И опять кивок в сторону девушки на берегу.

— Значит, всем вам нужно найти крючок, на который посадить жертву?

Аурелис кивнул, отводя взгляд. Было видно, как больно ему обсуждать свою суть. Каково это, слушать, что ты чудовище, и быть с этим согласным? Как жить с грузом содеянного?

— Пока человек силен духом и не сломлен, его душа под надежной защитой. Демонам закрыт путь в реальный мир. Призракам легче выбираться из мира грез, но стоит это им немалых усилий. Нам всем проще действовать через сны. Пугать, давать надежду, внушать отчаянье. Когда человек теряет веру, он становится беспомощным перед злом, что витает вокруг.

— Веру во что?

— А это не важно, — усмехнулся демон. — В богов, в удачу, судьбу, рок. В себя. Вера дает стержень, опору. Выбей эту опору, и человек не устоит. Мы все делаем одно и то же, медленно выматываем жертву, впитывая ее жизненную силу. Кто едва пригубит, а кто выпьет досуха.

— Значит, оно пугает не для еды?

— Нет. Оно хотело убить. Оно впитывало страх Сюзанны, но я не ощутил его голода. Только азарт.

Чем дальше, тем страшнее. И все меньше хочется встречаться с этим странным убийцей. Мы замолчали. Я не знала, как начать разговор, да и захочет ли демон помогать мне в моем маленьком противозаконном деянии.

— Я могу напрячься и прочесть твои мысли, — не глядя на меня, произнес инкуб, — но будет легче, если ты их просто озвучишь.

Вот люблю я сообразительных мужчин. С ними так просто, так легко.

— Инкубы же мастера иллюзий? — уточнила я. — Можешь создать одну для меня?

— Что ты задумала?

— Разведывательную операцию, но без сопровождения.

— Самоволка?

— Ага.

— Чего ты хочешь от меня? Чтобы я отвлек твоего тюремщика?

Я от этого выражения немного поморщилась, но демон прав — Стоун лишь мой тюремщик. Ладно, буду рвать волосы на голове и заламывать руки чуть позже. Есть дело повышенной важности и усиленного благородства. Я, правда, еще до конца не поняла, на черта мне все это, но удержаться не могу.

— Скажу, что ты пошла к тому, второму, в дом, — кивнул инкуб. — Но если инквизитор меня прижмет, я тебя сдам тут же.

И улыбнулся мне искренней и чарующей улыбкой.

— Демон.

— Вот именно, — кивнули мне в ответ, — а значит, нет ни совести, ни стыда.

А потом махнул рукой в сторону маленького домика, зажатого между каменными стенами горной гряды. Там из тумана соткался силуэт девушки. Это я вот там стою? Ой, что же со мной сотворили за то время, что я живу у Стоуна? Где мои впалые щеки? Где, я вас спрашиваю, ввалившийся живот? Где, черти раздери Зорга, мои скулы и торчащие ключицы? Где мертвенная бледность, которой я добивалась, употребляя воду с уксусом? У меня даже румянец появился!

— Да, кошмар, здоровые женщины выглядят просто отвратительно, — хмыкнул с издевкой Аурелис.

— Не лезь мне в голову, — огрызнулась я без злобы.

И шустро нырнула в полосу тумана, нашаривая нужную мне дверь. Итак, у меня есть шанс уйти в самоволку. Увы, браслет на запястье, надетый в день снятия печати, тут же даст сигнал Стоуну, стоит мне нырнуть в грезы без него. А так я будто бы под надзором, Стоун со мной во снах, но за мной увязаться не сможет.

Привычный пустынный коридор, ряды дверей, грохот моих шагов, отлетающий от стен. Я обещала Стоуну не лезть в его жизнь, но я и Каэлу обещала помочь. Знаю, что попытка усидеть на двух стульях чревата вероятностью разорваться пополам. Но я попытаюсь. Ну правда, что мне сделает Стоун? Выпорет? Почему-то эта мысль меня странным образом взбудоражила. Я даже замерла на минутку, прислушиваясь к своим ощущениям. Дожилась, Тори, поздравляю, ты стала извращенкой.

Сколько я уже одна? Даже и не вспомню, как давно в моей жизни не появлялись «компаньоны для сна». Но то, что было это давно, это точно. Вот к чему приводит воздержание, я уже вздрагиваю от мысли о грубых телесных наказаниях.

Нет, я не затворница и не избегаю мужчин, они даже иногда появлялись в моей жизни. С одними нас связывали фееричные неоднократные встречи, других я не видела после наступления утра. И меня это всегда устраивало. Да и не годились они ни на что другое. И я ничего другого не искала.

Просто, когда двух людей связывает только кровать и творящееся в ней безумие, отношения длятся недолго и быстро надоедают. А на большее я не согласна. Я не пускаю мужчин дальше собственной постели. Дальше сердце, дальше душа, а это уже опасно. Не хочу обманываться иллюзиями насчет наших отношений, не хочу создавать несбыточную мечту и верить в ее реальность. Потому как рано или поздно мечта лопнет как мыльный пузырь, оставив после себя только горечь разочарования. Или еще хуже, разлетится как хрустальная ваза, а тогда ее осколки могут застрять в сердце навсегда. Оно, конечно же, заживет, покроется шрамами и будет дальше биться в прежнем ритме. Только осколки, застрявшие в нем, будут ныть, напоминая о пережитой боли. Не хочу. Одного удара судьбы мне вполне хватило. Я долго лечила свою душу от той боли, пытаясь забыться в чужих объятиях… только вот сердце залечить так и не вышло.

Я зло рванула первую попавшуюся дверь, злясь на себя и свои рефлексы. А еще на воспоминания, которые всплыли в памяти, как некая субстанция, которой не свойственно тонуть.

Итак, это явно не то, что мне сейчас нужно. Цепи, крюки, сырость и запах крови. Я захлопнула двери и пошагала дальше. Умру от страха в другой раз. Новая дверь и новый мир, одинокий и холодный. Лес, что ли? Я прислушалась к своим ощущениям. Вроде бы то, что я искала.

— Вот знать бы, зачем я это делаю? — ворчала я, ступая по опавшей листве.

Вокруг плотно сомкнули стволы деревья. Высокие, черные, уходящие ветвями в далекое чернильно-синее небо, усыпанное звездами. И туман, символ одиночества, стелется по земле, заволакивая тропинки и дорожки, делая силуэты размытыми и нереальными. В его молочно-белой пелене так легко потеряться, ведь даже стоящего рядом человека не видно. И тебя не видят. Как ни зови, как ни кричи, не найдут, не обнимут и не утешат. Разве только наткнутся случайно, да и снова пойдут по своим делам. Да уж, с Каэлом у нас сны очень схожи.

Но я могу кое-что подправить в этом сне. К примеру, разогнать туман. Пелена послушно расползалась передо мной, открывая обзор на кривую лесную тропинку. Пускай там растет трава… и грибочки с красными шляпками. Вот уже не так уныло. А если на деревьях будут листья, а во тьме зависнут светлячки, то и совсем прекрасно будет. На моих глазах кошмар становился сказкой. Пускай ребенок хоть выспится нормально. Я обещала не вмешиваться, и я этого не делаю… Я только помогаю найти немного радости маленькому и растерянному ребенку.

Издалека появилась фигура женщины, закутанной в плащ с капюшоном. Она быстро шагала по лесу, а за ней, спотыкаясь и всхлипывая, бежал Каэл.