– Все! Я закончил, шефу на почту скинул… Давай теперь с тобой, Лиза. Паспорт принесла? – Лиза даже вздрогнула от Сашиного голоса.

– Да… И свидетельство о рождении Сонечки…

Достала из сумки документы.

– А свидетельство о расторжении брака принесла?

– Нет… – испуганно подняла глаза Лиза. – У меня нет свидетельства о расторжении брака. Я же документы подписала и сразу уехала! Мне Семен Яковлевич сказал, что от меня больше ничего не требуется.

– Ладно, понял.

– А что, без него никак, да?

– Нет, нет, не волнуйся… Это я так, на всякий случай спросил. Для иска о взыскании алиментов оно и не нужно, в общем… Ты посиди, я сейчас быстро исковое составлю. И доверенность. Может, сегодня или завтра удастся выкроить время, сгоняю в Озерск, сдам документы в суд.

– Ой, как мне неловко, Саш… – вырвалось у Лизы невольно.

– Чего тебе неловко? – Он удивленно поднял на нее глаза.

– Ну как же… Тебе ехать придется, а это долго!

– Ну, если часов в пять утра выехать…

– Вот видишь! В пять утра. Ты даже не выспишься.

– Да нормально! И вообще, не отвлекай меня. Посиди молча минут тридцать-сорок, а еще лучше, погуляй где-нибудь. Там, на втором этаже, буфет есть.

– Нет, я лучше посижу.

– Ну, сиди.

Лизе казалось, будто время тянется бесконечно. Она сидела, опустив голову, разглядывала свои ладони, лежащие на коленях. И изнывала от неловкости. Но была в этой неловкости еще одна нотка, та самая, утренняя… Была, была, подкрадывалась колючими пузырьками к сердцу! И душа сворачивается в болезненном, но странно счастливом ознобе. Да, такое бывает, когда ждешь… Неизвестно что. И не надеешься на это «неизвестно что», но все равно ждешь и волнуешься…

– Ну, вот и готово, – деловито проговорил Саша, поворачиваясь к ней на стуле. – Сейчас распечатаю, прочтешь. Если замечаний нет, можешь подписывать.

– Да не буду я читать, сразу подпишу. Зачем я буду время у тебя отнимать?

– Хм! А если я возьму и подсуну генеральную доверенность на продажу твоей квартиры? И присвою ее себе?

– Ты?! Да ну… – рассмеялась весело Лиза.

– А чего ты смеешься? Ты ж меня не знаешь…

– Почему не знаю? Знаю… Даже и знать не обязательно, потому что у тебя слово «порядочность» крупными буквами на лбу написано. Тем более и квартиры у меня нет, есть только комната в квартире. Или как надо правильно говорить? Доля?

– Хм… Крупными буквами, говоришь? Это что, комплимент такой?

– Нет, это не комплимент. Это мое впечатление.

– А ты веришь первому впечатлению?

– Верю…

– Ладно, тогда подписывай. Вот здесь и здесь… Все, молодец!

Он глянул на нее востренько, подмигнул, потом произнес нарочито дребезжащим голосом, отчаянно грассируя буквой «р»:

– Все, уважаемая, можете считать, что ваша квар-р-р-ртирка у меня в кар-р-рмане! Вернее, доля в квар-р-р-тирке!

Лиза расмеялась. Почему-то было ужасно приятно, что Саша позволил себе такую дурашливость. Впрочем, в следующую секунду лицо его было серьезным, холодно деловым.

– Ну, все… Как будет что-то известно, я тебе позвоню. И ты звони, если появятся новости. Сама ни с кем не общайся, переправляй ко мне. Даже в диалог не вступай, поняла? Тарабань, как заведенная – все вопросы, мол, к моему адвокату, или сами ему звоните, или оставьте свой телефон, адвокат с вами непременно свяжется. Поняла?

– Да, поняла.

– Ну, тогда пока?

– Пока, Саш.

