Ксения вздохнула. Она, наоборот, не испытывала никакой радости от сегодняшнего свидания с Аркадием. И даже мечтать не смела, чтобы такой красавец обратил на нее серьезное внимание. Кто она такая? Простая деревенская девушка. Без приданого, малообразованная… Разве может она составить ему счастье? О чем он с ней будет говорить? Не о видах же на урожай или об удоях молока? Нет, она вовсе не интересна Аркадию, и он просто из вежливости развлекал ее разговорами, пока князь занимался с Павликом.

Вернувшись домой, Ксения настойчиво пыталась убедить себя в обратном, хотя тайный голос упорно ей нашептывал, что она ошибается и глаза Аркадия как раз выдавали его интерес и его обожание. Ему совсем не надо было притворяться, потому что она ни разу не дала повода считать, что относится к нему чуть иначе, чем положено относиться юной барышне к едва знакомому молодому человеку.

Ей было очень горько и одиноко сейчас, потому что не было ни одного человека на свете, которому она могла бы поведать свои девичьи секреты. Марфуша, конечно, не в счет. С первой их встречи с Аркадием она вбила себе в голову, что он потерял голову от ее хозяйки, и даже слышать не хочет, когда та делится с ней своими сомнениями. У горничной свои понятия на этот счет: надо крепко держать привалившую ей удачу за хвост и не слишком оглядываться на графиню.

А попробуй тут не оглядываться, если вся жизнь Ксении зависит от воли и прихотей сестры!

— Едет, едет! — радостно закричал Павлик. — Маменька вернулась!

Он соскочил со стула, который перед этим придвинул к окну и взобрался на него с ногами в ожидании матери.

— Павлик, — сказала строго Ксения, — надеюсь, ты понимаешь, что мы поступаем нехорошо, обманывая твою маменьку. Ты готов гореть в аду или отведать розог на конюшне, когда наше вранье раскроется?

— Готов, — мальчик преданно посмотрел на тетку, — но я никого не выдам, даже если меня будут пытать.

— Надеюсь, до этого не дойдет, — улыбнулась Ксения, — но все же будь осторожнее. Не докучай маменьке вопросами.

Они спустились в столовую. Но Наташа не объяснила причину своего опоздания. И почему-то не справилась даже, как они съездили на прогулку. Лишь попросила Марфушу поставить в воду маленький букет незабудок. Ксения и горничная быстро обменялись взглядами. Впервые они видели, чтобы графиня вернулась домой с букетом. Конечно, она любила цветы. Во всех комнатах дома стояли в прекрасных вазах пышные букеты, а цветы для них выращивали зимой в оранжереях, а летом — в открытых цветниках. Но незабудки? Простенькие полевые цветы… С какой стати графине вздумалось вдруг обратить на них внимание? Внезапная блажь? Каприз? Непонятная причуда? Или смена настроения?

Девушки терялись в догадках, но Наташа не обращала никакого внимания на их взгляды, равно как и на то, что Павлик сегодня без лишних уговоров справился с обедом. Возможно, на ее настроение повлияли утренние неурядицы, но Ксения хорошо знала свою сестру. Не было таких неприятностей, которые могли бы заставить Наташу хоть на минуту забыть о Павлике и делах имения.

За столом царило молчание. Павлик тоже заметил странное состояние матери и не досаждал ей расспросами. Внешне безучастная, она лишь изредка бросала взгляд в окно, за которым менялась погода. Серые дождевые тучи постепенно затягивали небосвод, на горизонте проблескивали зарницы. Гнетущая тяжесть повисла в воздухе. Но Наташа продолжала молчать, а ее взгляд все чаще задерживался на маленьком бирюзовом букете: вазочку с незабудками Марфуша поставила справа от нее.

Неожиданно Павлик попросил добавки, и это совершенно невероятное событие наконец-то отвлекло его маменьку от созерцания скромного букета. Она с удивлением посмотрела на сына, потом перевела взгляд на Ксению:

— Что происходит? Я не верю своим глазам! У Павлика проснулся аппетит?

Ксения пожала плечами:

— Обед сегодня задержали, ты же знаешь!

— Но он раньше готов был не обедать весь день. Чуть ли не силком приходилось заставлять его проглотить каждый кусочек. Что случилось, почему ты попросил добавки? — Наташа переключилась теперь на сына.

Тот насупился.

— Я проголодался. Мы сегодня хорошо погуляли. Я едва дождался, когда подадут обед.

Графиня удивленно покачала головой. Потом взяла сына за подбородок и посмотрела ему в глаза.

— Ты сегодня странно выглядишь, — сказала она наконец. — Глаза блестят, а лицо успело загореть. Он, что ж, совсем не надевал шляпу? — спросила Наталья требовательно у Ксении и пригрозила: — Смотри, если Павлик заболеет…

— Нет, нет! — вскинулся мальчик. — Не заболею и шляпу не буду снимать! И Ксюшу во всем буду слушаться, только отпустите нас завтра покататься. С Евсеем ничего не страшно.

— Не знаю, — сказала рассеянно Наташа и провела пальцами по голубым венчикам цветов. — Похоже, опять зарядят дожди, поэтому и речи не может быть о прогулках, но если погода будет хорошая…

— Ура! — вскрикнул Павлик, однако, заметив строгий взгляд тетки, мгновенно зажал рот ладошками.

Графиня тоже заметила этот торопливый жест, но не пожурила сына, а улыбнулась.

— Если эти прогулки пойдут тебе на пользу, то я, пожалуй, велю покатать нас на лодках по озеру. Но при условии, что всю эту неделю ты будешь слушаться Ксюшу и не допускать баловства на прогулках. — Она принялась загибать пальцы. — Не лезть в муравейники, не дразнить собак, не прыгать с заборов, не подходить близко к лошадям, держаться подальше от кузницы, озера и опушки леса. Опасаться змей в камнях и ос в малине. Помнишь, в прошлом году шершни насмерть зажалили мальчика из Завидова? Он нечаянно наступил на их гнездо.

Павлик знал и про мальчика, и про шершней, равно как уже не первый раз выслушивал наставления и запреты матушки. Но сегодня он воспринял их беспрекословно, не возмутившись, и без требований ослабить материнский гнет. Иногда, правда, он посматривал на Ксюшу с видом заговорщика, и озорные искорки то и дело вспыхивали в его хитро прищуренных глазах. После обеда Павлику полагалось два часа поспать, но он попросил Ксению немного почитать ему, и Наташа, удивительное дело, разрешила. Сама она отправилась в кабинет, велев пригласить туда управляющего.

Тучи окончательно затянули небосклон. В детской было сумрачно, и Марфуша зажгла свечи. Павлик нырнул под одеяло. Ксения присела рядом. В руках она держал глобус, на котором оба тотчас нашли Аргентину.

— Да-а, — протянул разочарованно мальчик. — И вправду далеко! На другом конце света. — Он обвел пальцем контуры страны. — Они, что ж, вниз головами там ходят?

Ксения рассмеялась и объяснила племяннику, почему аргентинцы передвигаются тем же способом, что и жители Северного полушария. Затем она взяла огромную книгу, переведенную с испанского языка на французский. Это был подробный и очень красочный рассказ о приключениях испанского авантюриста Арейро Серхио де Санчеса в сельве Амазонки и в пампасах долины реки Парана.

Но прежде она прочитала племяннику о том, почему Аргентина получила такое странное название, то есть почему ее назвали «Серебряной» страной: