Джнахин бросил взгляд на таймер. До критической отметки оставалось пять минут. Если им не дадут «зеленую улицу», придется отменять операцию. Сценарий катастрофический. На взгляд Фаррела, эмадинцы даже слишком осторожничали.

Чтобы держать руку на пульсе, наемник перебрался в кабину Лафаны. Он сидел в кресле рядом с пилотским, шлем лежал у него на коленях. Хибранийка заметила, что капитан слегка нервничает, но так было всегда. Она хорошо знала Джнахина и могла определить его душевное состояние лишь по вздрагиванию ноздрей.

Все, что хибо могли наблюдать через стекло кокпита, – это голубой полудиск Изианы, подернутый рваными скоплениями облаков, и черное небо, усеянное звездами. Ничего больше. Два крейсера, патрулирующие орбитальную зону, отсюда были не видны, однако отлично просматривались на сканерах «Вдовушки». Джнахин надеялся, что стелс-режим этой посудины способен обмануть вражескую систему обнаружения. Сейчас, когда над другим полушарием Изианы развернулась настоящая кошачья драка, местные вояки должны смотреть во все глаза. Дабх уверила капитана, что беспокоиться не о чем. «Вдовушка» находится в зоне охвата корабельных сканеров уже давно, но никто до сих пор не пытался выяснить, кто они и что тут делают.

Время шло. Джнахин сцепил руки в замок, не сводя глаз с голограммы, изображавшей планету. На орбите по-прежнему торчали два проклятых корабля.

– Есть новости?

Лафана слушала эфир, но понять ничего не могла – сигналы были зашифрованы. Борткомпу потребовалось бы слишком много времени на работу с ними, поэтому Дабх даже не пыталась. Тем не менее оставалась надежда зацепить какую-нибудь вменяемую передачу.

Внезапно пилот подалась вперед, склонившись над пультом.

– Есть!

Эмадинцы знали толк в секретности, так им, по крайней мере, казалось. На голоэкране появилось одно-единственное сообщение. Тот, кто перехватил бы его, никогда бы не догадался, о чем речь.

Фаррел кивнул. Сработало.

«Ледник» – вот что передал майор Лайдан из своего логова в пятистах световых годах от этого места.

Проход открыт.

– Вечеринка там, похоже, в самом разгаре, – сказал капитан.

– Не то слово. Как драпанули, – отозвалась Лафана, наблюдая за мерцающими голограммами.

Похоже, эмадинскому флоту удалось сломать оборону Лиги. Оба крейсера, стерегущие сектор карантинной зоны, наконец снялись с места и двинулись к точке сражения. Первый даже выпустил три эскадрильи истребителей; опередив несущий корабль, они помчались на выручку своим. Вскоре оба корабля вышли из зоны охвата.

Путь свободен.

Джнахин подключился к громкой связи грузового отсека.

– Нам выписали официальное приглашение на пикник. Будьте готовы к веселью.

Испал Шейо ответил за всех:

– Да, капитан.

В голосе сержа было столько мальчишеского восторга, словно сейчас Фаррел говорил не с опытным головорезом, а с зеленым новичком.

Лафана Дабх хрустнула пальцами и взялась за штурвал. Борткомп не мог сравниться с ней в мастерстве пилотирования. Можно было до бесконечности ждать, пока он методично пройдет всю оптимальную – и безопасную во всех смыслах – траекторию. Не в этот раз. Время поджимало даже с учетом дополнительных десяти минут, подаренных командованием.

Хибранийка с ходу задала ускорение, врубив на полную мощь щиты и компенсаторы инерции. Входить в атмосферу приходилось под довольно острым углом, что увеличивало шанс перегрузок. Шкалы стремительно поползли к красным отметкам, но затормозили на двух третях, слегка подрагивая. Лафана даже не смотрела в их сторону, ее больше интересовали показания сканеров и траектория. И погода в заданном районе. Батта сообщал, что над точкой высадки редкая облачность, но это было полчаса назад, и положение могло измениться.

Фаррел завороженно наблюдал, как красноватое ослепительное пламя охватывает защитный экран поверх стекла кокпита. Вскоре оно целиком заслонило обзор, а через несколько минут разом исчезло, словно кто-то сдернул с корабля огненное покрывало.

Первым делом капитан увидел те самые облака и под ними, с головокружительной высоты, часть суши. Суша все увеличивалась. Укрупнялись детали ландшафта. Джнахин отметил, что компьютер предупреждает о довольно сильном встречном ветре. Дабх молчала, сосредоточившись на пилотировании. Сканеры, обязанные следить за посторонними объектами, не реагировали.

Прошло минут семь. Появилась извилистая лента реки. Холмы, густо поросшие лесом.

Фаррел внимательно разглядывал живую карту за бортом «Вдовушки». Какую бы реалистичность ни давали голоизображения, а видеть своими глазами все-таки лучше.

Изиана была красивой.

– Точка «Ледник». Пятьсот метров, – сухо сообщила Лафана, сделав, не поворачиваясь, знак капитану.

Два пальца вверх – будь готов.

– Удачи.

Капитан нахлобучил шлем, резко встал из кресла и исчез за дверью в грузовом отсеке. Настенное табло начало отсчет времени до посадки. Наемники уставились на Джнахина. Он взялся за стальной поручень, торчащий из потолка. Говорить ничего не требовалось, но он все же не отказал себе в удовольствии немного покрасоваться. Фаррел давно понял, как это выводит из себя Канни Офир.

– Итак. В точке выброса будем через десять минут. Я хочу, чтобы все было четко, гладко, без проволочек. Каждый знает свою роль. – Его голос гудел из-под шлема, точно труба. Бросив взгляд на эмадинку, почти скрытую тенью в углу, капитан улыбнулся; Канни смотрела в противоположную стену и была похожа на мамашу с ребенком, застрявшую в терминале космопорта. Только ребенка не было. Джнахин почему-то твердо знал, что майор не ценит подобные вещи.

– Сейчас половина шестого вечера по местному времени, – добавил наемник. – Заход солнца через три часа, темно станет еще через полтора. Ночи летом довольно светлы, но выбирать не приходится. Однако работать мы будем в лесу, так что это даст дополнительный козырь. Наша задача добраться до границы периметра, проникнуть внутрь, скрытно заложить взрывчатку и уйти. Как только вернемся обратно тем же путем, подорвем заряды. Все просто, мы проделывали такие штуки не раз.

Наемники молчали и сидели неподвижно, пока не прозвучал сигнал готовности. Страховочные ремни отстегнулись разом, бойцы схватились каждый за свой поручень, слегка подавшись вперед.

Джнахин занял место у выходного люка, чувствуя, как «Вдовушка» покачивается над верхушками деревьев. Легко было представить корабль, планирующий прямо у границы ветвей в режиме светомаскировки. Двигатели работают на четверть тяги, только чтобы обеспечивать горизонтальный полет, остальную работу выполнял антигравитационный привод.

Наконец под потолком раздался голос Дабх:

– В пятисотметровом радиусе противника не замечено. Начинаю отсчет. Пять, четыре, три…

По телу Фаррела стекал пот, и это несмотря на эффективный климат-контроль брони. Правая рука в перчатке ритмично сжималась и разжималась на рукояти штурмовой винтовки. Сколько высадок он провел за свою жизнь? Фаррел не мог сказать точно, но каждый раз это было настоящее испытание. Никто из группы ничего об этом не знал – и, наверное, весьма бы удивился. Легендарный капитан испытывал самый настоящий мандраж.