Всю дорогу Лиза улыбалась, вспоминая его лицо, жесты, как он смотрел на экран монитора, как прищуривал глаза и прикусывал верхнюю губу, как нетерпеливо прихлопывал ладонью по ручке кресла, когда что-то не получалось… Хотя и нельзя ей было ни вспоминать, ни улыбаться. Потому что «на чужой кусок не разевай роток», так говорила когда-то бабушка. А еще она говорила – «не плюй в колодец, пригодится воды напиться». Но ведь Лиза и не собиралась «разевать роток», этого еще не хватало! И тем более в колодец плевать! Даже и предпосылок нет для такого наглого вероломства, ни одной самой маленькой предпосылочки с ее стороны нет! И Саша тоже никаким образом не покушается… У них просто общее дело, и все. Вернее, он ей помогает. По просьбе Марго и ее дочери Вари. И все, и все! Она ж не виновата, что улыбка сама собой появляется, не остановишь… Да и то – лишний раз и улыбнуться нельзя, что ли? Кому от этого хуже будет? И дай им бог счастья – Варе и Саше…

Лиза подумала про «дай им бог» и вздохнула лживо. Ах, матушка-зависть, не скроешься от тебя за красивым словцом. Ладно, пусть ей останется на память зависть. Пусть она будет белая и пушистая. Что поделаешь, если так несправедливо устроен мир! Кому – любовь, а кому – зависть да бабушкины поговорки…

Марго поджидала ее в беседке, сидела, вытянув на скамье больную ногу.

– Добрый день, Лиза. Ну что, все дела успела сделать?

– Здравствуйте. Да, все успела! И в город съездить, и Сонечку обедом накормить и спать уложить. Я вся в вашем распоряжении, Марго! Говорите, что делать!

– Что делать, что делать… Знаешь, как Пашка говорил, когда маленький был? Задавай зады, мам…

– Ну, так и вы мне так же – задавайте зады.

– А знаешь, что? Не буду я тебе зады задавать! Неловко мне как-то, будто я злая барыня Салтычиха! Что сама увидишь, то и делай. Ладно?

– Что ж, хорошо. Давайте для начала заведем постирушки! Вон, скатерть на столе уже в пятнах… Машина стиральная есть?

– Да. Там, в ванной, увидишь.

– Тогда я и белье постельное поменяю. И кухонную плиту надо отмыть. И пол помыть. И пропылесосить. Нет, сначала обед надо приготовить! Вы ели сегодня что-нибудь, Марго?

– О, о, разошлась! Дай только волю! Начала перебирать фасоль, сажать семь розовых кустов и думать о смысле жизни! Тоже мне, Золушка! Так и подумать не успеешь, как принц на горизонте появится!

– Что ж… Если появится, мы его тоже обедом накормим. И фасоль переберем, и семь розовых кустов посадим, и о смысле жизни подумаем. Но это потом. А сейчас, уж как хотите, но я иду на кухню, обед на скорую руку сварганю.

– Тогда и я с тобой. Посижу на кухне, мешать не буду. Одной сидеть скучно. Помоги мне доковылять.

В морозилке обнаружилась курица – решили варить куриный супчик. Потом по ходу дела выяснилось, что обе вместо супчика предпочитают бульончик – быстро, вкусно и по калориям для организма необременительно. На том и порешили.

– Господи, как же с вами легко, Марго! – с улыбкой вздохнула Лиза, снимая пенку с бульона. – Какие счастливые Варя и Павел, даже сами до конца своего счастья не понимают.

– Ну, кто же оценивает матерей в этом смысле? Что ты! Мать есть мать, она априори должна быть комфортной, как любимая подушка. Оценивают только те, у кого комфорта не получилось. Но тут, знаешь, пословица одна есть спасительная – хорошо там, где нас нет… И в нашей семье всякое бывало, и ссоры, и непонимания. Знаешь, какой у Варвары характер? Кремень! Попробуй-ка, переубеди ее в чем-нибудь! Зубы сломаешь!