Судмедэксперт лежала на земле и смотрела в небо широко раскрытыми глазами. Рядом сидела на асфальте Ирина и, прижав руки к животу, хватала окровавленным ртом воздух. Сквозь тонкие пальцы струилось что-то страшное, черно-красное, и даже беглого взгляда хватило, чтобы понять: тут уже ничем не помочь. Никита, вжавшись в борт машины, смотрел на них стеклянными от ужаса глазами. Завадский невольно усмехнулся про себя. Это тебе не статейки тискать, щелкопер! Небось никогда под настоящим обстрелом не был!

А карабины продолжали плеваться огнем, словно в руках у неведомых стрелков имелся целый арсенал.

Дзынь! От очередного выстрела уцелевшая фара разлетелась на мелкие осколки. Перепуганный Никита подскочил и вроде бы собрался выбежать из спасительного укрытия навстречу пулям. Глаза его — безумные, с расширенными до предела зрачками — до странности посветлели.

— Куда, дурак? — заорал Завадский, вовремя схватил его за плечо и отшвырнул за себя.

Журналист потерял равновесие и врезался в дверцу с такой силой, что звон пошел. Упав на колени, он втянул голову в плечи и прикрыл ее руками.

Завадский пальнул для острастки еще дважды, но никто вроде не собирался рисковать и покидать машину. Завадский бросил взгляд на часы. Надо же! Пальба, длившаяся, казалось, целую вечность, в реальности продолжалась пару минут.

Где-то далеко, стремительно приближаясь, завыли полицейские сирены. И тотчас «шестерка», отчаянно визжа покрышками, рванула вперед. Кто-то ретивый выстрелил напоследок, отчего верхняя часть пассажирского сиденья «Нивы» разлетелась в клочья. Виляя из стороны в сторону, «шестерка» резво проскочила напрямик через сквер, резко ушла вправо, к длинным рядам гаражей, и мигом скрылась в их лабиринте.

Стряхнув с волос стеклянную пыль, Завадский взглядом оценил ситуацию. Машина разнесена вдребезги, далеко на ней не уедешь, если вообще она тронется с места. Рядом — две убитые женщины, у автомобиля скорчился насмерть перепуганный журналист, и еще не факт, что целый и невредимый. В окнах и на балконах соседних домов уже появились любопытные. Кто-то из них наверняка запомнит и «Ниву», и ее владельца, хотя в такой панике и суматохе показания будут разниться.

А патрульные машины тем временем стремительно приближались. Сирены голосили где-то в двух кварталах от места происшествия. Разумеется, следовало дождаться полицейских, помахать перед ними удостоверением, но сейчас, когда только-только стала закручиваться спираль, казалось бы, нелогичных событий, контакт с местными правоохранительными органами был для него совсем нежелателен.

— Валим! — скомандовал Завадский и, открыв дверцу, бесцеремонно втолкнул Никиту в салон. Журналист вторично врезался головой, теперь в рулевое колесо, но даже не пикнул. Подобрав кофр, Завадский отправил его вслед за хозяином и, обежав машину, спешно сел за руль.

«Нива», к его удивлению, завелась сразу, но мотор заработал как-то странно, с натужным гудением и непривычным металлическим бряцаньем. Впрочем, это было неважно. Ехать предстояло недалеко. Завадский бросил беглый взгляд в чудом уцелевшее зеркало заднего вида и, убедившись, что патрульных машин пока не видно, торопливо надавил на газ. «Нива» рванула с места, как испуганный кролик. Завадский резко вывернул руль, промчался мимо скопления гаражей и направил машину в узкий проулок между высоченной заводской стеной и зданием старой котельной. Здесь все заросло бурьяном, и «Нива» мчалась, как танк, напролом, подняв тучу пыли, подпрыгивая на битых кирпичах и кучах мусора, пока не выскочила на широкую магистраль с оживленным движением. Теперь предстояло добраться до места, не привлекая особо внимания, но как этого достичь, если в машине не осталось ни единого целого стекла, да и внешне она больше смахивала на решето?

Водители обгонявших и встречных машин пялились со злорадным любопытством. Прохожие на тротуарах останавливались, размахивали руками и что-то оживленно обсуждали, а на переходе, забыв о светофоре, и вовсе застыли, разинув рты, когда обезображенная «Нива» проскочила на желтый свет. Все это было, конечно, некстати! Но, стиснув зубы, Завадский вел автомобиль к тихому скверику, примеченному еще накануне, молясь, чтобы полицейские по наводке свидетелей не бросились в погоню.

— Куда мы едем? — вдруг спросил Никита. — Остановите, я хочу выйти.

— Куда выходить? — рявкнул Завадский. — Не понял, что произошло?

Никита уставился на него. Голубые глаза журналиста потемнели от гнева. Похоже, от страха он избавился, только вот с разумом наверняка расстался.

— Остановите машину! — яростно выкрикнул он. — Стреляли не в меня, а в вас!

— С чего ты взял? — неожиданно рассмеялся Завадский. — Следили как раз за тобой! А потом вдруг пожаловали киллеры! Я в той ситуации — не пришей кобыле хвост! Не будь со мной «макарова», тебя превратили бы в форшмак!

— Я поначалу думал, стреляют из автоматов, — вздохнул Никита, — а потом, нет, похоже, из карабинов. Охотничий «Сайга» или что-то вроде этого!

— Калибр-то один, — усмехнулся Завадский. — И дырка в голове одного диаметра! Кстати, кто знал о вашей поездке?

— Кто? Да полгорода знали! Юлька, в редакции… Я с работы отпрашивался. У Ирины в школе тоже знали… Кажется, она еще в Миролюбово звонила, матери своей, но там глушь такая, аж в ухе трещит! Одного не пойму, кому мы дорогу перешли? — В голосе Никиты ясно слышалась растерянность. — Лично я громкими делами в последнее время не занимался, про упавший объект никому особо не распространялся. Может, это вы устроили провокацию? Но с чего вдруг?

— Вот именно, с чего? — буркнул полковник и резко свернул вправо, затем проскочил двойную сплошную полосу и завернул влево.

Машина некоторое время петляла по менее оживленным улицам, пока не оказалась почти на окраине города, где современные многоэтажки чередовались с домами частного сектора.

Никита ожесточенно потер пальцами виски и поймал в зеркале заднего вида взгляд Завадского.

— Объясните, чего вы рванули с места происшествия? — спросил он тоном судебного обвинителя. — Ведь нас вычислят мгновенно! Вам-то сойдет с рук, корочками прикроетесь. А мне что делать? Как потом объяснять полицейским, отчего смылся? Это ж никакой логике не поддается!

— Тебе нужно скрыться на некоторое время, — нехотя сказал Завадский. — Как ты не понимаешь, если началась охота, то, скорее всего, она закончится для тебя печально!

— Вот на колу мочало, начинай сказку сначала! Сколько прикажете прятаться, если я не знаю причину, почему в меня стреляли?

Завадский зло ощерился и резко затормозил, отчего Никита сунулся вперед и чуть не вылетел на капот, потому что от лобового стекла практически ничего не осталось. Полковник вынул несколько осколков, мешавших обзору, выбросил их на обочину и только тогда посмотрел на притихшего Никиту.

— Чего сжался? Бить не буду! — А затем постучал его согнутым пальцем по лбу. — Включи мозги, сопляк! Может, дело не в тебе, а в убитом пацане?