Если Девета в Оранжевой просто любили, то Деларея в Трансваале – обожали. В нашей истории он был подло застрелен английскими полицейскими в сентябре 1914 года. Через сорок дней после его смерти по всей Южной Африке вспыхнуло восстание против англичан. А в XXI веке Деларей стал знаменем бурской молодежи после того, как бурский певец и поэт Бок ванн Блерк написал песню, посвященную Деларею. В ней были такие слова:

Деларей, Деларей, ты придешь и возглавишь буров?

Генерал, генерал, мы сплотимся вокруг тебя!

Эта песня сразу же стала символом бурского сопротивления. Билеты на концерты Бока ван Блерка раскупались полностью. Публика сразу требовала исполнить песню «De La Rey». Ее пел стоя весь зал. Когда аэропорт в Йоханнесбуре назвали именем негритянского деятеля Оливера Тамбо, кто-то перечеркнул новое название на указателе и написал над ним «De La Rey».

Разговор становился все более и более откровенным. Но ни полковник Антонова, ни майор Османов не были уполномочены вести подобные переговоры.

– Господин Девет, – сказала полковник Антонова, – вы услышаны и поняты. Теперь нам необходимо доложить обо всем нашему руководству, для того чтобы оно могло принять окончательное решение.

– Хорошо, госпожа полковник, – ответил генерал Девет, – мы встретимся с вами позже. Надеюсь, что ответ вашего руководства будет положительным.

На этом, с общего согласия, обе стороны решили взять тайм-аут. Полковнику Антоновой и майору Османову было необходимо доложить обо всем тайному советнику Тамбовцеву, после чего им всем троим предстояло встретиться с императором и в узком кругу обсудить южноафриканский вопрос во всем многообразии его политических, экономических и военных аспектов. Где, чего, когда и сколько. Выступление буров было необходимо согласовать с действиями России в других точках земного шара, так чувствительных для «империи, над которой никогда не заходит солнце»: в Афганистане и Индии, Персии и, наконец, Ирландии. Кроме того, все эти действия было необходимо согласовать с союзниками по Континентальному Альянсу, то есть с немецким императором Вильгельмом II. У того тоже накопилось к англичанам достаточно вопросов.

Так уже и без того на безоблачном небосклоне Британской империи готовилась появиться еще одна грозовая туча.

29 (16) июня 1904 года, полдень.

Атлантический океан,

ближайшие окрестности островов Кабо-Верде

Добравшись до островов Кабо-Верде, объединенная русско-германская эскадра встала на якорь. Море под жаркими лучами полуденного солнца искрилось и играло бликами. И даже свежий морской ветерок не смягчал тропическую жару. Температура воды за бортом была двадцать четыре градуса, воздуха – около двадцати семи. Поднятый с борта «Адмирала Кузнецова» самолет-разведчик через полчаса полета доложил, что обнаружил отряд германских угольщиков и танкеров в пяти сотнях километров к северу от островов Кабо-Верде. Их эскадренная скорость – около двенадцати узлов, ожидаемое время прибытия – примерно завтра к полудню. Чуть в стороне и сзади отряд то ли сопровождают, то ли преследуют два двухтрубных британских легких крейсера.

– Любопытные, однако, – проворчал адмирал Ларионов, когда ему передали это сообщение, – прикажите пилоту – пусть облетит этих нахалов на малой высоте, покажет опознавательные, а если не свернут, пугнет их имитацией атаки.

Но имитация атаки не потребовалась. Едва только Су-33 закончил первый круг и пошел на второй, оба британских крейсера быстро развернулись и, прибавив ходу, легли на курс северо-северо-восток, в направлении Канарских островов.

Как только на кораблях закончилась обычная приборка и в машинных отделениях и на палубах все было вылизано до блеска кошачьих фаберже, адмирал Ларионов разрешил командам опустить в воду противоакульи сети и купаться. А желающим из числа офицеров организовать рыбалку. И в самом деле, быть в самом центре тропиков и не половить тунца, воспетого еще Хемингуэем, – это непорядок. Получили приглашение поучаствовать в рыбалке и полковник Бережной с великой княгиней Ольгой Александровной.

– Рыбалка? – сморщила носик Ольга. Посмотрев по сторонам и не заметив поблизости посторонних, она сказала: – Слава, а что в этом интересного? Я никогда не понимала увлечение папа́ этим занятием.

– Оленька, – ответил Бережной, – ловля тунца – это нечто большее, чем простая рыбалка. Тунец – это сильная и быстрая рыба, достигающая двух саженей длины и порой весящая до сорока пудов. Если бы твой папа́ мог принять участие в такой рыбалке, то он наверняка был бы счастлив, ибо такая добыча достойна рыбака. Кроме того, это занятие для настоящих мужчин совмещается с полезной для дамского здоровья морской прогулкой. Или ты хочешь остаться здесь и смотреть, как с борта «Москвы» фавнами сигают в воду голые мужики?

Великая княгиня отрицательно покачала головой, но ничего не сказала в ответ, заметив приближающихся к ним офицеров «Москвы».

– Господа, – сказала она, – можете считать, что вы меня уговорили. Только я ничего ловить не буду. Я просто сяду в сторонке и немного порисую. Думаю, что многие из петербургских придворных дам мне бы позавидовали.

– А мы, ваше императорское высочество, – улыбнулся Бережной, – их еще немного подразним – сфотографируем вас рядом с самой крупной пойманной рыбиной и дадим фото в газеты с подписью: «Гигантский тунец, собственноручно пойманный Ее Императорским Высочеством великой княгиней Ольгой Александровной».

– Да ладно вам, – рассмеялась великая княгиня и спросила: – Кстати, а адмирал Ларионов тоже едет на рыбалку?

– Скорее всего, нет, ваше императорское высочество, – ответил командир «Москвы» капитан 1-го ранга Остапенко, – он не любитель такого рода развлечений. К тому же он сказал, что будет занят. У него какое-то совещание с Щенсновичем и фон Эссеном.

– С этим пиратом? – хмыкнула великая княгиня Ольга.

– Почему пиратом? – удивился капитан 1-го ранга Остапенко. – Николай Оттович весьма толковый и знающий морское дело командир, любимый матросами и уважаемый офицерами.

– Но он очень уж похож на этакого Билли Бонса, – притворно надула свои прелестные губки Ольга Александровна, – ему только попугая на плече не хватает и деревянной ноги.

– Это в вас, ваше императорское высочество, говорит художник, – улыбнулся Бережной. – А вы вот возьмите и напишите портрет каперанга фон Эссена в образе морского разбойника. Лет через десять такая картина будет стоить бешеных денег.

Их шуточную пикировку прервал подошедший мичман.

– Ваше императорское высочество, товарищи офицеры, – доложил он, – катер уже спущен на воду и ошвартован у трапа.

– Ну что же, – сказал капитан 1-го ранга Остапенко, – прошу в катер. Пора приступить к забавам настоящих мужчин.

А в это время в каюте адмирала Ларионова на крейсере «Москва», под тихий шелест кондиционера пили чай и разговаривали с хозяином прибывшие с «Ретвизана» и «Цесаревича» капитаны 1-го ранга Щенснович и фон Эссен.