Амарог опустила голову.

– Он пребывает в мире и покое, моя королева. – Амарог перевела взгляд на Фарракло. – Мой принц, ты вернулся из мира огня и льда. Ты встретился с опасностями и одолел их. Ты готов.

Уши Фарракло повернулись вперед.

– Я не сделал бы этого без Айлы, – сказал он. – И без Лопа, он постоянно давал хорошие советы и мчался быстрее всех, когда это было необходимо. Мы гордимся им. Лопкло, вот что я скажу. Если кто из волков и выказал настоящую преданность нашему бишару, так это ты.

Хвост Лопа завилял от этой редкой похвалы. А остальные волки посмотрели на него с уважением.

Амарог обратилась к волкам, слушавшим ее очень внимательно:

– Принц Фарракло – старший сын короля Бирронкло и королевы Саблекло, и он – истинный наследник власти над бишаром из Кло. Предки считают его подходящим для этого. – Она повернулась к Фарракло. – Ты согласен с их решением, мой принц?

Королева подошла к нему. И ободряюще кивнула. Ее хвост слегка вильнул.

– Сын, пришло твое время.

В движениях королевы ощущалась легкость. Возможно, смерть безумного короля принесла ей наконец некоторое облегчение.

Усы Фарракло дернулись. Он, похоже, не был готов к такому стремительному повороту событий, к смерти отца и к тому, что значила эта смерть для него самого… Но когда он заговорил, его голос звучал ровно и спокойно.

– Я с благодарностью принимаю власть. – Он посмотрел на шаманку, кивнул. – Я согласен с решением предков, Амарог Мудрая.

Волки испустили громовой рык.

Фарракло откинул назад голову.

– Король умер! – провыл он.

И бишар ответил:

– Да здравствует король! Да здравствует король Фарракло Отважный Клык!

Луна сжалась до узкой белой полоски и снова раздулась, превратившись в круглый глаз без век. После поражения Фанга бишар жил беспечно под властью короля Фарракло. А я так и осталась среди волков. Днем я играла со щенками, развлекала их, становясь невидимой или подражая голосам разных существ. Волчата уже переросли меня, хотя двигались еще неуклюже. А ночами я спала под боком Фарракло или наблюдала за тем, как охотятся волки.

Начало правления Фарракло совпало с первым цветением. На елях появились молоденькие шишки. Снег начал оседать и таять, открывая клочки влажной травы. Крошечные розовые цветочки усеяли тундру. Сладкие запахи витали в холодном воздухе, и появились новые звуки – жужжание и гудение насекомых.

Я бродила между волками, выкапывая земляных червей там, где из-под снега показалась земля. Это смешило моих новых друзей.

– Все еще голодная? – поддразнила меня Лиринкло, наблюдая за тем, как я проглатываю длинного розового червя. – Неужели тебе недостаточно недавно убитого бизона?

Лиринкло легонько хлопнула меня лапой, а я в ответ куснула ее. Она толкнула меня.

– Странные существа эти лисицы, – с нежностью произнесла она.

Митис выздоравливал очень медленно. По большей части старый лис спал в дупле дерева, поросшего мхом. Старик обычно хмурился, когда я подходила к нему, – должно быть, не желал меня видеть. Но я все равно каждый день навещала его, кормила мясом бизона, добытого волками. Митис неохотно позволял мне провожать его к ручью, где он медленно, не спеша пил воду.

Привязывание почти разрушило его маа. А когда ему и после этого пришлось применить лисье искусство, он окончательно ослабел. Я видела это по тому, как он едва переставлял лапы. Долго ли протянет Черный Лис? Однако его зеленые глаза сверкали… В отличие от волка, чья джерра развалилась, ум Митиса был остер.

Доковыляв до ручья, лис съежился у берега – маленький комок меха и костей. Взгляд его скользил по таявшему снегу.

– Приближается время полусвета, – сказал он наконец. – Нам нужно идти.

Я с сомнением посмотрела на него. Он и стоять-то едва мог…

– Нет, Митис, пока ты не наберешься сил, мы останемся здесь. Тебе не одолеть путь через тундру. Отсюда до Бурной реки далеко. А ты… Ты нездоров.

Он в бешенстве уставился на меня:

– Не смей рассуждать о моем здоровье!

Митис вскинул нос, как упрямый щенок. Видно, правда глаза колет. Поморщившись, он поднялся и потащился обратно к дуплу, бросив напоследок:

– Полусвет ждать не станет.

Я понимала, что он полон решимости добраться до Старейшин. Но было неясно, какую реальную помощь может оказать им этот старый лис.

– Дело не только во мне! – рыкнул он.

Я прижала уши. Митис обладал пугающей способностью угадывать мои мысли.

– Неужели тебя ничего не интересует, кроме собственного удобства? – безжалостно добавил он. – Ты уже так долго живешь среди волков, что забыла, кто ты на самом деле?

– Я обещала, что помогу тебе, и я не отказываюсь от своих слов, – напряженно ответила я. – Незачем меня оскорблять. Я тревожилась о тебе.

– Чушь! Ты уклоняешься от того, что следует сделать. – Митис обернул вокруг себя длинный хвост. – То, что случилось со Старейшинами, влияет на всех лисиц, – продолжил он, повторяя то, что говорил мне в Серых землях Сиффрин. – Первое восстание Белого Лиса было подавлено Старейшинами, а они, как ты знаешь, владеют исключительными навыками и чрезвычайно ловки. И Черный Лис стоял в их главе, как мастер всех искусств. Такова традиция, и она продолжается уже много поколений.

Я царапнула когтями тонкое снежное пятно, раскапывая траву.

– Джана говорила, что Белый Лис на самом деле не лисица, он вообще не из детей Канисты.

«Его нельзя назвать живым… в обычном смысле», – вспомнилось мне.

– Да, это так, – подтвердил Митис. – Белый Лис не может захватить наши леса. В одиночку.

Я насторожила уши:

– Что ты хочешь этим сказать?

– Я хочу сказать, – процедил Митис сквозь стиснутые зубы, – что ему должен кто-то помогать. Некто, у кого жадности больше, чем разума.

И тут я вдруг поняла:

– Мэйг!

Митис наморщил нос.

– Да, теперь он так себя называет. Это Кивени из Западных Диких земель. Он наращивает свою маа в усилиях пробудить Белого Лиса, предлагая себя как звено связи с нашим миром. Он называет это скрии-маа, но на самом деле это ту-маа-шарм – переворачивание всего того, для чего предназначено лисье искусство, извращение всего доброго. Он думает, что может управлять этим как средством несказанной силы. Но он падет жертвой своих происков. Кивени всегда был дураком.

В моей памяти возник желтый туман, что поднимался над Темными землями. Я представила разгромленную и дымящуюся нору семейства из Диких земель после нападения Зачарованных. Они убили старых лисиц. Они убили Мокса.