– Так что, можно в «Мессалину» ехать?

Так назывался элитный загородный бордель, где были собраны самые лучшие девочки из тех, что работали на Альбиноса. Путаны там ласковые, а цены злые, кусачие. Джинн бы разорился, если бы стал постоянным клиентом этого вертепа. Но поскольку он служил Лайме, у него в этом плане были определенные льготы. Одно ее слово, и его обслужат бесплатно.

Лайма промолчала, но когда Джинн вышел в предбанник, последовала за ним.

– Сначала Егора мне на блюдечке подашь, а потом поезжай в «Мессалину» и парься там, сколько хочешь.

– На каком блюдечке? – оторопел от столь резкого поворота парень.

– А с траурной каемочкой...

– И где его найду?

– Блюдечко? Или каемочку?

– Егора!

– Его не надо искать. Он сам к тебе придет... Поедешь в Ясенево, там дом, где мы когда-то жили с Егором. Квартиру я продала, там сейчас какая-то пара живет, вроде бы молодая. Но это не суть важно. Надо будет наблюдение за этим домом установить: Егор обязательно туда сунется... Ты меня понимаешь?

– Ясень пень. Будет искать тебя, а сунется туда... Если, конечно, Леон твой настоящий адрес не слил, – насмешливо сказал Джинн.

Казалось, он упрекал ее за то, что не наказала Леона по всей строгости.

– Вот об этом его и спросишь. С ним на пару в Ясенево поедешь. Как вы там устроитесь, где будете пасти Егора – меня это не волнует. Главное, не прозевайте его. Будет возможность, возьмите живым. Нет, кончайте... Хотя лучше живым...

– Ясно... А номер дома какой? Может, у ясеня спросить?

– Лучше к дубу сходи, поздоровайся с братом.

– Может, лучше сама скажешь?

Лайма назвала номер дома, рассказала, как добраться до места. А когда Джинн ушел, позвонила Леону.

– Как настроение? – снисходительным тоном спросила она.

– Боевое! – восторженно-заискивающе отозвался парень.

– Задница как?

– До свадьбы заживет.

– А что, Джинн обещал на тебе жениться? Ну, после того, что сделал...

– Зачем издеваешься? – жалостливо спросил Леон.

– Это не я, это Джинн так пошутил. Такая вот петрушка, он тебя в грош теперь не ставит... И меня презирает...

– Тебя за что?

– Да за то, что тебя пощадила. А ведь убить должна была... В общем, не нравится мне Джинн.

– Если честно, мне тоже, – робко признался Леон.

Лайме не нравился этот разговор. Неприятно было осознавать, что ближайший ее подручный превратился в размазню.

– Тогда слушай сюда. Сейчас Джинн зайдет за собой, поедете в Ясенево. Что делать, он объяснит. Короче, слушай все, что он говорит, а потом расскажешь мне...

– Это знаешь, как называется?

– А мне до звезды, как это называется. Главное, результат... Ты меня понял?

– У меня диктофон в телефоне мощный...

– В общем, ты меня понял. Это хорошо. Значит, еще не совсем потерян... Давай действуй!

Переговорив с Леоном, Лайма вернулась к Нике, которая, по-прежнему блаженствуя, качалась на волнах наркотического кайфа. Жаль девчонку, ни за что, в принципе, пострадала... Как ни крути, а в этом был виноват Егор. Он за это безобразие и ответит...

Лайма, скинув халат, собиралась нырнуть в бассейн, но вдруг отворилась дверь, и в купальне собственной персоной появился господин Ревякин, он же Альбинос. Белобрысый, ресницы бесцветные, кожа лица необычно светлая, глаза белесые с красноватой радужной оболочкой. И костюм на нем белый, видно, для того, чтобы лицо не так резко контрастировало с одеждой, как если бы он был облачен в темное.

Альбинос был крупного и рыхлого телосложения, пузо жирное, но походка, тем не менее – бодрая, энергичная. И взгляд у него быстрый, цепкий. Он с интересом скользнул по обнаженной Нике, но задерживать на ней внимание не стал.

– Какими судьбами? – растерянно спросила Лайма.

Признаться, она была сильно озадаченна. Как так вышло, что Альбинос прошел через пост охраны, и ей об этом не доложили. Значить это могло только одно – ее бодигарды осознавали свою зависимость от Альбиноса. А ведь он был здесь редким гостем... Дело ясное, что дело темное. Надо будет разбираться, расчищать свой огород от насаженного со стороны сорняка...

Похоже, Альбинос совершил большую ошибку, высветив перед ней вопиющую слабость в системе личной безопасности... А может, он пришел, чтобы убить ее? Сейчас в купальню вслед за ним ворвутся его церберы и...

– Да вот, соскучился...

– Между прочим, я голая, – холодея от дурного предчувствия, рассеянно пробормотала девушка.

Совсем недавно она считала, что находится с Альбиносом, как минимум, на равных. И даже за босса его не считала... Именно поэтому ее уязвила мысль, что Ревякин оказался на голову выше.

– Только не говори, что ты стесняешься, – гнусненько хихикнул он.

– Да нет, не стесняюсь...

Лайма сняла со спинки шезлонга халат, надела его, запахнулась. И даже поежилась, невольно выразив состояние своей души...

Альбинос опустился в свободный шезлонг, взял со стола бутылку пива, сорвал с нее пробку, но пить не стал. Казалось, он держит ее, потому что ему нечем занять свои руки. Если так, то и у него на душе неспокойно.

– Кто это у нас такая? – спросил он, с интересом разглядывая Нику, которая, по-прежнему, не подавала признаков жизни.

– Да вот, новенькую организовала. Думаю, в «Мессалину» ее спровадить...

– А пока сама балуешься?

– Да есть немного...

– Не надоела, всеядная ты моя?

– Пока нет, – поморщилась Лайма.

Да, она такая, но зачем об этом говорить вслух?

– А может, мне уступишь?

– Что? – вскинулась Лайма.

– А что тут такого? Ты же знаешь, я люблю молоденьких...

Еще она знала, что Альбинос не брезгует мальчиками. Он тоже всеядный, но вслух об этом она говорить не стала. Увы, но сейчас он хозяин положения, а не наоборот.

– А эта очень красивая...

– Что вы все в ней нашли? – спросила Лайма, не в силах сдержать ревнивые нотки.

– Кто все? Ты и я?.. Или еще Егор? – ошарашил ее Ревякин.

– При чем здесь Егор?

– При том, что ты ездила за его головой, а привезла эту маленькую шлюшку...

– Она не шлюшка... То есть это я сделала ее шлюхой... И ни в чем себя не виню, чтобы ты знал! – с вызовом заявила девушка. Как будто боялась, что ее могут упрекнуть в сочувствии к Нике.

– Ну и зачем ты это сделала?