Такими темпами у меня на голове волосы будут не русые, а седые. Это мне в наказание за столь непорядочное для одинокой матери моих лет поведение.

О чем я только думала вообще вчера? Каким таким местом? Но ответ на этот вопрос тонул в совершенно обалденных и сладких ощущениях внизу живота. В воспоминаниях о…

Тряхнула головой, отгоняя наваждение. Не так я себе представляла вечер у мамы, ох не так. И вот если бы хоть капельку, хоть где-то у меня мелькнули угрызения совести, но ведь нет.

– Мам, а тебе же нравится дядя Антон? Давай вы поженитесь? Прикольно бы было.

Захотелось удариться головой о руль. Очень прикольно. Обхохочешься просто. Сейчас позвоню своему двадцатипятилетнему участковому и предложу.

И ведь согласится же! Самое смешное, что как раз-таки он,скорее всего, против не будет. Это ужасно. У меня слов нет. Куда я вляпалась?

– Аня, ты у меня уже не маленькая, и я хотела бы попросить эту тему больше не поднимать. Ничего у нас с дядей Антоном,кроме тренировок, быть не может.

– Ну почему? Вы же нравитесь другу, я точно знаю!

Вот как ей объяснить? Вот что мне сказать одиннадцатилетнему ребёнку на то, что нравимся. Я даже сама себе признаваться в этом не хочу. Потому что не в моем возрасте молодым парням жизнь портить.

Я и так уже порядочно напортачила. Дважды. Как ни старалась, к совести воззвать не удалось, но все же я прекрасно понимала, что так нельзя. Надо это сумасшествие заканчивать.

– Потому что у дяди Антона есть девушка. Молодая и красивая. Он женится на ней, а мне просто помогает.

Идея пришла в голову мгновенно, и так же быстро, пока не передумала, я выдала ее дочери. Ее лицо в неверии вытянулось, а ротик приоткрылся от возмущения.

– Как девушка?

Вот так я познакомила своего ребёнка с жестоким миром любви. Непреднамеренно, немного сурово, но как есть. Потому что я не собираюсь впускать в свою жизнь и постель человека, который меня на десять лет младше!

Глава 46. Стефа

Заглянула в комнату к Ане. Та, свернувшись калачиком, прижимала к себе телефон. На том горело открытое окно мессенджера. Ох уж этот переходный возраст.

Подошла, стараясь не смотреть в экран. Как же тяжело быть современной матерью. Как хочется, как когда-то моя мать, по столу рукой хлопнуть и отобрать пейджер… Вернее, телефон.

Но я ж не зря психологов читала. Да, и в одиннадцать лет личная жизнь у ребёнка быть может. Тем не менее все равно одним глазком заглянула в открытую с одной из подружек переписку.

Ничего криминального, обсуждают какие-то выпуски передачи на ютьюбе. Выдохнула. Надеюсь, это мне не прилетит бумерангом, а то иногда кажется, что дочь знает больше меня о моей жизни.

Заблокировала и отложила телефон в сторону. Аня так повзрослела. Совсем скоро двенадцать. За месяц, прошедший, с тех пор как мы вернулись из деревни, она словно вытянулась и стала старше.

Даже Антонов заметил.

Прикусила губу от досады. Кажется, моя фраза про молодую девушку возымела слишком сильный эффект. Участковый недоумевал, почему Аня вдруг волком на него смотрит, а я отводила глаза, стыдясь ответить.

Пока я смотрела на дочь, почувствовала вибрацию в кармане. Даже брать телефон в руки не надо было, чтобы понять, кто это. Осторожно вышла из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь.

Аня тут на самбо записалась в итоге, спит теперь как убитая. А мне и на руку. Точнее, нам…

На цыпочках прокралась к двери и приоткрыла ее. Меня тут же сгребли в охапку, и я ощутила привычный трепет. Его руки прокрались под шёлковую сорочку и сжали то, что я особенно любила.

– Спит?

Его хриплый голос заводил почище странного аромата. Я,как пьяная, кивнула. Мой личный сорт наркотика пах новенькой «Ладой», остатками парфюма и сигаретами. Наверняка опять с коллегами в курилке терся.

Антонов времени не терял. Он подхватил меня под задницу и, осыпая поцелуями, понёс в сторону спальни. Только он мог так бесшумно передвигаться и одновременно с этим доводить меня до безумия.

Да, я окончательно сошла с ума. Чокнулась, раз творю такое под носом у собственной дочери, а по утрам делаю вид, что ночью розовых единорогов считала. Боже…

Мне было не то чтобы страшно, но стыдно и сладко одновременно. Балансировать на грани как когда-то в юности, получать крышесносное удовольствие.

Всё-таки я тогда оказалась права. За внешне совершенно обычным, ничем не выделяющимся парнем скрывался просто бешеный вулкан страстей. Причём в этой ипостаси Антонов открывался с таких сторон…

Я никогда не думала, что он может так командовать, так доминировать и творить со мной все, что ему заблагорассудится. Так в свои тридцать пять я открыла в себе не только изрядные акробатические способности, но и любовь к парочкенестандартных трюков.

Да и сейчас он обладал мной жарко, надрывно, на последнем издыхании. Словно завтра не наступит, и через час-другой он не уедет к себе досыпать жалкие пару часов.

Мы неистово целовались, цепляясь друг за друга, а мне снова и снова не хватало воздуха. Снова и снова я сдерживала стоны и пыталась удержаться в сознании.

Стоило дожить до тридцати пяти, чтобы наконец-то почувствовать себя женщиной. Алчущей любви, ласки, объятий, этих сумасшедших поцелуев и даже засосов на шее, что наверняка завтра придётся замазывать.

Я купалась в этом краткосрочном внимании, упивалась ощущением собственной привлекательности, несмотря ни на что. В каждый такой вечер решала, что подумаю о последствиях завтра.

Наступало завтра, и все повторялось. Вот такой вот странный, но старый, как мир, наркотик. А в конце объятий и движений в унисон каждый неизбежно, раз без всяких оговорок наступало оно… удовольствие.

И вот я в очередной раз негромко вскрикнула, ощущая бешеный жар его рук, от нашего слияния, содрогаясь всем телом,в то время как его губы оставляли следы на нежной коже.

Он сделал ещё парочку