— Аллах знает сколько. Ладно. Пойдем, перезаряжаться будем.

* * *

Только человек имеющий профессиональный дан айкидо способен пережить кровавую корриду с прядильным станком в зангиотинской командировке.

На свете есть люди, которых я откровенно недолюбливаю. Честно вам скажу. Например взять — юртбаши. Но даже ему я этого не желаю. Я не зверь.

Прядильный станок это длинная рамка, метров по пятнадцать с каждой стороны. В рамке пробиты кольца и в них летает бегунок — мотает нить.

На воле, в городе невест Иваново, на таких станках девушки работают. Но у девушек хорошее сырье, а если плохое, то они по два человека на каждой стороне работают. А здесь всего один человек вместо четырех и этот один несчастный человек — я.

Я шустрый, правда, но один хрен никак ни приноровлюсь. Ну никак.

Беда не в том, что мало света, очень шумно и почти нет воздуха. Привыкаешь через дня три. Дышишь себе, как головастик на первомайской демонстрации.

Беда в том, что если рвется хоть одна нитка, а если у вас мусор вместо хлопка, рвется нитка с поразительным упорством, то конец этой оборванной нитки начинает быстро вращаться, как вертолетный винт, и моментально обрывает две соседние. Они, в свою очередь, обрывают по цепочке всю сторону. Меньше чем за полминуты у вас на расширенных от ужаса глазах, весь станок покрывается нежным облаком оборванной пряжи, которая летает в воздухе, как тополинный пух теплой весной.

Тогда станок приходится выключать. Перепад скорости вращения обрывает остатки ниток, которые чудом уцелели и теперь все кольца надо заново перезаряжать. Минимум минут десять, а с моими кривыми пальчиками и того больше.

Ну что же — подумаешь, буду перезаряжать каждые минут пятнадцать, научусь. У меня техника будет такая — старт-стоп. Старт — стоп, а, здорово я придумал? Камасутра с дряхлым прядильным станком.

Увы, не катит такая камасутра, если станок останавливать во время стандартного цикла намотки — вы не каким чудом не сможете накрутить за смену норму. А у этих гестаповцев все по часам рассчитано. Сколько кг пряжи должен гражданин намотать для родины за восемь часов смрада.

Поэтому, когда вы, пыхтя выставляете эти свои жуткие, кривые, как морской конек катушки на весы в конце смены, мастер быстро, на старинных деревянных счетах, того же года выпуска, что и станки, отнимет полученный результат от положенной нормы и получит число Икс.

Число Икс равняется количеству ударов дубинкой, которое вы и хапанёте. Это не большая трагедия, дубинка ментов, можно привыкнуть. Просто эта дубинка не совсем кстати после тяжелой, полной стресса от борьбы со станком смены.

Еще одна неприятность — в прядильном цеху водится много диких обезьян. Поэтому надо зорко следить, чтобы готовую пряжу у вас просто не «отработали», пока вам приспичило поссать или курнуть прогорклого самосада, завернутого в ментовскую газетенку, которую и печают-то исключительно для нужд курильщиков-туберкулёзников.

Аккуратный Баходир-ака позаботился, чтобы попал я в самую дурную смену — третью.

Это значит, ровно в двенадцать ночи, через два часа после отбоя, вас кантанет дневальный, и сонным строем, с красными вампирскими глазами, сквозь просчеты надзоров и мелкие доёбки полицаев СПП вас погонят в прядильный, где и упекут до самого рассвета. Мотать срок.

Вернувшись утром, одуревшие, как с передовой, вы залпом проглотите завтрак и в первый раз поймете, что этого мало.

Охота еще столько же. Или яйчницу — вы не представляете, что это за роскошь, яичница на сливочном масле. Если выйду отсюда — каждый день буду ее мурцевать по три раза.

После завтрака сильно захочется спать, но в барак, на шконку, не пустят — идет уборка территории. Потом утренний просчет, это еще минут сорок.

За это время включается какое-то второе дыхание и уснуть, когда вы, наконец, всё-таки доберетесь до подушки, крайне сложно.

Приходится с полчаса проворочиться и сквозь дневной шум, преодолевая жару барака, вы все-таки провалитесь в черную пропасть без снов. Летом в бараке снимают с петель двери и окна. Это вклад Узбекистана в решение проблемы глобального потепления и прочей буржуйской напраслины, вроде кондиционирования воздуха.

Если вытянуть шею в сторону окна и не касаться головой подушки — долбаные перья генерируют тепло, а лысая башка покрывается потом, можно поймать еле слышный шепоток ветерка и уснуть, вцепившись в этот ветерок что есть сил. Тут-то вас и начинают кантовать на обед.

В столовую можно не ходить, просто засунуть башку под подушку и спать себе дальше, но тогда через неделю, даже если ремень застегнут на последнюю пуговицу, с вашей тощей задницы начнут сползать хозяйские штаны.

Поэтому надо вставать, как разбитый параличом Павел Корчагин или безногий летчик Мересьев, и маршировать в столовую, где злобно следить за распределением вожделенного кусочка пайкового мяса, размером с квадратный сантиметр на плоскости.

Хлеба моего теперь Баеву не видать. Я его берегу — для себя. Пайку можно слегка обжарить на вечном огне кубовой, там где свили гнездо чифирасты, потом вжать в мякиш картошку из обеда, и жадно сожрать на этапе, когда ночью погонят в прядильный.

* * *

С молоду я не особо трепетно относился к своему телу.

Читая ночью с фонариком под одеялом, быстро испортил зрение, игнорируя визиты к дантисту лишился жемчужной улыбки, а многочисленные фармакологические исследования повредили печень. Но сейчас у меня было ощущение, что это не я использую вразнос свое тело, а кто-то другой, без моего ведома и разрешения, планомерно его разрушает.

Особенно это ощущение усилилось, как на третью неделю в прядильном, хапанув горячего самасадного дымка, я в первый раз в жизни выкашлял из легких розовые от крови сгустки.

Его, конечно же, звали Рамиль, но вся командировка, даже менты, за томные синие глаза и округлые женственные повадки, говорили — Татарочка Рамиля.

Оно и правда так больше подходит. Ему только кажется, исполнилось восемнадцать, пограничный возраст — когда переводят с малолетки на взрослый режим.

Татарочка Рамиля служила в СПП. Общественная секция профилактики правонарушений. Помощники ментов. В Зангиоте были и блатные, и СПП. Позволю себе энциклопедический экскурс в суть этого понятия.

«Воровской ход» это довольно тонкая и эффективная форма теократии — например для следственной тюрьмы очень сложно подобрать что-то лучше. Все граждане свято верят в демократичность и справедливость воровской системы, а религия и вера — штука сильная и ереси не терпит.

Другой вариант управления более репрессивный — через гадов-общественников. Это брутальная, примитивная альтернатива. Хороший образчик вертикали власти.

Интересен так же факт этнического разделения — блатные Зангиоты в своей массе были представителями титульной нации, потомки Амура Тимура. Гады были в основном русские, татары и корейцы. Еще в стройной бригаде полицаев был один армянин, крымский татарин и еврей.