Раэль даже на мгновение в лице изменился. Видимо, его белобрысый скальп был уж очень ему дорог. Но, увы, эльф быстро с собой совладал.

— Савельхей ним Шагрех? Ты блефуешь. Неужели ты думаешь, я поверю, что тот, кого здесь до ужаса все боятся, обратил внимание на такую мелкую букашку как ты? — он усмехнулся. — Да если бы ты посмела ему хоть слово сказать, тебя бы уже давно в живых не было.

Учитывая, сколько я слов Савельхею уже сказала, я — просто-напросто ходячий труп. Спасибо Раэлю за просвещение, сама бы ни за что не догадалась.

— Ты его боишься, — я не удержалась от злорадства.

— Так ты пришла говорить о темном властелине или о своем дражайшем единороге? — сухо парировал эльф.

Ладно, куда деваться, переходим к плану «В».

— Не говори никому про Бонифация, — попросила я. — Он, в конце концов, ничего плохого не сделал.

Отставив бокал на круглый столик, Раэль встал, подошел к креслу, в котором я сидела, и, опершись о подлокотники, наклонился к моему лицу.

— Раз уж тебе так дорог этот единорог, я буду молчать. Но только если ты пойдешь на уступки.

Как же мне хотелось сейчас чем-нибудь врезать по его физиономии, чтобы стереть эту самодовольную улыбку!

— Это, интересно, на какие? — мрачно поинтересовалась я.

— Ты ведь понимаешь, чего я хочу. Так давай не будем ходить вокруг да около. Я тебя притащил в Академию не для того, чтобы бегать за тобой с уговорами.

— Не бойся, — прошептала я с милой улыбкой, — бегать не придется. Больше никогда.

И со всей дури пнула его, куда придется. Пусть мои кровожадные надежды на перелом какой-нибудь эльфийской конечности не оправдались, но удар наверняка получился весьма чувствительным. Витиевато выругавшийся эльф согнулся в три погибели. Я не стала дожидаться, пока он очухается, и выбежала из комнаты.

Понимая, что хуже все равно уже не будет, я решила осуществить план «Г».

— Уважаемый Августис! — с порога выпалила я, залетев в кабинет ректора. — У меня в комнате живет единорог!

Августис от неожиданности даже выронил свиток, который до этого читал.

— Единорог! Единорог! — дурниной заорал попугай. — И-го-го! И мне кусочек оставьте!

— Вы, конечно, извините, что я вас вот так вот побеспокоила, но это очень важно! — поспешно продолжила я, не дав ошарашенному ректору и слова вставить. — Я начинаю чувствовать в себе магию!

— Магию? — изумленно выдохнул Августис. — Неужели?

— Да-да, наконец-то это свершилось! Во мне начинают просыпаться силы избранной! — торжественно заявила я и тут же на всякий случай добавила: -Но, если что, сильно не радуйтесь, они просыпаться только-только начали, так что каких-либо чудес от меня ждать рано.

— Так а с единорогом что?

— У нас в комнате живет единорог. Я знаю, это нарушение, но он мне архи необходим! Я отчетливо чувствую, что появление у меня дара избранной как-то с ним связано!

Ректор не на шутку озадачился.

— Возможно, здесь играет роль природная магия, которой все лесные создания обладают, — задумчиво произнес он. — Именно она могла так повлиять на твои силы.

— Значит, единорога выгонять не будем? — просияла я.

— Не будем, — Августис улыбнулся. — Но и ты старайся проводить рядом с ним больше времени, раз уж его природная магия так на тебя действует. Знала бы ты, девочка, как нам необходим твой дар и поскорее… — он устало вздохнул.

— Не волнуйтесь, дар будем развивать, все будет хорошо, — торжественно пообещала я. — Я пойду?

— Иди, — ректор кивнул.

Но не успела я выйти за дверь, как Августис, спохватившись, добавил:

— Еще кое-что, Анжелика, будь очень осторожна. В скором времени здесь может быть… небезопасно.

Ну да, а до этого безопасно было. Тени из леса, чудища из зверинца — это вообще мелочи.

— Хорошо, я буду осторожной, — пообещала я и вышла.

Только закрыв за собой дверь ректорского кабинета, с облегчением вздохнула. Что ж одну проблему решила. Осталось только придумать, что теперь делать со своей избранностью. Даже обидно как-то стало за Академию. Не потому, что сюда попала самозванка. А потому, что настоящая избранная, которая им так нужна, чхать на них всех хотела.

Я находилось в маленькой, уютной комнатке без окон и дверей. Это наяву подобное могло испугать, а во сне я спокойно сидела в мягком кресле и в неярком, оранжевом свете торшера пыталась читать книгу. Отдаленно знакомые буквы складывались в непонятные слова, заставляя морщиться и вглядываться в строчки в попытке осознать их смысл.

Неожиданно раздался грохот, сотрясший всю комнатку. Я вздрогнула, оторвалась от книги и с нехорошим предчувствием огляделась по сторонам. Откуда-то извне в стену снова ударили, по ней побежали трещинки, задрожала мебель. Я выпустила из рук книгу и в испуге забралась в кресло с ногами, подтянув колени к подбородку. Очередной удар обрушился на стену, послышался жуткий треск. Кресло чуть ли не подпрыгнуло от этой встряски. Торшер замигал, упал на пол и разбился, после чего все вокруг погрузилось в темноту.

А дальше эти удары следовали один за другим. Что-то огромное и страшное обрушивалось на стены снаружи, рвалось, неистово билось. Комната качалась, кресло подскакивало. Я закрывала уши руками и, жмурясь, мотала головой. Казалось, если не смотреть, то кошмар прекратится, однако он продолжался, и с каждой секундой становилось все страшнее.

В какой-то момент в полу образовались провалы, и сквозь них в комнату хлынуло оно. Из разломов ко мне потянулись чьи-то руки. Жилистые, неестественно длинные, с острыми когтями на тонких пальцах. Я закричала от ужаса. Руки всползли по креслу и вцепились в меня. Множество рук! Они царапали кожу, хватали за плечи, за ноги, за волосы, за талию и даже скользили по лицу. А я вжималась в кресло, отчаянно пытаясь отбиться от них, потому как бежать было некуда — весь пол шевелился от копошения сотен рук.

Внезапно комнату затопил зеленоватый свет, и все наконец прекратилось. Я очутилась на берегу знакомого озера. Тепло светило летнее солнце, по небу бежали кудрявые облака, отражаясь в идеальном зеркале водной глади, из-за чего казалось, будто озеро — еще одно небо, только перевернутое. Мы с Уней в привычной позе сидели на густой траве. Снова по телу бегали колючие иголочки, зарождаясь в ладони, в которую уткнулся подбородком дракончик, но сейчас это было даже приятно, учитывая, что пару мгновений назад ко мне прикасались жуткие руки.

— Ты должна мне помочь, — сообщил Унь-Тьвань таким голосом, будто я действительно была ему чего-то должна. Хотя, может, и должна… искупить вину за идиотское имя, которым его наградила.

— И чем могу тебе помочь? — полюбопытствовала я.