Люсиль расспросила насчет подолов. Суорк сообщила, что с этим строго. Прежний лоф с его воинами тащили служанок в постель. При этом не заботились одарить девушку за оказанную услугу. Высокородный Иль-Ин запретил «блядство». Сказал, что, если кому-то из мужчин нравится служанка, то пусть женится. Женщины не против. Только женихи не спешат. Говорят, что они распутные. Как будто лезли в постель прежнего лофа и его воинов по доброй воле.

При этих словах Суорк вздохнула.

– В бане я видела служанку, которая заявила, что трет спину лофу, – сказала Люсиль. – Кто такая?

– Нулок, знахарка. Бабка у нее травница, обучила внучку. Они потомки пришлых. Из всех жителей Гаци только они знают их язык, вот лоф и приблизил ее к себе. Взял в замок. Девчонка задрала нос, считает себя выше других, – Суорк скривилась. – Дескать, она честная в отличие от других. А сама липнет к лофу и мечтает пробраться к нему в постель. Зря старается. Чем она может господина привлечь? Ни груди, ни задницы. Есть куда лучше, – Суорк расправила плечи, выставив бюст вперед. Тот и вправду производил впечатление. – Да стоит лофу пожелать…

– А он не желал? – поинтересовалась Люсиль.

– Молчит, – вздохнула Сорк. – Хотя по глазам видно: хочет. Может, там, в его мире, со служанками нельзя? Так он теперь здесь. Мы бы обрадовались. И подарков не просили бы. С таким-то…

Суорк подняла глаза к потоку.

– Как там обед? – спросила Люсиль, чтобы закрыть тему. Продолжать ее не хотелось.

– Узнаю! – пообещала Суорк.

Она встала, собрала посуду и удалилась. Люсиль, оставшись одна, погрузилась в размышления. То, что она узнала сейчас, с одной стороны радовало. Энтон достоин стать ее мужем. В этом она уверилась после боя, а рассказ служанки только укрепил в этом мнении. Оставалось воплотить намерения в жизнь. Иначе кто-то успеет запрыгнуть лофу в постель. Эта мысль привела Люсиль в бешенство. Она даже стиснула кулаки. Он ее и ничей больше! Но как дать ему это понять?

Придумать не получилось, и Люсиль отложила решение на потом. Тем более что вернулась Суорк и позвала к столу. А потом и вовсе навалились дела…

* * *

Первые дни прошли в сплошных хлопотах. Во-первых, в прежнее помещение для воинов (Энтон назвал его «казармой») новобранцы не поместились. Пришлось освобождать склад и готовить его для проживания. Сделали быстро. Прежний лоф хранил здесь зерно. В связи с сокращением подати склад практически опустел. Остававшиеся мешки перетащили в другое помещение. На переделку ушло несколько дней. Собранные из деревень плотники прорубили в стенах окна, настелили полы, сколотили «мебель». Так Энтон назвал топчаны, столы и лавки. Все это время «лишние» воины ночевали в господском доме, что добавляло в нем бедлама.

Второй задачей стало обмундирование новобранцев. Свезенные из деревень швеи и сапожники с утра до вечера щелкали ножницами, махали иглами и стучали молотками по «лапам». Люсиль удивило желание лофа одеть воинов в одинаковую одежду. Ладно бы покрой, так еще и цвет! В Руме подобного не водилось. «Так будет лучше», – ответил Энтон. Люсиль спорить не стала. Хочется ему – пусть. В конце концов, это его войско.

А вот желание Антона влезть в процесс обучения ее возмутило.

– Что значит «строевая подготовка»? – бушевала она. – Почему хочешь начать с нее?

– Потому что они ходят, как салабоны, – ответил Энтон. – Никакой выправки. Не воины, а стадо. Они должны уметь передвигаться в строю, чувствовать плечо товарища и, не задумываясь, выполнять приказ командира. Обучу – увидишь.

После долгих споров договорились. До полудня Антон гоняет половину новобранцев на «плацу». Люсиль тем временем учит других обращению с оружием. После обеда меняются.

