Обучение недалеко от Потсдама и Берлина имело интересные аспекты в плане свободного времени. Обучение шло по плану, как и «интеграция вермахта в национал-социализм». Однажды мы должны были присутствовать на заседании Народного суда, на так называемом «досадном процессе», как это называлось у берлинцев. Почему «досадном»? «Досадном, потому что не получилось».

Мы, 64 фанен-юнкера, были разделены на три группы примерно по 20 человек. Было отличное, теплое, даже жаркое лето. Из-за жары с 12.00 по 16.00 имелась пауза в занятиях, мы загорали на Крампнитцком озере.

К концу нашего обучения союзники перешли границу рейха и заняли Аахен. Мы были свидетелями того, как город сделал самое разумное, что можно было сделать, согласно сегодняшним представлениям: сдался без боя. Но тогда это не подходило к политическим установкам. На востоке русские стояли у восточнопрусской границы. В сентябре я получил несколько дней специального отпуска, чтобы помочь моей матери подготовиться к маршу беженцев. Потом она была у родственников в Браунсберге в Восточной Пруссии. В декабре, перед моим возвращением в 503-й батальон, который воевал в Венгрии, я поехал к ней, но когда я 24 декабря появился в Браунсберге, мне сказали, что она уехала в Силезию. У меня получилось там ее найти, и мы вместе отпраздновали Рождество. Тамошние родственники угощали непривычным для меня красным вином, и я протрезвел только в поезде в Вену. Вена, как я тогда точно установил, была совсем не Пруссией. Нас разместили в дорогом отеле. В комендатуре никто не знал, где находится 503-й батальон. Возможно, в том числе потому, что с 1 января 1945 года он назывался не «503», а «Фельдхеррнхалле» — «Зал полководцев» (историческое здание в Мюнхене, ставшее ареной «пивного путча» в 1923 году).

Генерал-полковник Гудериан осматривает в июне 1944 года в Ордруфе новый «Тигр II» 503-го тяжелого танкового батальона. Здесь происходит чистка ствола орудия.

Теперь я знаю, что в Вене тогда много делалось для стабилизации фронта. Однажды на Ринге [кольцо венских бульваров] я увидел грузовик нашего батальона. Я отказался от соответствующего моему офицерскому званию транспорта, залез в кабину грузовика и поехал на восток. Мы приехали в ремонтную роту в Папатесцер, и немного позднее я доложился моему командиру, капитану доктору фон Динст-Керберу. Я был счастлив снова вернуться в «гавань».

Читатель наверняка обратит внимание, что, несмотря на переименования 503-го тяжелого танкового батальона в танковый батальон «Фельдхеррнхалле» (FHH), новое название практически не использовалось. Переименование произошло 19 декабря 1944 года при включении батальона в танковый корпус «Фельдхеррнхалле». И в то время, и сегодня мы считаем себя 503-м батальоном.

Следует сказать о том, почему наш батальон был выбран из 10 отдельных тяжелых танковых батальонов и потерял статус отдельного, чтобы быть включенным в новое соединение. По моему мнению, выбор был случайным, но название соединения было связано с историей нацизма.

Хорошо известно, что чем более невероятной становилась «окончательная победа» Германии, тем больше Гитлер обвинял в этом армию. После покушения 20 июля 1944 года его недоверие к армии усилилось. В результате была увеличена численность Ваффен-СС, после чего армия перестала быть основной вооруженной силой. Эти действия фашистского режима не повлияли на взаимоотношения между фронтовыми частями армии и СС. Отвага и стойкость солдат Ваффен-СС заслужили всеобщее уважение.

Высшее политическое руководство решило включить в состав армии специальные соединения, сформированные наподобие «преторианской гвардии». В нашем случае они были сформированы на основе охранного штандарта СА «Фельдхеррнхалле», однако здесь предпосылки были иными. Части Ваффен-СС были четвертой составляющей вооруженных сил, кроме армии, авиации и флота. «Фельдхеррнхалле» входил в армию как полк во время боев во Франции и дивизия в России.

Совершенно точно, что вновь сформированный танковый корпус «Фельдхеррнхалле» не получил нового идеологического заряда после переименования. В него включили лишь несколько мелких потрепанных подразделений из первоначального «Фельдхеррнхалле». Новый корпус получился путем слияния нескольких соединений, находившихся в этом районе, то есть к панцер-гренадерской дивизии «Фельдхеррнхалле» были присоединены 13-я танковая дивизия и 503-й тяжелый танковый батальон. То, что получилось, поставили под командование штаба IV корпуса генерала танковых войск Клеемана. Командиром танковой дивизии «Фельдхеррнхалле-1» был назначен генерал-майор Папе, командиром дивизии «Фельдхеррнхалле-2» — генерал-майор доктор Беке, бывший командир нашего батальона.

Мы не заметили никаких серьезных перемен. Мы не носили на рукаве ленту с надписью «Фельдхеррнхалле». После января 1945-го мы лишь начали включать название «Фельдхеррнхалле» в заголовки документов батальона. В результате превращение батальона в подразделение СА прошло незамеченным.

Единственно, более активными стали офицеры по национал-социалистическому воспитанию, появившиеся после 20 июля, однако мы их практически не замечали. У нас возникали опасения, что после окончания войны союзники будут обращаться с нами, как с солдатами Ваффен-СС, однако они оказались беспочвенными. Единственным памятным эпизодом осталось прибытие в апреле 1945 года начальника штаба СА Шлепмана, который намеревался принять участие в «последней решающей битве».

Изменение статуса офицера с течением времени

Наше рассмотрение начинается с 1815 года, с реформатора прусской армии Шарнхорста. Освобождение от господства Наполеона привело к новому пониманию должности офицера. До того офицерские должности были предназначены только для знати. Никакого обучения не требовалось, благородного происхождения было полностью достаточно. С реформами Шарнхорста лица неблагородного происхождения также получили возможность стать офицерами. Вместо происхождения роль стали играть умения. Шарнхорст позже стал директором прусской Военной академии, такого учебного заведения раньше не было ни в Пруссии, ни в других государствах Немецкого Союза. Шарнхорст, при поддержке Бойена и Клаузевитца, смог изменить понятие о своей роли у офицеров. Начиная с этого момента офицеры начали осознавать себя как командиры, учителя и воспитатели солдат. Солдатам, это было новым, также полагалось иметь собственную честь. Средневековые телесные наказания ушли в прошлое. Пруссия, бывшая объектом пасквилей, стала образцом. «Руководитель, учитель, воспитатель» — это до сих пор является каноном для офицеров. В эпоху Вильгельма, когда знать имела преимущества при назначении на офицерские позиции, ничего в принципе не поменялось. При нацистах тоже офицеров охотно рассматривали как политических актеров в смысле национал-социализма.

Обучение на офицера во время Второй мировой войны

В целом обучение было построено на принципах Шарнхорста, но с учетом произошедших в обществе изменений.