Может, и правда случайность, что Яне позвонили. А запомнить ее немудрено. Банковским хранилищем пользуются солидные дамы и господа, а Яна молодая красотка. За таких мужской взгляд всегда цепляется. Как выяснилось, и женский тоже.

— Ладно, поехали, — унял раздражение Максим.

— Давай заедем в «Европейский». Мне столько всего надо купить. И тебе что-нибудь присмотрим. Представляешь, та банковская крыса меня еще в «Европейском» видела. А я ее совсем не помню.

— Сотрудница банка тебя узнала в торговом центре? — напрягся Максим.

— Ой, я только сейчас сообразила. Она сказала, когда приеду в банк, спросить Петелину. Представляешь, какое совпадение.

— Ты ничего не перепутала? Женщина по телефону назвалась Петелиной?

— Ну да. И следователь Петелина, и в банке тоже Петелина. Отпад!

— Блин! — выругался Ручкин, трогаясь с места. — О чем еще она говорила?

— Обещала особые условия по вкладам. Предлагала привести знакомого.

— Какого еще знакомого?!

— С деньгами.

— Меня?! Она называла мое имя?

— Нет. Просто знакомый.

Петелина! Чертова Петля! Теперь Макс точно не верил в такие совпадения. Покойный Орлик, хоть и любил выпить, но был не дурак. С банком его четкий план сработал. Он до последнего времени поддерживал связь с бывшими коллегами полицейскими. Эдуард Леонидович предупреждал, что Петля — профессионал, зацепится, не отпустит. Теперь получается, что следователь знает, как выглядит Яна, и номер ее мобильного ей известен. Блин! Она заболтала Яну для того, чтобы определить ее местоположение.

Ручкин вытащил сим-карту и аккумулятор из телефона подруги. Набрав скорость, опустил стекло и выбросил телефон по частям на проезжую часть. Туда же отправил телефон любопытной бабульки из подъезда.

— С ума сошел! — возмутилась Яна.

— Купишь новый.

— Ты знаешь, сколько он стоит? Мне босоножки надо, сумочку, два купальника, юбку, платье, блузки, светлые брюки, парео, — загибала пальцы Яна. — А теперь еще и телефон. Твоих денег может не хватить.

— Заткнись!

— Ты в торговый центр обещал заехать.

Подруга не угомонилась, но Ручкин ее не слушал. Он обдумывал создавшуюся ситуацию. С иконой он поедет к заказчику. Это однозначно. Обещал пол-лимона — отдавай! А как поступить с Яной? Девчонка молодая, красивая, умеет быть нежной. Это плюс. Но теперь о ней знает Петелина. А через нее может выйти и на него. Это минус. Складывая подобные плюсы и минусы можно ненароком обнулить свою судьбу. А этого не хотелось бы. Тем более сейчас, когда в багажнике сумка, набитая деньгами, и за икону он с заказчика вытрясет существенную прибавку.

Напрашивался очевидный вывод. С Яной лучше расстаться. Не фартовая она и глупая. С ней пропадешь.

Но еще вчера он был уверен, что любит ее. Или она ему только нравится? Любви, даже родительской, Максим был лишен с детства, поэтому не мог описать то чувство, которое влечет его к девушке. А если это всего лишь похоть? Как учил отчим, с бабами надо делить только постель, а не идти на дело. Баба — как якорь. Хочешь пристать к берегу и обрасти корнями — заводи себе бабу. А если твоя душа требует простора, а руки — удали, руби этот якорь к чертям собачьим! Иначе утянет на илистое дно.

Черный стремительный «ауди» покинул Москву и мчался по автостраде.

— Мы что, сразу в аэропорт? — озиралась по сторонам девушка.

— На машине на юг поедем, — не глядя на подругу, соврал Максим, уже зная, как с ней поступит.

Отъехав от города, он сбавил скорость, присмотрелся и свернул в подходящий пролесок. Когда шоссе исчезло в зеркале заднего вида, Максим, заглушив двигатель, и объяснил свой поступок:

— Хочу отлить.

— Дикарь. Заехали бы на заправку, там кафе и туалет, — с укором отвернулась Яна.

— А может, я захотел тебя поцеловать, — Максим обнял девушку за плечи.

— Ой, какой стеснительный.

Яна повернулась к парню, и молодые люди слились в поцелуе. Руки Максима соскользнули с хрупких плеч и переместились под густые волосы к шее девушки. Большие пальцы нащупали горловину. Максим сцепил руки и резко надавил большими пальцами девушке под кадык. Яна захрипела, распахнула рот и попыталась оттолкнуть его от себя. Но силы были неравны. Максим продолжал душить, сместив губы к ее щеке. Девушка задергалась. Максим почувствовал, как из ее рта вместе с хрипами ему на шею выплевывается теплая влага. Вскоре Яна затихла. Навсегда.

Максим вышел из машины. Сорвал какие-то листья, вытер лицо. Отдышался. Из его глаз катились и катились слезы, и никакие листья не могли их стереть. Его руки подчинялись приказам и сделали то, что нужно, а душа… ну кто же ей прикажет.

Слезы помогали Максиму не видеть выпученных глаз девушки, пока он перетаскивал ее тело в кусты. Туда же он бросил ее сумочку, предварительно вынув из нее деньги и обронив пару купюр. Когда тело найдут, подумают, что девушку ограбили.

Она дура, дура, дура! Сама виновата в случившемся.

Ждать Яну Слободу в банке не было смысла. В телефонном разговоре Петелина сознательно спровоцировала девушку, чтобы убедиться, что та замешана в ограблении. Она описала ее внешний вид, и Яна не нашла что возразить. Девушка прервала разговор, потому что испугалась. Или ее заставили.

Елена решительно направилась к выходу из банка и поторопила Лоськова:

— Едем в Звенигород.

— В ломбард?

— Опять догадался.

— Что нас интересует?

— Украденные в банке ценности поступили оттуда. Я должна выяснить происхождение этих предметов.

По пути в Звенигород Петелина впервые решила воспользоваться скрытым микрофоном и информационными возможностями ФСБ. Выйти на связь она планировала так, чтобы Лоськов ничего не заподозрил. Петелина подвела разговор с Денисом о роли Яны Слободы в ограблении банка и нажала черную пуговку на лацкане жакета.

— Неплохо бы найти Яну Слободу, — продолжила она беседу в нужном русле. — Наверняка девушка связана с грабителями. Арендовала ячейку, изучила правила работы банка, рассказала об этом подельникам. Нам известен ее мобильный телефон, — Она по памяти продиктовала номер. — Если бы я находилась на службе, то запросила бы данные о ее перемещениях.

— Мошенники не могли обойтись без женщины. Ведь кто-то же говорил от вашего имени с Бахлиным, — согласился с ее версией Лоськов.

— С точки зрения Колокола — это моя главная вина.

— Имя, тем более прозвище — часть человека. Тот, кто покушается на имя, покушается на вас.

— Ты знаешь, что некоторые меня называют Петлей?

— Предупредили.