Энтон, как считала Люсиль, чудил. Ладно, одеть воинов в одинаковую одежду. Но зачем каждому нижние рубахи и штаны? А простыни поверх набитых сеном матрасов? Где это воины спят на простынях? Они, что, высокородные?

– Воин должен раз в семь дней мыться в бане со сменой нательного и постельного белья, – ответил Энтон. – Тогда у него не будет вшей, и он не станет болеть.

– Мыться достаточно раз в месяц, – не согласилась Люсиль.

– Пусть будет раз в десять дней, – уступил Энтон. – Но умываться, чистить зубы и мыть ноги ежедневно.

Еще он потребовал обучить воинов грамоте. Это вообще блажь. Зачем воинам читать и писать? Но Люсиль спорить не стала. Просвещать воинов не ее забота. Учителем назначили Вилорка – тощего новобранца, которого она хотела забраковать. Вот пусть и мучается!

Потекли будни. С утра до вечера во дворе раздавалось: «Равняйсь! Смирно! Шагом – марш! Песню – запевай!» За стенами, куда выводили учить оружию, команды звучали другие: «Копья – наизготовку. Щитами закрыться. Коли! Шаг вперед!..»

Раз в декаду воинам объявляли выходной день. Занятия отменяли. Новобранцев вели в баню (срубили специально для них), после чего угощали пивом. И обед был праздничным: жареное мясо, вареные яйца, пшеничный хлеб и коровье масло. Отдыхали и командиры. В первый такой день Люсиль попросила Антона ей оружие из его мира. Тот согласился. Они навьючили на лошадей тюки, сели в седла и направились в недалекий овраг.

Антон продемонстрировал ей все: пулемет, автомат, винтовку и пистолет. Оружие пришлых производило впечатление. Кулак бьет сильнее, но с близкого расстояния. Пока подойдешь, пулемет наделает в тебе дыр. Что пулемет! Даже небольшой пистолет с этим справится, если закрепить его на деревянном футляре. Про винтовку и говорить нечего. Из нее можно убить даже предводителя войска за пятьсот шагов. Это внесет панику в ряды противника. Обладая таким оружием можно выиграть сражение с превосходящим по численности врагом. Люсиль вздохнула, вспомнив битву, в которой погиб отец. Будь у них пулемет!

– Почему не учишь воинов стрелять? – спросила Антона.

– Рано, – ответил он. – Только грамотный солдат может освоить пулемет, да и то не каждый. Присмотрюсь и выберу лучших. И учти – у нас мало патронов. Хватит на один бой, от силы – на два.

«Иногда и один бой может повернуть войну, – подумала Люсиль. – Разбей мы зургов, они бы закаялись ходить в Рум».

Она захотела пострелять. Опробовала винтовку, пулемет, автомат. Более всего ей понравился пистолет. Может, от того, что Антон, показывая, обнимал ее со спины, помогая правильно держать оружие и целиться.

– Хочу такой! – сказала Люсиль, когда урок закончился. – Продай! У тебя два, а я не поскуплюсь.

– Не могу, – покачал головой Энтон. – Оружие казенное. У нас оно на строгом учете, за разбазаривание спросят. Воинам выдают его во временное пользование.

«Он надеется вернуться в свой мир!» – догадалась Люсиль. Эта мысль уколола ее в сердце.

– Так дай мне во временное пользование, – предложила, мгновением погодя. – Я сохраню.

– Хорошо! – согласился Энтон.

Люсиль обрадовано сунула АПС в футляр и перебросила ремешок через плечо. Оставив в овраге расстрелянные мишени, они воротились в замок. Перекусили, почистили оружие, после чего направились в баню. Вернее, сначала пошел Антон. Предполагалось, что Люсиль сменит его по возвращении. Но вышло иначе. Увидев знахарку, побежавшую к бане, Люсиль ощутила гнев. Сколько это может продолжаться? С кем у Энтона вышло Единение – с Люсиль или с простолюдинкой? Пора положить этому конец!