И в ценовые игры-войны играли. И об экологии не думали или мало думали (одни нефтяные пятна в море чего стоят!).

Но все же, абстрактной справедливости ради: богатства не с неба на них свалились. И не просто так из-под земли фонтаном выплеснулись. Для того чтобы стать тем, чем они стали, много им понадобилось сконцентрировать человеческой энергии, талантов, умения рисковать и тяжко работать. Целые поколения незаурядных людей этим занимались.

А что касается стран, которым выпал такой счастливый жребий – оказаться сидящими на миллиардах баррелей нефти, понятно, что они делиться с остальным миром не собираются. Хотя это просто удача – что «ловушка», в которой вызрела нефть, образовалась близко к поверхности вот этого конкретного государства, а не соседнего. Можно даже поставить вопрос так: земные недра – это общее достояние планеты и отдельные страны, ничем таким особенно такой удачи не заслужившие, фактически присваивают их себе благодаря ничем не оправданному слепому везению, возможности подобраться к сокровищу со своей территории.

Если бы я выиграл в лотерею большую сумму денег, то я тоже вряд ли бы от нее отказался: у моей семьи много прорех и нужд. Но я, по крайней мере, рисковал бы своими средствами ради выигрыша и готов был бы смириться, что ничего не получу и денежки мои пойдут на благотворительность. И если бы выиграл, то уж точно не стал бы этим фактом случайного выигрыша гордиться, скорее наоборот. Есть в этом нечто чуть-чуть постыдное. А богатые нефтью страны в большинстве случаев даже и рисковать ничем не должны, весь риск ложится на добывающие компании, финансирующие разведку.

…Но вообще-то «Семь сестер» – это Плеяды, дочери мятежного титана Атланта, в наказание за мятеж вынужденного вечно держать на своих плечах небесный свод. Есть много разных вариантов этого древнегреческого мифа, но все они с печальным концом. Семь сестер то умирают от тоски, жалея отца, то кончают самоубийством, то погибают, преследуемые злобным охотником Орионом. Но в итоге так или иначе превращаются в семь ярких звезд в созвездии Тельца.

По одной из версий, сестры некоторое время находятся в услужении у верховного бога Зевса в виде голубиц и носят ему амброзию. А амброзия, если кто вдруг подзабыл, кто давненько не едал этого яства, это такая смесь елея и жира, пища богов, дающая им бессмертие и вечную молодость. Производит амброзию каждый день луна. Приходит в голову: наверное, попахивает сероводородом. И что это вообще за аллегория? Не о нефти ли речь?

Как ею торгуют

Через американский штат Оклахома когда-то шли вытесняемые с Востока страны индейцы, а потому они иногда называли его «дорогой слез». Сегодня в штате почти не осталось индейцев, а вместо слез через него в основном течет нефть. Ее здесь и добывают (пятое место среди штатов США), но главная достопримечательность – это перевалочный пункт, находящийся в городе Кушинг.

Городишко невелик – всего-то две тысячи семей. Периферия. Провинция. Глухомань. Но и одна из столиц Соединенных Штатов Америки.

Именно сюда сходятся трубы нефтепроводов, именно здесь находится точка доставки, покупки и продажи нефти – и из Техаса и Мексиканского залива, но и с севера тоже, в том числе из Канады.

Почему же выпала маленькому скромному Кушингу такая судьба? В начале ХХ века в этом районе Оклахомы открыли несколько многообещающих нефтяных полей. Подтянули к городу целую сеть трубопроводов, построили большие нефтехранилища, запустили два нефтеочистительных завода. То есть инвесторы не пожадничали, развернулись с размахом.

И вдруг оказалось, что оценки нефтяных богатств Кушинга сильно преувеличены. Нефтяной поток стал оскудевать, пока не превратился в тонкую струйку. Инвесторы разорились, масса людей потеряла работу. Но город не умер, не стал призраком, как это случилось со многими населенными пунктами американской глубинки, вызванными к жизни золотой, нефтяной или еще какой-нибудь другой лихорадкой.

Созданная здесь богатая инфраструктура приглянулась владельцам более отдаленных месторождений и в самой Оклахоме, и за ее пределами: Кушинг оказался в правильном месте, более или менее на пересечении путей нефти с юга на север. Постепенно стали пристраиваться сюда и такие гиганты, как ВР. Число нефтехранилищ росло; разветвлялись, двоились, троились, заплетались в сеть нефтепроводы. И вот теперь на въезде в город красуется белая труба с вентилем и гордой надписью: «Нефтепроводный перекресток мира».

Ну, может быть, и перебор по части гордости. Но что правда, то правда: именно здесь устанавливается цена на эталонную смесь WTI – Западно-Техасскую Усредненную. Это, между прочим, отличная нефть, «легкая» и «сладкая», одна из лучших в мире. А от этого эталона пляшут американские, а значит, в определенной степени и все мировые нефтяные биржи.

По крайней мере, так было до недавнего времени – до середины нулевых годов.

В 2007 году инвестиционный банк, он же крупнейшая консультационная компания «Лиман Бразерс» (Lehman Brothers Holdings Inc), объявил на весь мир, что больше не считает кушинговскую WTI эталоном, что с ценой на эту нефтяную смесь высшего качества творится непонятно что.

И это действительно так. Но когда через несколько месяцев гигант «Лиман Бразерс» вдруг в одночасье и сам рухнул, обозначив тем самым принципиально новый виток в развитии мировой рецессии, то некоторые жители Кушинга не могли скрыть своего злорадства: вот, замахнулись на нашу нефть, и видите, как им за это воздалось.

Но «лимановское проклятие» повисло в воздухе. И даже ударило по торговцам нефтяными «фьючерсами» на знаменитой нью-йоркской бирже NYMEX.

Другие центральные биржи, где заключаются контракты, – Лондонская для Европы, Сингапурская для Азии. Та цена, про которую пишут газеты каждый день в странах Европы, это цена на смесь английской нефти, добываемой в Северном море, – Brent.

Контракты чаще всего заключаются на поставку сырья в следующем месяце. При заключении такой сделки покупатель берет на себя обязательство заплатить оговоренную сумму, а продавец – доставить определенное количество нефти определенного качества в заранее указанное место. В Европе чаще всего речь идет о треугольнике Амстердам – Роттердам – Антверпен.

Большая часть нефти продается «через прилавок», то есть непосредственно оформляется двусторонним контрактом между продавцом и покупателем. И лишь незначительное количество реализуется на биржах. Тем не менее именно биржи определяют так называемые «бенчмарки» – отправные точки для назначения цен. Откуда, например, взять цену на российскую нефть Urals? А берется объявленная на лондонской бирже цена нефти Brent, отнимается несколько долларов за баррель, и готово дело. Теоретически Brent должна, в свою очередь, стоить немного дешевле американской WTI, поскольку ощутимо уступает ей в качестве. Но что-то в последнее время законы экономики на нью-йоркской бирже не всегда работают.

Рынок «спот» функционирует как любой нормальный рынок: