В очередной раз грустно подумала, что с потенциальной свекровью мне повезло гораздо меньше, чем с потенциальным мужем, и будто в подтверждение этих мыслей из кухни донёсся злобный вопль:

- Кто в этом доме додумался готовить в моих новых немецких кастрюлях?!

Не сложно догадаться, что к тому времени, как Бобров вернулся с работы, мы с Дианой Альбертовной уже успели знатно поцапаться и находились в состоянии тихой войны.

Она притащила невесть откуда появившийся торт, почти насильно усадила меня за стол и принялась им потчевать, как ни в чем не бывало. Пар на мне спустила, а теперь можно покушать и восполнить потраченные на меня зеикалории.

Я сначала вяло ковыряла пересушенный и совершенно невкусный наполеон, а потом плюнула на это дело и демонстративно стала точить свои ноготки до идеальной формы. Маман это не понравилось и она, как раз собралась снова потратить змеикалории, когда в дверях появился гамадрил.

- Мама?! - опешил он, глядя, на царственно восседающую родительницу, - Привет. Ты какими судьбами?

- Сыночек! - безмятежно отозвалась она, подарила ему взгляд полный любви и обожания, а после и вовсе подскочила и принялась зацеловывать Боброва, словно тот маленький.

После первых приветствий, Дима помыл руки и совсем неделикатно поинтересовался:

- Зачем ты приехала мама?

Дина Альбертовна мгновенно поменялась в лице и тонкие, четко прорисованные брови сурово сдвинулись на переносице, образуя отвратительную морщину.

- Мать раз в год приехала к нему в гости, а он - «зачем та приехала?» Не стыдно тебе? А? Разве так мать родную встречают?

Физиономия гамадрила враз сделалась до невозможного виноватой. Он, словно школьник, потурил взгляд и забормотал:

- Прости, мама. Я, просто, не ожидал, что ты приедешь.

- Да, я так и поняла, - маман скосила злобный взгляд в мою сторону и щедро улыбнулась сыночке. - И все же ты похудел. Уши одни остались!

Я посмотрела на шарик в том месте, где у Димы по определению должны быть кубики и бросила ироничный взгляд на гамадрила.

- Но ничего! - на полном серьезе заявила Дина Альбертовна, - Я приехала надолго и займусь твоим усиленным питанием, Митечка.

Несчастный Митечка округлил глаза и тихо прошелестел:

- Мам, ты же не любишь готовить...

- Я?! Кто тебе сказал такую глупость! - с жаром воскликнула она.

Но Бобров так быстро не сдался. Протоптался по кухне и плюхнулся рядом со мной.

- Все нормально?

Я кивнула и на мгновение прикрыла от удовольствия глаза, когда он нежно, прямо на глазах своей матери, мимолетно мазнул губами по моим.

- Вижу - вы уже неплохо поладили с Викой.

Дина Альбертовна сделал вид, что не услышала его последней фразы и шустренько принялась накладывать на блюдечко свой торт.

- На, вот, покушай. Специально для тебя пекла.

Она сам пекла этот несчастный наполеон? Серьёзно? Теперь понятно, почему Дима такого невысокого мнения о маминых харчах.

Гамадрил с сомнением покосился на предложенный ему кусок, поднял глаза на мать, улыбка которой больше походила на плотоядный оскал, вздохнул и...потянулся за вилкой.

- Мама, - откусил он торт, чуть пожевал и мужественно его проглотил, - А как же Гоша? Он не будет скучать?

Дина Альбертовна моментально переменилась в лице. Уголки губ опустились, двойной подбородок задрожал, грудь волнительно всколыхнулась, грозясь опрокинуть мощной волной посуду, и маман страдальчески простонала:

- Мы с Гошей расстались.

- Как? - теперь пришла очередь Димы колыхаться, вот только от крайней степени удивления, - Вы же столько лет вместе? Он же у тебя по струнке ходил? Сама выгнала?

- Нет, - со слезами на глазах ответила несчастная женщина, - Молодоху себе нашел, кобель безрогий. Я ему отдала свои лучшие годы жизни - последние пять лет, а он трусы собрал и к бабе какой-то ускакал блондинистой.

И при этом она так посмотрела на меня, словно я и есть это блондинистая баба. Так и подмывало оправдаться: «Это не я. Я не блондинка, а брюнетка! Я теперь и вовсе розовая!»

- М-д-а-а, не было печали - купила баба порося, - философски выдал Дима и чисто на автомате продолжил жевать мамкин наполеон.

Вот у кого желудок луженый. Пожалуй, теперь я понимаю, почему он так неприхотлив в еде. Я на всякий случай подлила Диме несладкого чая, боясь что торт встанет у него поперек горла - с таким усердием он его пихал в рот.

- Я так понимаю, ко мне ты приехала за моральной поддержкой, - добив торт, сказала он,

- Депрессия и все такое.

- Разумеется, - вновь вернула к себе «хорошее» расположение духа мама, - Где же еще искать поддержку, если не у родного сына?

- Например, у родной дочери? - предложил он.

Ого! У Димы есть сестра?

Она такая же пришибленная, как мама? Наверное, именно поэтому он о своей семье не рассказывал. В чем-то я его понимаю.

- Дима! - и искренним возмещением посмотрела на него Дина Альбертовна, - У нее же дети!

- Вот именно. Ей одной с близнецами тяжело. Съездила бы к дочери, с детишками понянчилась. Пеленки, распашонки, - почти мечтательно прикрыл глаза Дима, а мама скривилась, - Бутылочки, массажики. Помогла бы ей.

- Дима!

- Это лучше, чем терпеть «этого алкаша» Т ак ты раньше говорила.

- Все было совсем не так!

Бобров не стал больше развивать эту тем и под мой ошарашенный взгляд поднялся из-за стола:

- Спасибо, мам. Торт был очень вкусный, - повернулся ко мне, - Викусь, ты не против, если я перееду в твою спальню?

Признаться, как-то не ожидала такого поворота. Буквально полчаса назад думала, что пора бы мне уже переселиться в родные пенаты, дабы не стеснять «хозяйку» этого дома, но у Димы был отчего-то такой несчастный взгляд в эту минуту, что мне оставалось только ответить:

- Конечно, Дим.

В постель мы улеглись уже ближе к ночи, после того, как опустошили шкаф в гамадриловой спальне, чтобы освободить место в шкафах для вещей Дины Альбертовны, коих было немало. Судя по трем чемоданом, собиралась она основательно и поселиться решила надолго.

- Не переживай. Я ее хорошо знаю. Потопчется тут пару дней, поохает, попьет нам кровь и свалит обратно в город, - успокаивал меня Дима, - Ей тут слишком скучно. Она у меня дама светская.

- Ну, предположим, кровь она пить будет только тебе, - парировала я, аккуратно раскладывая по полочкам немногочисленные мужские футболки и толстовки, - Ты уж прости Дим, но мы с тобой не настолько близки, чтобы я ради наших отношений позволяла посторонним женщинам меня оскорблять и считать тут приживалкой. Я тебе не навязывалась, если помнишь.