Другой рубеж обороны пролегал через дом Павлова – четырехэтажный невысокий жилой дом, построенный как все жилые дома тридцатых годов – деревянные перекрытия и кирпичный каркас.

В конце сентября 1942 года разведгруппа из четырех солдат под командованием сержанта Павлова захватила в центре города четырехэтажный дом и закрепилась в нем. На третьи сутки в дом прибыло подкрепление, доставившее пулеметы, противотанковые ружья, а позднее – ротные минометы и боеприпасы. Дом стал важным опорным пунктом в системе обороны советских войск.

Немецкие штурмовые группы захватывали нижний этаж здания, но не могли захватить его целиком. Для немцев было загадкой, как снабжался гарнизон на верхних этажах.

Двадцать четыре воина девяти национальностей стойко оборонялись в укрепленном здании, отражая яростные атаки противника и удерживая дом до начала контрнаступления советских войск в Сталинградском сражении.

В условиях перебойных поставок продовольствия и воды, отсутствия нормальных условий для сна солдаты жили и сражались под постоянным огнем немецких пулеметов.

Немцы организовывали атаки по нескольку раз в день. Каждый раз, когда солдаты или танки пытались вплотную приблизиться к дому, Павлов со своими товарищами встречал их шквальным огнем из подвала, окон и крыши.

Все время обороны дома Павлова, с 23 сентября по 25 ноября 1942 года, в подвале дома Павлова находились мирные жители. Они помогали солдатам, пока советские войска не перешли в контратаку. Потери гитлеровцев, пытавшихся занять дом Павлова, превысили их потери при наступлении на Париж. Сам командующий немецкой Шестой армией Паулюс знал о том, что немецкие войска не могут взять этот дом. Оттуда, из разбитой четырехэтажки, открывался великолепный обзор практически на триста шестьдесят градусов. И можно было корректировать огонь артиллерии и авиации, вести разведку и снайперскую стрельбу. Именно поэтому так и хотели захватить его невредимым немецкие войска.

Еще был дом Заболотного, здание-близнец дома Павлова. Оно находилось примерно в полусотне метров южнее него. Оно было уничтожено до основания в боях.

Другими опорными пунктами обороны стали Мамаев курган, заводы «Красный Октябрь», «Баррикады», Сталинградский тракторный. Сражения на двадцатикилометровой полосе вдоль Волги не затихали ни днем, ни ночью, переходя от перестрелок к рукопашным схваткам.

Оценивая роль 62-й армии генерал-лейтенанта Чуйкова в боях на улицах Сталинграда, газета «Красная Звезда» от 1 декабря 1942 года писала:

«Проходя суровую школу военного опыта, молодая 62-я армия одновременно создала своими действиями университет городских боев».

* * *

Гвардии лейтенант Стеценко занял позицию неподалеку от своего родного завода. Гитлеровские стервятники бомбили его день и ночь, от цехов уже мало что осталось, и было непонятно, как там вообще кто-то может уцелеть?! Но рабочие Сталинградского тракторного и в этих жутчайших условиях продолжали собирать и ремонтировать танки. «Тридцатьчетверки» уходили из цехов неокрашенными, и даже прицелы и обзорные триплексы не всегда устанавливали. Так что вести боевые машины приходилось чуть ли не на ощупь.

Экипажи для танков зачастую набирали из добровольцев тут же – на заводе, в том числе и из женщин. В принципе даже само наличие Сталинградского тракторного завода во многом определяло ход сражения за город на Волге. Впоследствии его так и назвали: «Битва «тридцатьчетверок». Потому что впервые за почти полтора года средние танки Т-34 стали применяться массово.

Другие рабочие из стальных профилей варили противотанковые ежи, листовой металл шел на бронеэкраны, а само металлургическое предприятие превратилось в один из крупнейших узлов обороны города.

Остальные работяги ушли в ополчение, едва только враг подошел к городу. Прокаленные огнем, привыкшие к тяжелому труду мужики шли на войну как на работу. Многим из них довелось повоевать еще в Гражданскую, а иные стреляли по немцу еще в империалистическую. Так что ратному труду они были обучены.

Стеценко завел танк в развалины здания на перекрестке, неподалеку от главной проходной Сталинградского тракторного завода. После чего Степан Никифорович вместе с механиком-водителем Юрой Ивановым забросали зенитную установку строительным мусором, щебнем и битым кирпичом. Маскировка и здесь, на горящих улицах Сталинграда, была очень важна.

Слева и справа в развалинах занимали позиции вооруженные охранники НКВД. Они были на посту на главной проходной завода и сейчас не покинули своих позиций. И продолжали выполнять свой долг. Вместе с вохрами готовились к бою и ополченцы.

Невидимые и неслышимые в этом хаосе разрушенных зданий выдвигались на позиции снайперы, беря на прицел каждый метр прилегающих улиц.

Вскоре на дальнем перекрестке появился легкий танк. Степан Никифорович Стеценко, поймав его в бинокль, присвистнул даже: это оказался «старый знакомый» – чешский Pz.Kpfw 38 (t) Ausf B. Трофейные легкие танки «Praga» воевали в вермахте с самого начала Второй мировой войны и зарекомендовали себя на поле боя весьма неплохо. А само гусеничное шасси немцы использовали для создания самых разных артиллерийских установок: истребителей танков, зениток, самоходных гаубиц. Другое дело, что к 1942 году он окончательно устарел. Однако в его появлении на пылающих улицах Сталинграда был свой резон: средние немецкие танки Pz.Kpfw III и Pz.Kpfw IV не смогли бы одолеть завалы из битого кирпича, обрушившихся стен домов, целых гор мусора. К тому же легкие танки в уличных боях были более эффективны из-за своей маневренности. Гитлеровцы называли такие бои «Rattenkrieg» – «Крысиная война», с немецкой четкостью определив жестокость и бескомпромиссность подобных схваток накоротке. Кроме того, у него были неплохие оптические приборы наблюдения, позволявшие вести круговой обзор поля боя.

Трофейный чешский танк с ходу открыл огонь из пушки. Легкое 37-миллиметровое орудие KwK-38 (t) тоже не отличалось могуществом своих снарядов, однако на ближней дистанции могло натворить бед. Укрывшись за броней, немецкие мотопехотинцы тоже открыли стрельбу. Трещал, заливаясь, Maschinengewechr-42, гулко бухали в пространстве между разрушенными зданиями выстрелы из карабинов «маузер».

В ответ не менее оглушительно грохнуло откуда-то сверху. Расчет противотанкового ружья «ПТРС» занял позицию на втором этаже полуразрушенного дома. Они стреляли сверху, целясь в самое уязвимое место танка – в моторный отсек на корме. Парой прицельных выстрелов «противотанкистам» удалось подбить Pz.Kpfw 38 (t) Ausf B. Сравнительно тонкая броневая шкура немецкого зверя оказалась вполне по зубам 12,7-миллиметровому творению конструктора Симонова.

Однако танк все равно продолжал стрелять, а штурмгруппа немецкой пехоты даже продвинулась вперед и закрепилась в развалинах. Обе враждующие стороны разделяли лишь полсотни метров разрушенной улицы.

Гитлеровцам даже удалось затащить на верхние этажи развороченных зданий пулеметы, и они открыли подавляющий огонь по защитникам Сталинградского тракторного завода. Под их прикрытием гитлеровская мотопехота совершила еще один рывок вперед по улице.