– Очень вас жаль… – фыркнула я. – А теперь смотрите внимательно. Ну, чьи это останки?

– Сама ж призналась… – заголосил Георгий. – Я помню, че сказала, – пяти наших, которые раньше тебя хотели оштрафовать. Сейчас мы тебя арестуем. Андрюха, где наручники?

– Не знаю, – испугался напарник. – Где-то в «Форде». Наверное, на сиденье.

– Пойду принесу, – заявил Приходько.

– Я с тобой, – быстро сказал Андрей. – А ты, то есть вы, гражданочка, стойте без этого… э… замысливания побега с места обнаружения трупов лиц при исполнении служебных обязанностей. Жора, ей права зачитывать надо?

– Насмотрелся сериалов… – хмыкнул Приходько. – Меньше у телика балдей!

– Нет, – уперся Андрей, – про них на занятиях говорили. Ты прогулял, а я сидел и записывал.

– Очнитесь, ребята! – воскликнула я. – Это кости с рынка, я купила их для собаки. Вы совсем дураки?

– Ага, оскорбление полицейского, – заявил Георгий, – тянет на нехорошие последствия.

– Почему мы тебе верить должны? – слегка оживился Андрей. – Кости чисто человечьи!

– В особенности вон та, с копытом, – захихикала я.

– Точно! – обрадовался Андрей. – Жорка, у нее коровьи кости! Уезжай, гражданочка.

– Нет! – возмутился Георгий. – С вас штраф за… за…

– За что? – засмеялась я.

– Сейчас соображу, – пообещал Приходько.

– Блин, смотри, кто там подъехал… – снова перепугался Андрюха.

Я повернула голову и увидела, что к моей «букашке» приближается машина с надписью «Полиция».

– Проверка! – ахнул Андрей. – Нам специально блондинку с мослами подсунули, чтоб посмотреть, как мы служим! Подстава!

– Не дрожи, это не наши, – успокоил напарника Георгий.

Автомобиль остановился, из него вышел мужчина лет тридцати.

– Парни, где тут Власьевский тупик? Запутался я.

– Налево, направо, потом по кругу, – объяснил Андрей.

– Не, направо, налево, через мост, – перебил его Георгий.

– Туда, – указал рукой Андрей.

– Сюда, – заспорил Георгий. – Во, встань здесь, будет понятней.

– Лучше у светофора, – посоветовал Андрюха.

Забыв про меня, троица отошла от малолитражки к перекрестку и стала усиленно размахивать руками.

Я захлопнула багажник, услышала странный звук, идущий из полицейской машины, присмотрелась и увидела на заднем сиденье девочку, которая что-то говорила. Мне ее слова были не слышны, зато слезы, катившиеся по ее щекам, отлично видны.

Быстро подойдя к служебному «Форду», я схватилась за ручку дверцы и дернула. Потом всунулась в салон.

– Что случилось?

Девочка лет тринадцати-четырнадцати заплакала.

– Тетенька, помогите!

На ней была неподходящая по возрасту одежда, отдаленно напоминающая офисный костюм, – юбка до колена, белая блузка и пиджачок без пуговиц, причем все совершенно не делового, веселого зеленого цвета. Девочка могла показаться симпатичней, если б не экстремально короткая стрижка. Волосы ее были, похоже, сбриты совсем недавно и сейчас слегка отросли. Из-за дурацкой прически нос казался слишком длинным, а щеки круглыми. Зато большие темно-карие глаза были огромными, а окружавшие их ресницы густыми и загнутыми, как у куклы.

– Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, – сквозь рыдания повторяла незнакомка. – Спасите!

– Тебя обидел полицейский? – удивленно спросила я.

– Он меня приковал, – прошептала девочка и заелозила на сиденье.

Юбка ее задралась, стал виден шрам чуть повыше коленки.

На одном ее запястье был защелкнут наручник, а второй «браслет» закреплен на железной скобе, которая выступала из сиденья.

– Вот мерзавец! – вырвалось из моей груди. – Ну, я с ним разберусь… Что бы ты ни совершила, полицейский не имеет права таким образом поступать с несовершеннолетней. Сиди тихо, сейчас мужику мало не покажется.

Арестантка опустила голову.

– Нет, тетенька, его моя мама попросила. Она меня ненавидит, хочет убить, заперла в больнице, не выпускает. Я всем приношу несчастье! Они все умерли! Все-все! Пожалуйста, пожалуйста, отцепите меня, я убегу и спрячусь. Смотрите, она мне голову побрила, сама, машинкой…

– Эй, вы чего тут делаете? – спросил за спиной грубый голос.

Я обернулась, увидела Андрея, Георгия и третьего полицейского, хозяина машины, в которой плакала девочка.

– А ну отойдите от служебного автомобиля! – приказал он.

Но я быстро села на переднее сиденье.

– Немедленно объясните, по какой причине вы задержали подростка, да еще приковали наручниками к сиденью. Имейте в виду, вам это так с рук не сойдет – я запомнила номерной знак и непременно сообщу вашему начальству, как вы обращаетесь с несовершеннолетними.

– Тетенька, пожалуйста, позвоните Юлии Сергеевне Волчек, учительнице литературы из колледжа! – закричала «арестантка». – Попросите ее приехать в больницу, пусть…

Полицейский нагнулся, быстро выдернул меня из автомобиля, захлопнул дверцу и с укоризной произнес:

– Гражданочка, не лезьте не в свое дело. Девчонку родные поместили в клинику Волкова, а наркоманка оттуда удрала. Звать ее Лора Гаспарян, лет красотке немного, но она уже нехороших дел натворить успела, приводов у нее куча. Ворует в магазинах, тырит кошельки в метро, а все ради того, чтобы дозу купить. И хитрая, почище обезьяны! О побеге нам пару часов назад сообщили. Я ее случайно на улице увидел – приметная у поганки внешность, волос почти нет. Вот, везу назад в больницу, а наручниками пристегнул не сразу, вначале просто усадил. Так она вон чего учудила…

Полицейский повернул голову, и я увидела у него на шее длинные глубокие царапины.

– Не успел до светофора доехать, как пакостница сзади напала, еле-еле ее от себя оторвал. Сама виновата – зачем драться полезла? Я понимаю: ребенок, больная, но мне как поступить прикажете? Как с бешеной кошкой справиться? Один ведь сегодня катаюсь. Не положено, конечно, без напарника, но у нас почти весь личный состав с гриппом слег.

– Да ну? – обрадовался Георгий. – И у нас та же петрушка.

Я посмотрела на заднее сиденье. Лора прижалась лицом к окну, по ее щекам потоком текли слезы.

– Актриса, – вздохнул полицейский. – Пока сюда докатил, настоящую трагедию разыграла. Все вокруг плохие, она одна хорошая, жертва интриг, наркотики никогда не употребляла, не курит, не пьет, белый ангел во плоти. А злая мать из ненависти держит девочку в клинике, где ее травят лекарствами. И так убедительно говорила, что я, если б не знал ее послужной список, вполне бы мог поверить в мамашу-монстра.

– Так это Лора Гаспарян… – пробормотала я. – Извините меня, пожалуйста.