Я вытащила групповую фотографию, где Женина сестра стояла с одноклассниками. Очень, очень они похожи, просто близнецы. Как ее сестру звали… Света, кажется… Та мысль, что тусовалась на задворках сознания, медленно, нехотя вылезла на свет. В свой последний визит Женька говорила, что это — единственная фотография ее сестры. Точно! Других снимков нет. Вот какая я молодец, вспомнила. Возникло острое желание немедленно позвонить Ивану, но я тут же вспомнила, что у него сейчас нелегкий разговор с милицейским товарищем и что надо ждать, когда он (Иван, а не товарищ) позвонит сам. Вздохнув, я вернулась к изучению фотографии.

Качество было не очень, бумага плохая, да и сделан снимок, как минимум, лет двадцать назад. Но лица разглядеть можно. Я вспомнила, что где-то в коробках лежит старая лупа. На ее поиски ушло немало времени, а Иван все не звонил. Стрелка на часах упрямо ползла к полуночи, никаких известий с улицы имени героя-летчицы не поступало, я упрямо продолжала изучать незнакомые лица на старой фотографии. Самое пристальное внимание я уделила верхнеяйвинскому двоечнику, который, по словам Женьки, сумел перебраться в Москву. Парень рослый, крепкого сложения. На вид ему здесь лет пятнадцать, но он уже на голову выше своих одноклассников. Сейчас он должен быть под два метра. Волосы светлые. А это что у него на лице? Дефект бумаги? Я посмотрела через лупу. Веснушки… Точно, веснушки. Тогда он вполне может оказаться рыжим. Сколь-ко ему сейчас? Лет тридцать пять. Тогда он легко может оказаться седым или даже лысым… Некоторые лысеют рано. Я мысленно перебрала кандидатов из папки «BOYS». Никто из них не был рыжим и двухметрового роста. У всех кандидатов в убийцы более-менее подходил только возраст.

Я еще раз внимательно изучила фотографию с помощью лупы. Похоже, что из числа подозреваемых придется исключить Андрея. Если двоечнику из Верхней Яйвы сейчас около тридцати пяти, то Андрею точно больше сорока. В сердцах я отложила лупу в сторону и громко сказала самой себе: «Хватит играть в сыщика! Эта фотография не имеет никакого отношения к Жениной гибели! Надо дождаться звонка Ивана и выяснить, куда делся Петр! А когда Петр объявится, спросить его в лоб про фотографию! И все!!! Если Женю убил маньяк, из этого не следует, что он входил в число ее хороших знакомых. Маньяки совершают свои противоправные действия в отношении людей незнакомых или совсем мало знакомых. В противном случае их бы быстро вычисляли и ловили!»

Пассаж у меня получился убедительный. Я убрала лупу, положила в коробку фотографию, дав себе слово не вынимать ее в течение десяти дней. И тут позвонил Иван.

Остаток дня оказался у Ваньки крайне насыщенным. Минут через сорок после моего отъезда заявился мрачный тип, назвавшийся Александром Петровичем. Петрович долго и занудно расспрашивал Ивана, причем лейтмотивом беседы служил один единственный вопрос: «Когда вы в последний раз видели Петра Вячеславовича Прохорова?» Вопрос этот повторялся в разных сочетаниях, не иначе как заезжий чин рассчитывал поймать моего друга на нестыковке фактов. Однако Ванька удар держал хорошо, в показаниях не путался, потому что твердо помнил, что в последний раз видел Петра Вячеславовича четыре дня назад, когда тот зашел к нему с просьбой одолжить DVD с фильмом эротического содержания. Иван диск дал, и в тот же день, часиков в девять вечера Петр Вячеславович куда-то отчалил, прихватив с собой диск (это Иван знал точно, так как столкнулся с ним в прихожей), и с тех пор как в воду канул.

Александр Петрович внимательно слушал, время от времени делая пометки в блокнотике, а потом предложил Ивану проехать с ним в одно место и полюбоваться найденным на днях трупом. Потому что, как сказал Александр Петрович, у милиции есть веские основания полагать, что найденное тело при жизни было не кем иным, как Петром Вячеславовичем Прохоровым. Иван поехал, потому что это было одно из тех предложений, от которых невозможно отказаться, хотя и очень хочется.

— Выглядел он неважно, — после этих слов Ванька издал какой-то странный горловой звук, — ему проломили затылок. У него должны были вытечь все мозги… Ведь были же у него мозги?

— Должны были быть — авторитетно включилась я, — но немного. У него хватило ума догадаться о чем-то, хватило ума шантажировать кого-то. И не хватило ума предположить, что этот человек опасен и не позволит долго себя доить. Остается только один вопрос: кого и чем он шантажировал. Лично я ставлю на фотографию. Ты читал Агату Кристи? Помнишь ту повесть, где Пуаро расследует смерть какой-то тетки, которая опознала преступницу по фотографии, сделанной лет двадцать назад, когда преступница была еще подростком?

Иван честно признался, что не помнит, по-тому что этого произведения не читал. Пришлось вкратце пересказать ему сюжет. У Кристи дело сильно осложнялось тем, что несовершеннолетних преступниц было несколько, их фотографии были напечатаны в газете, и та тетка, которую убили, опознала одну из фотографий. Пуаро же всю дорогу пытался вычислить, кого именно узнала убитая женщина. У нас задача, с одной стороны, попроще — мы почти уверены, что основанием для шантажа послужила групповая фотография школьников из Верхней Яйвы. Однако никто из изображенных на снимке, насколько нам известно, преступлений не совершал. Или совершал? Женя, помнится, упомянула, что ее сестра погибла при загадочных обстоятельствах. Стало быть, мы имеем (если считать и Петра Вячеславовича) три смерти: Женя, ее сестра и ее брат. Кто-то всерьез задался целью стереть Прохоровых с лица земли. Я попеняла Ивану, что он, в свою очередь, мог бы тоже задать Александру Петровичу несколько вопросов. В процессе беседы это выглядело бы вполне естественно. А вот если он сейчас позвонит Петровичу и начнет расспрашивать, это может насторожить представителя власти. Иван согласился со мной, что свалял дурака, но тут же добавил, что все не безнадежно, потому что Александр Петрович пообещал приехать еще раз.

— Лично мне кажется, — поделилась я своими соображениями, — что убивает тот парень, который в Москву перебрался. Женя говорила, что он и тогда уже был хулиган.

Иван возразил, что не из каждого хулигана вырастает убийца.

— Ладно, — согласилась я, — не будем зацикливаться на кандидатуре двоечника. Кстати, я тут через лупу посмотрела — кажется, он рыжий.

— А если убила женщина? — внес предложение Иван.

— Исключено, — отрезала я. — Женя говорила, что все барышни с фото повыходили замуж там же, в Верхней Яйве, нарожали детей, превратились в толстых квадратно-гнездовых теток и теперь сидят безвылазно дома. Нет, убийца кто-то из парней.

Для наглядности я постучала пальцем по фотографии, хотя по телефону Иван никак не мог это увидеть.

— Кстати, — заметил он, — не факт, что с этим типом она познакомилась в сети. Могла встретить и где-нибудь на тусовке.

Я покачала головой:

— Маловероятно. Тусовочных персонажей мы знаем как облупленных. Кто из них тянет на убийцу? Сбрасывать их со счетов, конечно, не надо, тем более что у них-то как раз можно выяснить, не сблизилась ли Женя с кем-нибудь в последнее время.