— Это не паршивец, это Орат! — возмутился тот, безропотно принимая дар.

— Один фиг, его не продать. А больше я тут ничего не ощущаю… Все, пойдемте домой. Нас там ждут чебуреки!

— Подождите, я тут еще не все осмотрел! — запротестовал оборотень.

— Ты своего божка получил! — осадила его Оля. — А теперь все идут есть мясо! Или останешься тут замурованным. Может, отроет кто лет через триста, как мы Валеру.

— Валера всего лет сорок пролежал, — вдруг вступилась за недотролля Татьяна.

— Вот я и говорю, что ему повезло. Мы откопали практически свежий труп. Димке так может не повезти. Домой!

На улице уже стоял глубокий вечер. Надо же, а казалось, что в подземелье мы провели всего ничего. Видимо, в какой-то точке идет искривление времени. В какой именно, думать даже не хотелось. Было приятно вдыхать свежий воздух, смотреть на Неву и просто получать кайф от того, что ты живешь. После всех этих древних энергетических контуров это чувствовалось особенно остро. Нет, все же древности это не мое. Дмитрий-второй сходит по ним с ума, вон как в ларец вцепился, а мне лучше все же здесь, на поверхности, где ветер перекатывает шепот надежд и желаний, а луна лукаво улыбается, подсматривая сны. Это и есть жизнь, это и есть наслаждение.

А дома нас уже ждали… Зареванная Катька и взбешенная Алена со сковородкой в руках.

— Четыре дня!!! — орала она. — Где можно шариться четыре дня?!! Я уже всех домовых по тревоге подняла, вас не было ни в одном из обитаемых домов города! Ни в одном!!!

— Мама, отойди! — не отставала от нее по мощности выдаваемых децибел ее дочь. — Я их сама бить буду!!!

Я и Анька быстренько спрятались за Дмитриев, а Оля, оказавшись в гордом одиночестве, успела лишь прошелестеть: «Валера, будь мужчиной!», как мимо ее уха пронеслась скалка. Валера, возможно, и готов был оказать мужскую защиту, и даже выразил свою решимость, выдав оранжевый свет в глазницах, но, когда его чуть не задело летящей прямо в него заговоренной тарелкой, счел за благо потухнуть совсем и попытался заползти под мышку к Аньке. Ольга этого не оценила и, прошипев: «Трус!», нашла убежище за вешалкой. Там ее было труднее задеть. По крайней мере, прямое попадание кухонной утвари, которой сейчас в нас швыряли, ей не грозило.

Я же верила в спину своего Дмитрия, все-таки я его от проклятия избавила, и упорно пряталась за ней. Пока он себя оправдывал, ловко уворачиваясь от двух чашек и чайника из расписного сервиза. Но вот в него прилетела скалка, коих в этом доме было явно немерено, так как возле входной двери валялось уже три таких «снаряда», и весьма больно впечаталась ему в голень. Он охнул, закатил глаза и двинулся на Алену. Ловко перехватив у нее из рук деревянную разделочную доску толщиной в полтора сантиметра, он одним махом сломал ее о колено и зверским взглядом уставился на метательницу снарядов. Алена озадачилась и пыл поумерила.

— Мы волновались, — сказала она почти без крика.

— Они не давали мне есть, — раздался грустный голос Арсюши, и мы увидели нашего ангела сидящим за столом в своей белой пижаме и с самым несчастным выражением лица. — Готовить они мне не давали, говорили, что от моей стряпни тараканы дохнут. И сами ничего не готовили, говорили, что они на нервах, — пожаловался он. — И из дома я тоже не мог выйти. Алена блокировала все выходы. Говорила, что меня она не отдаст. Сказала, что на ее совести и так четверо пропавших из нечисти и один невезучий придурок.

«Невезучий придурок», который сейчас держал в руках обломки того, что еще минуту назад было крепкой доской из дуба, сердито посмотрел на Алену сверху вниз.

— Вы морили ангела голодом? — возмущенно спросил он.

— Он мог брать еду из холодильника! — попыталась откреститься ведьма.

— Не мог, — тут же сдал ее Арсюша и грустно кивнул на холодильник.

Там, привязанная нами, кисть Валеры деловито шевелила фалангами пальцев, явно давая понять, что еда ангелу действительно не светила. Раз сказали без разрешения Алены еду не выдавать, то кисть и следовала прямым указаниям и никого не подпускала. Ей что односельчане Василия Петровича, что наш Арсений Гавриилович было без разницы. Кстати, самих этих односельчан мы в квартире уже не наблюдали. Не выдержала нежная психика сельских жителей суровой реальности города. Сама же хозяйка квартиры была занята совсем другим и плотскими потребностями Арсюши не интересовалась в принципе.

— Арсений Гавриилович, ты чебуречков хочешь? — с сочувствием спросила у него Ольга, вылезая из-за вешалки.

Тот кивнул и стал еще грустнее.

— Ну чебуречков так чебуречков, — сказала Алена и пошла доставать кастрюли. Было видно, что ведьму мучила совесть. — Да, где вы шарились четыре дня?! — тут же вернулась она к изначальной теме. — Мы вас уже похоронили, считайте.

— Не дождетесь, — фыркнула Анютка, одним махом отвязывая кисть скелета от холодильника. На нее эта часть Валеры не производила впечатления. — Колбаски хочу!

— Все хотят, — подала я голос, — на всех кромсай.

— Не уходить от темы! — снова перешла на крик Алена и долбанула сковородкой об плиту. — Дмитрий Александрович, — обратилась она к моему Диме уже гораздо тише, — ты присаживайся, не стой. Вот не поверишь, за тебя больше всех волновалась!

Дима не поверил, но присел.

— Мы сокровища искали, — открыла секрет Ольга, пережевывая кусочек сыра.

— И как, нашли? — хмуро поинтересовалась Катька.

— Нет, — пришлось признать Ольге.

— Но мы нашли бабушку! — сообщила я и зло покосилась на Дмитрия-первого. Тот лишь улыбнулся мне и потянулся за колбасой.

— Чью конкретно? — пожелала знать Алена. — Не удивлюсь, если чертову!

— Всего лишь нашу, — обиделась Ольга. — Только вот я запуталась, в каком поколении.

— Общую? — не поверила Катька. — Вы что, родственники?

— Скорее разные ветви от потомков одной женщины, — уточнила я.

— И где бабушка?

Мы пожали плечами. Едва мы вышли на поверхность, как Татьяна объявила, что ей надо обо всем хорошо подумать, и уплыла в неизвестном направлении. Ну, ее тоже можно было понять.

— И кто ваша бабушка? — пожелал узнать Арсюша.

— Арсений, ты бы ел, что ли, — проявил человечность Дмитрий-первый. — А то исхудал за четыре дня-то.

— Вот ты бы за Маринку так волновался, — укусила его Катька. — Она тоже телесами похвастаться не может.

Я демонстративно хмыкнула. Нет, мне принципиально не надо, чтобы этот Дмитрий за меня волновался. Вот пусть доедает свою колбасу и шурует домой. Его там тоже, может быть, потеряли.

— Мы, видимо, попали в искривление времени, — все же пояснила всем Анютка. — Но мы думали, что разбег составил всего несколько часов. Оказалось, что ошиблись.