— О чем ты? — изумилась я.

— Да уж тебе лучше знать о чем, — ответила бабушка. — Встаю-то я рано, сама знаешь. Вышла на крыльцо, еще и семи не было, а там-то!

Бабушка повернулась к плите и начала переворачивать подрумянившиеся оладьи.

— И что там? — с нетерпением спросила я.

— Цветы кто-то положил, — сказала она. — Я в залу поставила. Это ведь твой новый знакомый Гриша, да? Кто ж еще-то! Вот думаю, где он эти цветы раздобыл? В деревне у нас таких отродясь никто не выращивал, а ближайший цветочный магазин в райцентре. А это, почитай, семьдесят километров! Такой вот внимательный кавалер у тебя, внученька!

Я не стала дослушивать и отправилась в гостиную. И только открыла дверь, как сразу почувствовала сильнейший аромат белых лилий. Бабушка не нашла подходящей вазы и поставила букет в пластиковое ведерко. Лилий было множество, часть уже раскрылась. Я приблизилась и заглянула в их сияющее нутро. На длинных тычинках пыльца выглядела бордовой. Кое-где она осыпалась и припорошила белую поверхность раскрытых лепестков словно темно-красной пудрой. Аромат был такой сильный, что у меня начала болеть голова.

— Любуешься? — услышала я и вздрогнула. — Богатый букет!

— А записки не было? — поинтересовалась я, поворачиваясь к бабушке.

— Ничего не было, — покачала она головой. — Даже обертки никакой. Лилии просто лежали на крыльце. Я сослепу чуть на них не наступила, да запах остановил. И что все это значит, Ладушка? Или подружились вы? Раз такие букеты дарит, неравнодушен он к тебе! Хорошо, что щедрый. А ты не брезгуй, приглядись к нему внимательно.

— Пригляжусь, — ответила я, чтобы она отстала. — Бабуля, я что хотела. Может, мне сегодня уехать? Я подумала, что надо пораньше. Завтра последний день каникул. Что же я завтра приеду, а послезавтра уже на занятия? Ты бы узнала, может, кто едет в Москву сегодня. Тот же Миша?

— Ясно, — немного удрученно произнесла она. — Институт твой тут ни при чем! Видимо, кавалер уже уехал, да? А цветы на прощанье тебе подарил! То-то ты раньше засобиралась! Неохота тут с бабкой лишний день сидеть. Ну да я не в обиде! Сама молодой была, помню!

— Ну при чем тут Грег? — возмутилась я. — Просто я решила уехать раньше!

Бабушка ничего не ответила, лишь улыбнулась и вышла из гостиной.

Но уехать мне с Мишей не удалось. Я еще не успела доесть оладьи, как бабушка уже вернулась от соседей. Ее лицо выглядело серым, глаза были покрасневшими и влажными.

— Господи, что случилось?! — испугалась я и бросилась к ней.

— Убили, — прошептала она. — Мишку убили!

— Как?! — вскрикнула в ужасе я. — Когда? Что ты такое говоришь?!

— Ночью сегодня, милиция уже была, — ответила она и опустилась на стул, вытирая вспотевший лоб. — Дай водички!

Я налила ей стакан воды. Она выпила его залпом.

— Ужасы какие! — продолжила бабушка, когда немного пришла в себя. — Ну по пьяни сгорит кто-нибудь в дому, ну, бывает, подерутся до крови, и опять-таки по пьяному делу, но чтобы убийства у нас были?! Да никогда! А тут нашли нашего Мишеньку на краю деревни возле оврага. Говорят, с раной на шее, но нигде ни кровинки, словно вытекла она вся из него. Но разве такое бывает? Страх господний! Ладушка, что же это делается?!

Бабушка всхлипнула. Я села рядом и обняла ее за плечи. Смерть Миши не могла оставить меня равнодушной, но мне так не хотелось выходить из моего сияющего состояния счастья, так не хотелось впускать в душу печаль. Поистине, любовь эгоистична! Я утешала бабушку, говорила какие-то слова, а сама думала только об одном: что хочу как можно скорее уехать в Москву.

Меня подвез молодой парень из соседнего села. Он ехал в Москву по делам и завернул к нашему соседу. Бабушка, увидев его машину, сразу бросилась выяснять, кто да зачем. И он любезно согласился меня довезти даже до дома, так как ему было по пути.

— Поезжай, голубушка, — торопливо говорила бабушка, когда я усаживалась в машину, — пусть господь тебя хранит! Родителям от меня привет передавай. Ой, подожди! — воскликнула она и метнулась в дом.

Я с недоумением ждала. Бабушка появилась практически мгновенно. Она несла лилии.

— Забери эту красоту, — сказала она и положила букет на заднее сиденье. — Мне они ни к чему. А у тебя еще постоят и порадуют.

Когда мы поехали, я обернулась и увидела, как она крестит воздух вслед машине.

Парень, который меня вез, оказался чрезмерно разговорчивым. Полчаса он рассказывал о своей учебе в институте, потом о своих девушках, затем переключился на последние события в деревне. Я вышла из оцепенения и стала слушать более внимательно.

— У вас в деревне церкви нет, — быстро говорил он, — так ваши старики к нам без конца ходят. Вот новости-то и носят. Странные дела у вас творятся последнее время, ей-богу! То козу чью-то прирезали извращенным способом, то вот сейчас парня убили. И чего только не говорят! А то кто-то будто бы видел огромную птицу-филина на заре. И этот филин тащил в когтях ягненка.

— Филин? — переспросила я.

И тут же вспомнила, как мы «летали» с Грегом над низиной и как на нас напал именно огромный филин. Но ведь это был гипнотический транс.

— Вот-вот, — засмеялся он, — где это видано, чтобы филин таскал в лапах такую крупную дичь? Это ведь не беркут какой-нибудь. Старухи наверняка придумали.

«Надо будет Грегу рассказать, — подумала я. — Он говорил, что его дед здесь постоянно проживает. Пусть он его предупредит, мало ли что!»

Оказавшись дома и едва переодевшись, я позвонила отцу. Он ответил не сразу, к тому же был чем-то озабочен.

— Что-то срочное? — спросил он. — У меня встреча сейчас важная.

— Не очень, — торопливо проговорила я. — Просто я только что вернулась из деревни. Утром Мишу убили. Ну помнишь, сосед наш, который меня частенько подвозил.

— Помню, конечно! — озабоченно произнес отец. — По пьяни грохнули?

— Нет, странно как-то он погиб. Будто покусали его. Бабушка в волнении.

— Спасибо, что предупредила. Я ей сегодня же позвоню. Милицию вызывали? — быстро спросил он.

— Да, сразу, как сказала бабушка.

— Ну и отлично! Ладно, дочурка, вечером созвонимся. Я рад, что ты благополучно добралась. Отдыхай! Мама на работе?

— Да, в дневную смену, — ответила я. — Мы с ней еще утром созванивались, так что она в курсе.

— Ну и отлично, — повторил отец и положил трубку.

Я отправилась на кухню и достала из шкафа огромную керамическую вазу, которой мама практически не пользовалась. Мне показалось, что ветки лилий удлинились, словно они еще росли, почти все цветы раскрылись и по-прежнему пахли одуряюще сладко и сильно. Я поставила вазу в своей комнате на пол возле кровати. Несколько минут сидела и любовалась цветами. Они были великолепны и свежи, как будто их только что срезали. Правда, мне почудилось, что белые лепестки приобрели слегка розоватый оттенок. Хотя, возможно, это отсвечивал на них темно-розовый ковер, закрывающий стену над моей кроватью.