— В нашем ведомстве, Алекс, верят только фактам. А факты таковы, что вы оказались на орбите Вероны с грузом зенитных ракет. Планета закрыта для посещения, вы об этом знаете. И тем не менее вы прилетели. Прошлый раз вам повезло, вы успели избавиться от груза. На этот раз вы ответите по всей строгости закона. Уведите их.

— Вы не правы, майор! — произнес Алекс- Вы не правы…

Его уже никто не слушал. Алексу и Гене надели наручники, секундой спустя холодная сталь защелкнулась и на руках Кевина.

Их определили в холодный каменный барак. Голые стены, стальная дверь, мощные решетки на окнах. Вдоль одной из стен установлены грубые деревянные нары.

— Смотри-ка, дерево, — Гена провел рукой по нарам. — И не жалко им.

— Здесь этого добра навалом, — вздохнул Атекс- Садись, Кевин. Думаю, мы здесь надолго. Извини, что так вышло.

— Ничего. — Кевин сел рядом с Алексом. — Выберемся.

— Вот что мне в тебе нравится, так это твой оптимизм, — усмехнулся Алекс- Только вот выбраться отсюда будет не так просто. Это тебе не Гемма.

— Хуже?

— Хуже, Кевин. На Гемме у вас был хоть какой-то закон. Здесь законов нет совсем. Федерация контролирует эту территорию только номинально, на деле тут всем заправляют военные и Компания. Они прекрасно спелись, делают огромные деньги. Платят инспекторам, заезжим чиновникам всех мастей и рангов — механизм отлажен до мелочей. Так что на этот раз мы действительно влипли.

— А этот Эдди Каннингем, о котором ты говорил, кто он?

— Мерзавец из мерзавцев…

Алекс начал рассказывать о Каннингеме, Кевин внимательно слушал. Выслушав, задумался — получилось действительно нехорошо.

— Хватит болтать, — зевнул Гена, поудобнее устраиваясь на жестком лежаке. — Давайте спать лучше. Так и не дали выспаться.

— Да, выспаться не мешает, — согласился Алекс и тоже растянулся на нарах.

Кевин последовал их примеру. Закрыв глаза, он лежал и думал о том, является ли все происшедшее с ними случайностью, или это продолжение все той же игры. Вспомнился Малыш. Кевин с грустью подумал о том, что не сможет ему теперь помочь. Как минимум в ближайшее время…

Их разбудили через несколько часов. Снова надели наручники и куда-то повели. Первым шел Алекс, за ним Гена с Кевином. Замыкали процессию два охранника.

Оказалось, что их ждал местный судья. И через несколько минут Кевин убедился в том, что местное правосудие сумело шагнуть вперед даже по сравнению с правосудием на Илионе.

— Алексей Громов — десять лет принудительных работ, — монотонно зачитывал судья уже готовое решение. — Дмитрий Погодин — десять лет принудительных работ. Геннадий Радченко — десять лет принудительных работ. Решение суда вступает в силу немедленно и обжалованию не подлежит.

— А почему так мало-то? — поинтересовался Алекс. Однако судья, под мантией которого был виден офицерский мундир, даже не удостоил его взгляда. Конвоиры подхватили

Алекса под руки и повели прочь, следом увели и Кевина с Геной.

Увели недалеко, на улице их ждал зеленый военный глайдер. Заключенных затолкали в салон, приковали к поручням и в сопровождении трех вооруженных охранников куда-то повезли.

Дорога заняла не меньше трех часов, все это время Кевин хмуро смотрел на пейзаж чужой для него планеты. Леса, болота. Снова леса, и снова болота. Реки, голубые лоскуты озер. Невысокая горная гряда, затем горы повыше — глайдер уверенно лавировал меж горных вершин. Затем горы стали пониже, зеленый ковер леса добирался почти до самых вершин. В какой-то момент рядом появились хлопки разрывов, глайдер тут же выполнил противозенитный маневр.

— Не бойтесь, — лениво бросил один из охранников. — Здесь всегда стреляют.

Дымные пятна разрывов остались позади, глайдер снова скользил над вершинами сопок. Минут через десять он замедлил ход и начал снижаться, Кевин разглядел внизу какие-то строения, прилепившиеся на каменистом склоне.

— Лагерь двенадцать — двадцать пять, — пояснил охранник.

Все, что происходило с ними дальше, напоминало Кевину работу хорошо отлаженного механизма. Машина приземлилась внутри огороженной высоким забором территории, новичков тут же передали с рук на руки местной охране. Глайдер улетел, заключенных провели к начальнику лагеря, высокому полному мужчине. Начальник очень кратко и доходчиво объяснил правила поведения — они сводились к тому, что за любую провинность нарушителя ждало строгое наказание.

— И не говорите мне о правах человека, — закончил свою короткую лекцию начальник. — Права человека здесь — это я.

Дальше их ждала камера дезинфекции, после которой всем выдали одежду и обувь. Облачившись в синюю мешковатую робу, Кевин даже погрустнел — на Гемме действительно было лучше.

После камеры дезинфекции они попали в руки к надзирателю, тот провел их в тюремный корпус.

— Камеры у нас двухместные, — заявил охранник, открывая одну из дверей. — Двое сюда, ты и ты, — он указал на Кевина и Алекса, — а ты в соседнюю.

— А втроем нельзя? — поинтересовался Гена.

— Нельзя. Через три часа ужин, отбой в десять. Подъем в шесть утра. Куда вас определили? На какую работу?

— Не знаем, — хмуро ответил Алекс.

— Значит, утром скажут. Хотя и так ясно — на комбайн. И без глупостей тут, это мой вам совет. Все равно бежать некуда. Не прикончит охрана — убьют туземцы.

Щелкнул замок, Кевин и Алекс остались вдвоем. Впрочем, Алекс тут же постучал в стену:

— Гена, ты там?

— Да, — донесся едва слышный голос- Надеюсь, хоть кормят здесь нормально?

Как и обещал надзиратель, всех троих определили на горный комбайн, являвший собой огромного металлического монстра.

— Ну слава те господи, хоть одна бригада нормальная будет! — обрадовался их появлению горный мастер, такой же заключенный. — А то эти местные уроды ничего не понимают, всю технику мне испоганили.

Насколько понял Кевин, «местными уродами» мастер называл туземцев. Не имея никакого образования, они действительно с трудом справлялись с неведомой им техникой.

— Работать так, — объяснял мастер. — Один в кабине, управляет ротором. Второй на дробилке. Третий следит за сепаратором и подгоняет вон тех болванов на транспортере, чтобы вовремя убирали пустую породу. — Он указал на двух сидевших чуть поодаль туземцев. — При желании можете меняться, работа в кабине самая трудная. Добытые камни не воровать, с этим у нас строго. Узнают — голову снимут. Пошли, ты первый. — Мастер взглянул на Гену. — Объясню тебе, а ты расскажешь им.

Так началась их новая жизнь. Кевин, уже успевший побывать в тюрьме, принял все легче своих друзей. Алекс тоже старался не проявлять своих чувств, хотя бы внешне. Хуже всех пришлось Гене — он скучал по жене, сокрушался о том, что она ничего о нем не знает. К тому же ему явно не хватало тюремной пайки, толстяк вечно был голоден. Кевин и Алекс частенько отдавали ему часть своей еды, но это не решало проблемы.