, и теперь украшает чужие бани да сараи.
Доктор все еще не верил в мифы, даже после встречи с полудницами. Перед ним сидели обычные люди, оказавшиеся на дне. Люди, похожие на тех, кого он лечил в переполненных городских больницах, когда только начинал свой врачебный путь, и кого часто отказывались лечить его коллеги.
Он хорошо знал, как себя вести с ними и чего от них ждать.
Илий постучал железной трубкой по дверному косяку.
– Добрый день. Можно?
Женщина даже не вздрогнула, медленно открыла глаза – зеленые, мутные, когда-то, наверное, яркие и выразительные – об этом свидетельствовали еще сохранившиеся длинные ресницы – долгим немигающим взглядом посмотрела на вошедшего. Хрипло вскрикнула:
– Мальчики! Эй, мальчики! У нас гость. В кои-то веки! Но сегодня я уже ничему не удивляюсь. Сегодня у нас будет полным-полно гостей. Гуляем! Праздник!
Она неопределенно махнула рукой в воздухе, выгнув кисть, словно отпускала в небо воздушные шары. Мужчины даже не отреагировали.
– Кто вы, молодой человек? – спросила хозяйка, кокетливо наклоняя голову. – Присаживайтесь, прошу вас, не стойте. Вот стул!
– Благодарю. Я тороплюсь.
– Ну вот! Как же так! Выпейте с нами немного. Расскажите последние новостишки. Как там, в поселке? Все еще судачат о нас?
Она засмеялась, ржаво и горько.
– Уже почти нет, – ответил Илий. – Есть новости куда интересней.
– Неужели? – процедила она с ядовитой усмешкой. – А вы кто такой?
– Я врач.
– О! Еще один! Селим, ты слышишь? – она потрясла за плечи мужчину, который лежал у нее на коленях, но тот только заворчал, как старый пес, которого пытаются разбудить от дневного сна. – Опять доктор, только на этот раз его уже кто-то поколотил вместо нас. Эй, не спать!
Она взяла грязную чашку с какой-то бурой жидкостью и капнула мужчине на нос. Капли побежали по щеке Селима, и он закричал:
– Гнать докторов! Гнать! Нам теперь не нужен доктор.
– Нам теперь не нужен доктор… – взволнованным басом повторил Махмед, стоя на коленях и не поднимая головы. Он громко всхлипнул.
– Здесь был другой врач? – спросил Илий. – Когда?
Альба уставилась в одну точку, как будто выпала из пространства и времени, забыла, что участвует в разговоре.
– Когда здесь был другой доктор?
Женщина перевела на него мутный взгляд.
– Вчера я бы тебе ничего не сказала, но сегодня случилось такое чудо…
– Такое чудо! – откликнулся эхом Махмед. Он схватил себя за волосы и покачал головой.
Хозяйка облизала пересохшие губы.
– Года два назад заходил тут один важный индюк. В круглых очках и респираторе, весь в голубом. Я, говорит, хочу быть с вами честным и хочу общаться на равных. Помнишь, что ты ему ответил, а, Селим? Хочешь быть на равных – сними маску. Этот очкарик аж побледнел от страха! Мы живем с этой бациллой много лет, а он чуть в штаны не наделал. Вам, говорит он Селиму, я все равно помочь не могу, только женщине. А Махмед ему отвечает: мы не для того за эту женщину воевали, чтоб тебе ее даром отдавать. Во у меня мальчики боевые! Чудо-юдо – это очкастое начало ругаться. Идиоты, орет, это шанс ее спасти! Ну, Селим и запустил в него бутылкой. А тот из-за стены пищит: «В вашей бабе уже столько спирта, что ни одно лекарство не поможет!» Вот падла! А я ему сказала: не твое собачье дело – дольше сохранюсь!
Она отдышалась, довольная своим бессвязным рассказом.
– И ты пришел с лекарством? – обратилась она к Илию.
– Нет, я пришел за дочерью.
– Это хорошо, оно нам теперь не нужно… Что? За какой еще дочерью?
Илий не ответил, он внимательно слушал. Его интересовала не история, которую рассказала женщина, а ее дыхание. За последние пять минут, никто на кухне ни разу не раскашлялся. Он видел людей, страдающих туберкулезом, знал, что это страшное заболевание чаще всего поражает легкие. Он бывал в палатах
