class="p1">— А мы мимо не потащим. Дождёмся, пока она куда-нибудь пойдёт, вот тогда и…

— С пивными бутылками, через весь микрорайон. Срамота… — вздохнула бабушка.

— Ну, не ходи, я и сама сдам. Сумку хозяйственную возьму, в ней не видно, что несёшь.

— И чё, в эту приёмку пойдёшь одна? — ужаснулась бабушка.

— А что такого? Я ж зимой ходила. Куда, ты думаешь, от водки бутылки делись?

Бабушка несколько секунд смотрела на меня, нахохлившись.

— Нет уж, одна туда не пойдёшь. Да и вообще не ходи, я сама сдам.

— Можно подумать! От «Байкала» бутылки такие же тёмные как от пива.

— Всё равно!

— А вдруг мне не хватит?

— Добавлю, — отрубила бабушка. — Нечего перед соседями позориться!

Эх, никакой предпринимательской жилки.

Целую неделю бабушка сдавала эти бутылки. Составляла в сумку штук по шесть, сверху обязательно маскировала парой молочных (тут мне хочется закатывать глаза и сокрушительно качать головой) и без палева шла в «Приём стеклотары». А потом мы с ней поехали к знакомому уже дяденьке-нотариусу. Я как раз закончила рисунки ко второй книжке (как же меня раздражало отсутствие ксерокса, вы не представляете), пронумеровала её и прошила, как и в прошлый раз. Листы со всякими головоломками шли каждый по отдельности. Всего вышло шестнадцать единиц. Бабушка выложила деньги сурово, сдвинув брови. Дядька нотариус дурацких вопросов не задавал, засвидетельствовал даты, подлинность подписей — и всё.

— Тридцать шесть копеек на бандероли дашь? — спросила я её в автобусе. — Я потом отдам.

— Да дам, конечно.

Бабушка вздохнула. Шестьдесят семь рублей пенсии — не такие уж большие деньги. И лишних шесть с половиной рублей здо́рово били по бабушкиному бюджету.

Но я, конечно же, отдам. Иначе не может быть.

ЕЩЁ ЯЙЦА. И КОРЗИНЫ

Да. Как бы пошло ни звучало название этой подглавки, речь в ней пойдёт о том, что я пыталась определиться с направлениями приложения своих усилий. Тащило меня во всякие стороны. И большие произведения хотелось успеть написать — те, для которых пока ещё время подходит, через буквально пять-шесть лет людям станет не до того. И в детскую литературу вдруг потянуло, особенно во всякую рукодельную. Но были и наработки, которые бросать откровенно жалко было. Вот, к примеру, та пара статей про игры. Почему бы её не доработать и не издать отдельной маленькой книжечкой? Типа вот как та, которая у мамы лежит, с зимними развлечениями?

Я дошла до книжного шкафа и нашла упомянутую книжку. Издательство «Физкультура и спорт», сто тыщ экземпляров. Нормально! Напечатано, между прочим, по их заказу в Ярославле. Занятно. А объём текста примерно пять с половиной авторских листов. А у нас в статьях готово около одного. Мало.

Блин, и бросать не хочется.

Допустим, я могу написать главу по народным играм. Возникнут, конечно, вопросы — откуда я всё это знаю. Или не возникнут. Столько всего печатается, тоннами. Реально: будет кто докапываться или нет? А материала много у меня в голове интересного, в том числе по организации всяких народных гуляний…

Если ориентироваться на учителей и вожатых, можно выделить главу, посвящённую командной работе.

Я достала из шкафа новую тетрадку и начала делать заметки. Подошла мама, заглянула через плечо:

— Что пишешь?

— Статьи наши будем в книжку переделывать, — сосредоточенно рисуя схемку, ответила я. — А ты иди-ка лучше, подумай и напиши мне про осенние игры и про зарницу. А лучше к Саше съезди, вместе с ним подумайте. Попробуем к осени статьи в журнал подать, а потом уж из них собирать что-то.

— Да он на даче, наверное, — немного обескураженно ответила мама.

— Вот! Я вам говорила, что телефон — вещь полезная. Иди с автомата позвони, узнаешь: дома они или нет. Что сидеть-то просто так.

Время идёт. Я себе на ожидании неприятных перемен, наверное, невроз заработаю…

На удивление, мама ушла. И позвонила, и поехала. А я осталась новый конспект писать и рисунки рисовать. У меня, как это потом будет принято говорить, и региональный компонент есть: бурятский. Местное издательство, по идее, должно заинтересоваться. А ещё я поняла, кто мне жизненно необходим. Папа. Опыт тренерской работы у него пока не сильно большой, но я помню, он почти сразу начал всякие занятные штуки придумывать. Это всё нам тоже очень пригодится. А вот телефона у папы тоже не было, так что мне оставалось только ждать.

Папа пришёл в первых числах августа. Довольны-ы-ый! Рассказывал всякие истории про летний спортивный лагерь, куда он со своими борцами ездил. Столько историй — хоть сборник юнно-спортивных баек издавай! Мысль, кстати.

— А ты не против, если я твои рассказы запишу и в журнал пошлю? — спросила я.

— Лучше бы сперва мне показать, — прищурился отец. — Ты вот мне обещала книжку свою дать почитать — и всё никак.

Я вздохнула:

— С книжкой небольшая проблема. Я её отправила в редакцию, а та копия, которая у меня осталась, такая нежная, я её боюсь давать, вырвутся листы — и всё, каюк.

— А приклеить их потом нельзя?

— Не-а. Эта копия же нотариусом заверена.

— Гляди ты, как всё серьёзно! — удивился папа.

— Не то слово. У меня к тебе, кстати, дело есть. Касательно твоей работы…

Я загрузила папу своими мыслями по поводу физкультурно-спортивной книжечки, и своими идеями: что я от него хочу и зачем.

— Пойдёшь соавтором, — серьёзно сказала я. — И, кстати, для тебя это будет большой и жирный плюс, наличие своей публикации. И при аттестации, и в институте.

Отец согласился не сразу. Посидел, переплетя на груди руки и слегка покачиваясь на лавочке.

— Серьёзная тема.

— Ещё бы! Ты думаешь, почему я к тебе обращаюсь!

— Хм… Попробовать-то можно, конечно.

— Пробовать не надо. Надо сесть и написать, — я подскочила и начала ходить перед лавочкой кругами. — Если тебе будет казаться, что коряво или ещё что — не обращай внимания, всё равно неси. Я приглажу.

Папа смотрел на меня… с жалостью, что ли?

— Ты какая серьёзная стала. Как в школу-то пойдёшь?

Я плюхнулась на лавку рядом с ним, привалилась к его руке:

— Нормально пойду. Договорюсь с завучем нашим, буду на последней парте сидеть, видимость учёбы изображать. Они хотят на ускоренную аттестацию подать, но я чую: не разрешат им.

Папа неопределённо хмыкнул. Я попросила:

— Через неделю зайди, покажи, что получается, а? А то без связи крындец просто, хоть письма тебе пиши.

— А у нас начали район телефонизировать, может, к зиме и будет телефон.

— Так то к зиме! До зимы ещё дожить надо.

Актуально, как никогда.

Между делом я упаковала