станцию Вырица. Армия Юденича приближалась к Детскому Селу и Гатчине. При этом английский флот взял на себя прикрытие белых частей с моря, оказывая им артиллерийскую поддержку.

В связи с критической ситуацией в Петрограде, с целью укрепления боевого духа красноармейцев, началась срочная мобилизация в воинские части большевиков. Одновременно был объявлен и особый призыв в партийные ряды (т. н. «партийная неделя).

В течение этой недели на Балтийском флоте и Онежской флотилии в партию вступило более двух тысяч человек. На судах действующего отряда флота, особенно на эсминцах, в партию записывалось до 80–90 % состава всей команды. Качество столь массового приема было достаточно низким, т. к. зачастую проводилось формально для отчетности. Дело в том, что после антисоветских мятежей на кронштадских фортах Реввоенсовету Балтийского флота было необходимо продемонстрировать преданность матросов партии большевиков. Впрочем, сложность ситуации, в определенной мере снова сплотили матросов-балтийцев и большевиков, так же как это было в октябре- ноябре 1917 года.

Для обороны Петрограда были задействованы и корабли Балтийского флота. Так, по просьбе командования 7-й армии, линейный корабль «Севастополь» был поставлен у Гутуевского Острова, а два эскадренных миноносца – у устья дамбы Морского канала. Кроме того, в Морском канале напротив Стрельны были поставлены два эсминца типа «Новик», а в Путиловском бассейне – эсминец. Корабли должны были поддерживать артиллерийским огнем наши части во время предполагавшегося контрнаступления.

Одновременно в Кронштадте, Петрограде и на кораблях Балтийского флота шло спешное формирование дополнительных морских экспедиционных отрядов. Всего с 13 сентября было сформировано и послано на Петроградский фронт более десяти экспедиционных отрядов, общей численностью около десяти тысяч человек. Одновременно на фронт выдвигались коммунистические отряды петроградских рабочих и прибывавшие из центральной России свежие полки. Что касается матросских отрядов, то они включались в состав стрелковых дивизий. При этом часть из них была сразу же брошена в контрнаступление против Колпинской ударной группы белых. Свежее пополнение, большое количество матросов и коммунистов значительно повысили боеспособность 7-й и 15-й армий, создали определенный перелом и в настроении личного состава.

Между тем, армия генерала Юденича, продолжая наступление, 18 октября заняла Гатчину. Хотя положение на фронте 7-й и 15-й армий оставалось, по- прежнему, тяжелым, однако бои 18 и 19 октября показали возросшую боеспособность частей Красной армии.

А 17 октября на фронт прибыл отряд курсантов училища командного состава флота. Этот отряд считался своеобразной гвардией Реввоенсовета Балтийского флота. Он был укомплектован исключительно старыми матросами-большевиками, участвовавшими в событиях 1917 года и уже успевшими повоевать в разных матросских отрядах. «Гвардейцы» Реввоенсовета Балтфлота были одеты не в суконные бушлаты, а в кожаные тужурки, что считалась тогда особым шиком и вооружены не только винтовками, но и особо любимыми матросами револьверами. Но на фронте флотским курсантам не повезло, вскоре они были окружены в районе деревни Разбегай. Чтобы вырваться из окружения, «гвардейцам Реввоенсовета» пришлось атаковать деревню в штыки. Деревню Разбегай прикрывала дружина князя А.П. Ливена. Атака деревни была успешной и матросы в кожанках прорвались к своим. Потеряв около сотни человек, белые отошли. Потери матросов составили около 80 человек. Одновременно на Красносельском участке, при поддержке морского бронепоезда, перешла в наступление Башкирская бригада красных.

В Краснофлотском районе красные части перешли в наступление 19 октября и заняли деревни Кандыкюля и Новые Калищи. В этих боях также участвовал отряд матросов-балтийцев. Ими была занята деревня Усть-Рудица.

Из рассказа матроса этого отряда, опубликованного в петроградских газетах: «19 октября мы получили приказ взять деревню Усть-Рудицу, занятую белыми. Часа в четыре утра отрядили 30 человек разведчиков – узнать профиль местности, расположение противника и, если удастся, численность его. Получив нужные сведения, пошли. Рассыпались в цепь. Наступали перебежками. Деревня как на ладони. Было часов 7 утра, светло. Белые неоднократно кричали: «Переходите к нам». Мы не отвечали. Связь работала отлично, приказания исполнялись немедленно и точно. Наседали. Цепь ужималась и уплотнялась.

«Вперед» – резко прозвучала, наконец, команда. Все с криком «ура», ружья наперевес, бросились в атаку. Чем больше препятствий, тем больше с нашей стороны нарастало ожесточение, и, помнится, как у меня, так и у всех остальных товарищей было одно желание, одно стремление: «Вперед, вперед!» Выбили белых из окопов… Вот деревня. Не менее часа мы дрались и не только с противником, но и с пришедшим к нему подкреплением. Потом засели в окопы противника, окружавшие деревню. Наша связь безустанно работала. Ждем подкреплений, а пока что завязалась перестрелка: мы сыплем, в нас сыплют… Вот идут наши… Нам не терпится… Они бегут к нам. Опять затакали пулеметы белых. Мы как будто не слышим: одно желание – скорей. Как только наши резервы поравнялись с окопами – одно общее, дружное, громовое «ура», и мы идем на деревню. В этой схватке я и несколько других товарищей были ранены… Командиры бились впереди, плечо к плечу с нами… Примерно шли. Тоже и комиссары бок обок. Чего же еще, – стволы ружей, положенные на мокрую землю, с треском шипели, как сало на сковородке. Значит, жарко им было… Поработали. Раза четыре ходили в атаку. Дрались часа четыре подряд. Но деревню моряки все-таки взяли. Выбили белых. Ничего, покрошили их. Это нам сообщил товарищ, раненный после нас. Теперь у нас одно желание: скорей выправиться, и на фронт». Впрочем, вскоре матросам пришлось снова оставить деревню.

Удар по противнику на приморском фланге стал первым серьезным боевым успехом красных под Петроградом. Однако, вскоре начавшиеся было наступление матросских отрядов, было остановлено артиллерийским огнем английских кораблей. Понеся большие потери, матросы были вынуждены вернуться на прежние позиции. Теперь уже в контрнаступление перешли белые. В завязавшихся ожесточенных боях, матросы свои позиции все же удержали.

Тем временем, опытный Н.Н. Юденич продолжал вводить в сражение резервы, в надежде переломить ситуацию на фронте и овладеть Петроградом. 20 октября войска Юденича на ряде участков Петроградского фронта одерживали свою последнюю победу. Части 7-й армии под сильным нажимом противника снова вынуждены были отойти. Особенно сильным был натиск противника на участке 2-й стрелковой дивизии и Колпино-Тосненской группы красных войск. Там белые овладели Детским Селом и Павловском. Весь день 20 октября под Пулковом, в районе Детского Села, Павловска, Колпино шли кровопролитные бои. Фактически именно здесь решалась судьба красного Петрограда. На Псковско-Лужеком направлении (фронт 15-й Красной армии) к этому времени белые так же также добились серьезных успехов и заняли Лугу, а затем узловую железнодорожную станцию Батецкая. В Копорском заливе английские корабли продолжали постоянные обстрелы, занятого красными войсками побережья. Одновременно английские аэропланы производили налеты в районе форта Краснофлотский.

20 октября, пополнив войска свежими