Потом он сделал шаг в коридор и двинулся по нему в противоположную от Лены сторону.

Тут она вспомнила другое фантастическое произведение, а именно: фильм. Когда ей довелось пожить в Лондоне, она смотрела «Звездные войны» по кабельному каналу. И там был вот такой же черный громила в плаще. Вейдер. Да! Кажется, его звали Вейдер.

Да, точно, как она могла забыть? Лорд Вейдер. Она же еще пересказывала этот фильм подружкам в Москве, когда приехала из Лондона. У нее поначалу сложилось такое амплуа в компании. Рассказывать фильмы, которые видела, пожив за пределами СССР. Особенной популярностью пользовались, правда, не «Звездные войны. Эпизод-4»[10], а «Кошмар на улице Вязов», который Лена несколько переосмыслила, рассказывая, добавила несколько жутких сцен и многозначительных намеков на чуть больший эротизм сцен, реально в фильме присутствующих. Повторяя рассказ на бис, она добавляла понемногу подробностей. И в какой-то момент перестала отличать реальность от собственного вымысла.

Человек в коридоре показался ей огромным и зловещим. А этот его опереточный плащ злодея просто подтверждал ее худшие подозрения.

Значит, в доме кроме хозяина, Огустины и дворецкого есть и еще кто-то. Или этот пришел в гости к хозяину? В таком случае он не производил впечатления человека, способного принести добрую весть.

Лена, ничтоже сумняшеся, решила поиграть в шпионов.

– Наша служба и опасна… – начала она, но поняла, что это не про то и не про тех, и поправилась: – Не ду-май о секундах свы-со-ка.

Она поднялась и, придерживаясь за стену, двинулась вслед за темной тенью незнакомца.

– Наступит время, сама поймешь… Ой! – это она споткнулась, – …на-вер-ное…

Ну, прямо кино про шпионов.

– Свистят они, как пули у виска… Па-па-па-па!

Ее немного беспокоило, как она прошмыгнет мимо двери, из которой падал свет, откуда вышел незнакомец. Но дверь закрылась, облегчив эту задачу и сделав коридор еще темнее.

– Опаньки! – сказала себе Лена. – А в этом-то коридоре я и не ходила еще.

И какая-то избыточная, преувеличенная жуть ее охватила.

Так и было! Она помнила, что вышла к лестнице, ведущей в кухню, сделав три последовательных поворота, но никакого длинного прямого коридора у лестницы не видела.

Темный силуэт впереди повернул налево.

«Он там за углом затаился и ждет, когда я выскочу на него!» – поддаваясь фантазии, решила Лена.

Но когда она дошла до того места, где незнакомец повернул, обнаружила, что он прошел прямо через стену либо планировка дома опять подверглась трансформации.

«Да что за ерунда! – думала она. – Это же я просто придумала, что дом меняется. Но ведь этого же не может быть!»

Сама возможность того, что дом меняется, причем руководствуясь законами, которых Лена не знала и знать не могла, пугала ее.

Она прошла туда и сюда по коридору, но поворота налево в нем не было. Зато нашелся поворот направо, чуть дальше того места, где прошел через стену незнакомец.

Заодно она выяснила, что вернуться к лестнице в кухню тоже нельзя. Коридор укоротился.

«Выбираться отсюда нужно!» – решила она.

И, естественно, двинула в единственный открытый коридор направо.

Он вывел ее, как она смутно и предполагала, к галерее, по которой она ходила из спальни в душевую и гардеробную. То есть с задней стороны дома она очутилась вновь на передней, пройдя его насквозь.

– Это очень интересно! – с нетрезвой глубокомысленностью заметила она, однако внезапно почувствовала, что ее исследования дома срочно должны приобрести более насущную направленность.

Вдруг, и очень экстренно, возникла надобность в поисках туалета.

Однако вернуться к спальне, где оный туалет имел место быть в непосредственной близости, Лена не смогла. Коридор вновь внезапно заканчивался.

– Нужно подкараулить и выяснить, как они это делают. Ведь не волшебство же это! Просто какой-то механизм.

Мысль о том, что перемены планировки могут, да и должны, иметь естественнонаучное объяснение, придала уверенности, но физиологическая потребность не отпускала, не давая на чем-либо другом сосредоточиться.

Лена помчалась по коридору в сторону гардеробной, решив обследовать все двери. Портреты, мимо которых она неслась, сменяли друг друга в мультипликационной последовательности, и казалось, что это один портрет, который кривляется и гримасничает, меняя позы, лица и одежду.

Прохода к гардеробной девочка тоже не нашла, как и лестницы на первый этаж, исчезнувшей не менее таинственно.

– Да что за ерунда! – воскликнула она в сердцах и отодвинула первую попавшуюся дверь.

Перед нею открылось гигантское помещение с куполом вроде того же, что и в спальне, но с овальными иллюминаторами в нем. Купол возносился на головокружительную высоту, а все стены в три яруса заполняли стеллажи с книгами, перильцами, лесенками, балюстрадами и галереями. Так что глаза разбежались сразу.

– Уя! – выдала она.

Посреди этого читального зала стояли в кружок наклонные столы, вроде старинных парт, только высокие, чтобы читать стоя. Тут и там были разбросаны тучные, отечные какие-то кресла числом пять-семь (Лена не считала) с пюпитрами возле них.

– Изба-читальня! – пробормотала Лена, задирая голову.

Из центра купола свисало хитрое, похожее на люстру устройство из растопыренных под разными углами круглых зеркал.

Пританцовывая, оттого, что терпеть уже было невмочь, Лена подошла к одному из кресел и увидела в подлокотнике ручку-рычажок, золоченую, как и следовало ожидать, со стилизованным фонариком в навершии.

Качнув рычажок, Лена обнаружила, что солнечный зайчик, лежавший на пюпитре, сполз на сторону и заскользил по ковру.

– Прикольно, – заметила она, но разбираться не стала и попрыгала к двери в дальнем конце зала.

Открывая ее, девочка прошипела сквозь зубы, словно стараясь накликать удачу:

– Тут просто должен быть гостевой сортир, для тех, кто зачитался!

Иногда это срабатывало. Достаточно высказать логическую предпосылку предстоящего везения типа: «не может быть, чтобы всегда не везло», и вероятность везения возрастает. Но в этот раз ей не посчастливилось.