class="p1">— Понятно, — сказал Ранкир и, поморщившись, опустошил бокал с вином.

— Но учиться я пока еще могу, — Аменир не хотел, чтобы снова повисло неловкое молчание. — Нам удалось перевезти все важнейшие теоретические трактаты по реамантии из Донкара, поэтому я изо всех сил постигаю движения нитей мироздания, суть вещей и так далее… Мастер Этикоэл говорит, что я уже хорошо знаю теорию, но к практике не подпускает, объясняя это опасением, что я "поменяю себе мозги на дерьмо"…

— Суровый мужик, — подметил убийца, упершись пустым взглядом в стену.

— Да, он такой. Но мастер Этикоэл настоящий гений, он верит в могущество реамантии и то, что однажды она сможет изменить мир к лучшему.

Аменир замолчал, заметив, что друзья его как будто не слышали. Это даже не поминки, потому что о погибшем Тиуране вспоминал только он, но никто его не поддержал. Ранкир и Ачек, погруженные в какие-то свои мысли, просто сидели и пили местную кислятину, уставившись в пространство перед собой.

"Зря я их позвал сюда, — опечалился ученик реаманта. — За полгода мы стали такими разными. Чужими друг для друга".

— Как-то уже поздно. Мне, наверное, пора, — подрагивающим голосом произнес Аменир, вставая из-за стола. — Был рад с вами повидаться, хоть и по такому печальному поводу. Надеюсь, еще встретимся как-нибудь.

Ранкир только кивнул в ответ. Ачек, не меняясь в лице, поднял руку в прощальном жесте. На стойке трактирщика Аменир оставил деньги и направился к выходу. У двери он обернулся посмотреть на друзей, но издали они еще больше походили на незнакомцев. Ученик реаманта вздохнул и вышел на улицу.

До комплекса зданий, которые отвели Академии в Новом Крустоке, идти было совсем недалеко. Фармагики дополнительно выкупили в городе несколько домов, чтобы разместить там свои лаборатории. Из-за недавних событий их факультет можно считать практически единственным в Академии, алхимики и реаманты теперь всецело зависели от них. Хорошо хоть к Этикоэлу Тону лишний раз никто соваться не рисковал — старик известен своим крутым нравом.

Освежающий ночной ветерок, развеивая тяжесть воздуха Евы, помогал дышать идущему по улице Амениру. Он старался выбросить из головы неудачную встречу с друзьями. В конце концов, в стране происходило непонятно что, у всех куча работы, незачем отвлекаться на всякую ерунду. В Алокрии обычно говорят: "Не время для любви". Видимо, и для дружбы тоже.

"Что-то я забыл расспросить Ранкира о его жизни, — посетила Кара запоздалая мысль. — Хотя выглядел он здоровым и одет порядочно, только рукав в чем-то испачкал. Наверное, у него все хорошо".

Придумывая для себя все новые сомнительные утешения, Аменир дошел до двухэтажного сутулого домика, в котором позволили разместиться реамантам Академии. Он осторожно, стараясь не шуметь, прошел внутрь и поднялся по скрипучей лестнице на второй этаж, где находились жилые комнаты и кабинет Этикоэла Тона.

— Ты какого черта по коридору шатаешься? — раздался грозный голос старика за спиной ученика. — Разве ты не должен зубрить схемы Фвальс? И почему от тебя несет паленой кислятиной, которую местные по недоразумению называют вином?

— Так ночь же, учитель, — вяло ответил Аменир.

— Ночь? — удивился Этикоэл и посмотрел в окно. — Верно. Ладно, учеба на сегодня закончилась. Но это не повод ужираться этим поганым пойлом, да еще так поздно. Если решил отчаяться и пуститься по наклонной, то лучше проваливай сейчас же, чтобы я и времени своего на тратил на очередного недоучку.

— Все не так, — возразил Кар, погруженный в странную апатию смешанную с беспокойством. — Я встретился со своими старыми друзьями на поминках нашего общего товарища, но… Все так сильно изменилось. Они совсем другие, я их не узнал.

Этикоэл внимательно посмотрел на Аменира, стоящего перед ним с опущенной головой. "Друзья. Роскошь для человека науки. Он уязвим, его дружеские связи могут навредить делу, — подумал старик. — Но я вижу, что они отдаляются друг от друга. Это хоть и печально, но правильно".

— Когда ты пришел поступать на факультет реамантии, — произнес Этикоэл, опершись на стену рядом со своим учеником. — Ты сказал, что хотел бы изменить мир к лучшему. Как ты думаешь, твоим друзьям есть место в лучшем мире?

— Я вижу, что они несчастливы, хоть и убеждают себя в обратном. Разве в лучшем мире есть место несчастью и самообману? Сомневаюсь, — задумчиво сказал Кар и, подойдя к небольшому окну, взглянул на серо-коричневый пейзаж города. — Мы всегда имели свои личные причуды, но картина будущего была для нас понятна и светла. За прошедшие полгода наша жестокая реальность изуродовала моих друзей, и она доберется до всех рано или поздно.

— И ты способен пожертвовать своими друзьями ради лучшего мира?

— Только если будет необходимо, — не слишком уверенно ответил Аменир. — Они бы поступили так же. Это хоть и печально, но правильно.

Ученик реаманта стоял спиной к своему учителю и не видел глубокой тени сомнений на лице старика. "На что же он способен в действительности?"

Во время вступительного испытания Кар продемонстрировал огромную мощь своей внутренней энергии изменения реальности, а после этого изучал теоретические основы реамантии не жалея себя. Но что, если в нем сейчас говорят эмоции? Впрочем, рискнуть стоит.

— А ты можешь изменить мир? — спросил Этикоэл тоном, не терпящим уклончивых ответов.

— Да. Человек может сделать все, что способен представить.

Хорошая поговорка. Морщины на лице Этикоэла немного разгладились, сомнения сменило присущее старику меланхоличное раздражение.

— Тогда пошли за мной, — сказал Тон и потащил Аменира за собой. — Надоело с тобой возиться как с маленьким, настало время истинной реамантии. Может быть, хоть угробишь себя побыстрее, и у меня мороки меньше будет.

Этикоэл не слишком вежливо втолкнул ученика в свой кабинет и стал рыться в ящике стола, разбрасывая вокруг какие-то бумаги и предметы, природа которых не имела ничего общего с настоящей реальностью. Впрочем, что еще можно было найти в личных вещах реаманта?

— Ага, вот он, — сказал старик и с победоносным видом показал ученику кубик со сторонами размером в половину ногтя. — Обычно алхимический куб реамантии вживляется ученикам на втором году обучения. Но раз ты уже вдоль и поперек изучил всю теорию на несколько лет вперед, то можно сделать это сейчас.

— Я стану настоящим реамантом? — ошарашено спросил Аменир.

— Конечно, нет. Если свинопасу выдать корону, то он станет королем? Дальше учиться будешь, уже на практике с кубом. Только не поменяй себе мозги на дерьмо с его помощью.

— Да, вы уже говорили эту шутку…

— Шутку? — Этикоэл многозначительно приподнял бровь. — Ладно, пусть будет шутка. Ладонь сюда на стол положи.

Аменир сделал, как ему велел учитель. Наконец он станет реамантом, и немыслимый