– Вас к телефону… – сказал другой помощник.

Звонил Анри Клосс. Как позже выяснилось, он звонил уже второй раз, почти точно рассчитав время прибытия сюда своего шефа.

– Плохие новости, шеф, – сказал он.

– Сегодня день плохих новостей, – сказал Кантор искренне.

– Мне только что передали сообщение, что Хайд убит, – докладывал Клосс.

Известие о смерти Хайда не оказало на Кантора очень уж сильного влияния. На мгновение ему захотелось превратить в руины ни в чем не повинное милицейское управление, переломать мебель, обрушить потолок и уронить стены. Однако внешне он этого никак не выдал. Со стороны совершенно невозможно было понять, о чем ему шепчет черная с медными ободками трубка телефонного аппарата.

– Причина? – небрежно поинтересовался сыщик.

– От чего умер? – переспросил Клосс. – Задушен руками. Судя по следам борьбы, как доложил сыщик из Роллана, убийца был настоящий зверь. Но следов не оставил. Борьба есть, а следов второго человека нет. Странно, правда?

– Задушен? – переспросил в свою очередь сыщик. – Ты уверен, что его не застрелили? Нет?

– Это совершенно точно. Я запротоколировал доклад, полученный по телефону, – заверил Клосс.

– Анри, дружище, – зловеще проговорил в трубку Кантор, – а с какой стати, позволь поинтересоваться, сыщик из Роллана докладывай об этом тебе?

– Но шеф! – несколько наигранно удивился Клосс. – Я поднял архивы. И выяснил, что Хайд проходил, как свидетель, по делу Флая. Едва появилось сообщение об исчезновении Хайда, как я сделал это. А потом тут же разослал телеграфом циркуляр, в котором просил все факты сообщать нам.

«Убью! Задушу руками! – со смешанным чувством мысленно посулил помощнику Кантор и тут же подумал не без гордости: – Смышленый парень! Кое-чему я его научил…»

– Правильное решение, – сухо похвалил он вслух, – что еще?

Клосс поведал шефу о подслушанном разговоре в ресторане «Ламент», а также о своем решении установить наблюдение за передвижениями и встречами Карло Бенелли и его подручного. Он выразил надежду на то, что шеф одобрит его действия, потому что, не располагая полномочиями, Клосс вынужден был действовать от имени шефа, то есть Кантора.

– Какими силами ведется наблюдение? – поинтересовался Кантор, тем самым одобряя действия помощника.

– Двое номерных и два агента в штатском, – радостно доложил Клосс, и не чаявший, что его самодеятельность найдет отклик в таинственной душе Кантора.

– Продолжайте выполнять свой план, – сказал Кантор. – Но не вздумайте дать понять кому-то, что мы берем на себя дело Хайда. Пусть роют сами. Мы заберем дело, но позже.

– Разрешите выполнять?

– Ничего не забыл?

– Нет. Ничего.

– Выполняйте, – сказал Кантор, не вполне одобрявший действия своего подручного, которые были, по его мнению, слишком прямолинейны. – Если вас интересует мое мнение, то оно таково: слежка ничего не даст. Но вы приняли решение, и следовать ему самое лучшее.

Да, Кантор считал план Клосса пустой суетой.

Так, следить за Бенелли было совершенно избыточно. Такая заметная фигура, как Карло-Умник, не сможет перемещаться, не привлекая внимание.

Карло – человек-крейсер, а следить надо за неприметными лодочками. Куда же двинулся крейсер, обычно можно узнать у добровольных осведомителей.

Но раз уж слежка началась, то Бенелли ее заметит. А заметив, может выдать свои планы действием. Так что – всё к лучшему.

«Хайд задушен… Ну, что же, ему удалось ускользнуть от Флая! – подумал Кантор печально. – Флай предупредил меня о том, как он будет убивать…»

Главное, что он знает, кого будет искать Флай.

Но он также знает, что Флая трудно будет остановить.

Сыщик Альтторр Кантор и Флай, как уже стало понятно, сталкивались прежде. Довольно давно. Но все детали того дела жили в памяти сыщика так, словно он отправил дело в архив вчера вечером. Это было некрасивое дело. Оно не задалось с самого начала. И даже после решения судьи в нем оставалось много неясного. Это было самое неприятное дело из всех, что провел в своей карьере антаера Кантор. Он ни минуты не сомневался, что оно рано или поздно отзовется в его жизни. И вот отозвалось.

Альтторр Кантор Пешеход был очень упорным и последовательным человеком. Он подозревал, что непоправимо опаздывает.

Но он предпочитал работать тонко и методично, как легендарный Каспер Огастас Букс – знаменитый часовщик, создатель, в частности, ратушных часов. Время для него, как ни странно, часто не имело смысла. Понятие «хорошо спрятаться» доступно без объяснений и малышам из школы первой ступени. А вот понятия «хорошо найти» не существует в принципе. Кинкантаер должен распутать узел. Он может либо найти, либо не найти.

– Давайте посмотрим картинки, – сказал Кантор, опустив телефонную трубку.

Он извлек из саквояжа монокуляр и вставил его в глаз. После этого вытащил из конверта цветные пленки на удивление очень хорошего качества.

– Что это? – не удержался он и едва не выронил из глаза монокуляр, когда посмотрел на просвет первый снимок. – Это какое-то животное?

– Кингслейер, – пояснил главный милиционер, – так эту штуку прозвали мои парни. Это машина. Но она вся мохнатая. Пятнистая. Словно мхом поросла или шерстью. Колеса… Не могу сказать из чего… но они как будто надуты воздухом. Как баллон воздушного корабля. И еще стекла…

– Что стекла? – переспросил Кантор, просматривая слайд за слайдом. – Что со стеклами?

– Они не бьются, – пожал плечами председатель милиции. – Хиггинс разбил приклад дробовика, когда пытался высадить стекло, чтобы заглянуть внутрь. Они… Стекла… Не прозрачные. Тоже пятнистые, как и мех. А он… Хиггинс… Он парень любопытный. Вот, простак, и решил высадить окошко. Ударил раз. Ударил другой. А стекло не бьется. Ну, он и разволновался. Как шарахнул по нему прикладом, а оно даже не треснуло. Приклад в щепы, а стекло… Да и стекло ли это? Вот парни и прозвали штуку кингслейер.

– Только мифологических чудищ нам не хватало! – проворчал Кантор. – Едем, посмотрим на месте. Покажете дорогу.

– Удивительно! – высоким голосом воскликнул Лендер, про которого сыщик уже и забыл как-то.

Всё это время журналист чиркал в своей книжечке, время от времени разевал рот, чтобы что-то спросить, но не решался или не находил самого главного вопроса. Вопросов было слишком много. И вот теперь, перехватив со стола полицейские слайды, он всмотрелся в них и выдал самый банальный возглас из всех, какие сыщик мог от него ждать.

– Это просто невероятно! – развил свою мысль сочинитель.

– Как это верно, дружище, – тихо сказал Кантор.

Скоро паромотор сыщика мчался по дороге в сторону маяка…