Склонив голову, Наташа смотрела в окно. Ксения залюбовалась сестрой. Она была сейчас в самом расцвете своей красоты. Пройдет время, и эта красота увянет, как увядает цветок осенью. Только теперь Ксении пришла в голову мысль, что не только дела имения и проказы сына могут заставить тосковать ее сестру. Ведь она женщина. И уже много лет одна. Неужели она никогда не мечтала о любви? И так ли уж искренни ее уверения, что мужчины всего лишь источник пороков и низменных страстей? Может, она просто не встретила еще того, кто оказался бы достойным ее любви и сумел бы подарить ей настоящее, чистое чувство?

Конечно, Ксения тут же подумала о князе. Лучшей партии для Наташи не найти. Но попробуй скажи ей об этом! Ксения вздохнула. Как все перепуталось в их жизни за последние несколько дней. И зачем только князь вздумал купить Завидово? Впрочем, не появись у них новые соседи, что бы изменилось этим летом в имении? Скука, однообразие, суета… И так день за днем, месяц за месяцем, год за годом… В душе Ксения смирилась, что останется «при Павлике», пока он повзрослеет, а что потом? Она понимала, что одиночество не делает из Наташи ангела, скорее наоборот. И какая жизнь будет уготована им обеим, когда старость постучится в дверь?

Впервые Ксения задумалась о столь далеком будущем, и ей стало жутко. Но что она могла изменить в своей жизни? Ничего! И она даже боялась помыслить о том, что Аркадий мог бы стать причиной подобных изменений. Наташа не позволит! И не потому, что она желает ей зла. Наоборот, она боится, что ее младшая сестра не сумеет противостоять трудностям и сломается, как сломался когда-то их отец. И поэтому как может ограждает ее от сложностей жизни. Но если с ней это пройдет, то с Павликом вряд ли получится. Он хотя и маленький еще, но характер проявляет нешуточный, похоже, более сильный, чем у его маменьки. Скоро он поймет свое преимущество, и дай бог, чтоб использовал его во благо…

Ксения вздохнула. И сделала это чуть громче, чем обычно. Наташа подняла голову и с недоумением уставилась на нее.

— Что случилось? Почему ты вздыхаешь?

— Ничего особенного, уверяю тебя, — преувеличенно бодро ответила Ксения. — Дождь, грязь… Как это все надоело! Неужели никогда не наступит лето? — Она поставила на столик чашку с остатками холодного чая. — Так хочется тепла…

— Тепла? — усмехнулась графиня. — Приказать затопить печи?

— Нет, это совсем не то. Я имела в виду… — Ксения смешалась. — Когда светит солнце, на душе радостно…

— У тебя мало радостей в жизни? — спросила тихо Наташа.

— Нет, что ты, — и вовсе смутилась Ксения. — Павлик… Он такой забавный… Сегодня он чудесно вел себя на прогулке. Знаешь, он задавал столько вопросов, и я не могла на некоторые из них ответить… — Ксения робко посмотрела на сестру. — Ты не думаешь, что ему нужно пригласить настоящего учителя? Моих знаний уже не хватает…

— Что толку было от тех учительниц и гувернанток, которые учили тебя? — отмахнулась от нее графиня. — Лентяйки, распустехи, неряхи… Разве сейчас найдешь хорошего учителя? Все или пьяницы, или лежебоки. Чему они научат мальчика? — Она скривилась. — Не заводи пока эти разговоры. Конечно, я понимаю, что наступит время, когда эта тема снова всплывет. Но пока у меня хватит терпения, я не стану нанимать учителя для Павлика. Пусть в наших комнатах как можно дольше не пахнет табаком и перегаром.

— Наташа, ты хотела о чем-то со мной поговорить? — тихо спросила Ксения, чтобы только сменить тему разговора. Ведь от Аркадия пахло табаком и чуть-чуть хорошим вином, но ей эти запахи отнюдь не были противны. И она бы многое дала, чтобы ощутить их назавтра. Но попробуй она оспорить мнение сестры… Хотя как сказать! Возможно, эти запахи и омерзительны, если исходят от неприятного тебе человека? Ксения почувствовала, что ее мысли вновь устремились куда-то в заоблачные выси, где они могли свободно бродить только по ее усмотрению и никто не мог командовать ими.

Но голос Наташи вновь вернул ее на землю.

— Я хотела посоветоваться с тобой, — сказала она тихо. — Что нам делать дальше? Оказывается, этот жирный гусак Караваев тоже решил поддержать князя. Не знаю, из каких там соображений, но наверняка почувствовал выгоду.

— Караваев? — удивилась Ксения. — Ты говорила, что он — никчемный трус и болван.

— И до сих пор в этом уверена, — произнесла Наташа сердито. Она опять стала прежней — высокомерной и непреклонной графиней Изместьевой. И Ксения поняла, что соседу очень и очень не поздоровится.

— Ты решила его наказать? — догадалась она.

— Конечно, — Наташа усмехнулась. — Я приказала Суслову сегодня же ночью прорыть канал, чтобы Тимша вернулась в свое старое русло. Работы мы проведем на моих землях, так что у Караваева не будет никакого повода обращаться в суд. На своих землях я творю что хочу. Тем более до обвала Тимша огибала его угодья.

— Но он понесет большие убытки! — воскликнула Ксения. — Ты поступаешь жестоко!

— А разве я не несу убытки? — Графиня поднялась из-за стола и подошла к окну. Опершись на подоконник, сверху вниз посмотрела на сестру. — Еще неделя, и мы положим зубы на полку. Все договоры и сделки уже горят ярким пламенем. А Матуриха? Ты хотя бы представляешь, сколько времени мне придется затратить, чтобы побывать там? Два-три дня. А раньше — несколько часов…

— Но, возможно, тебе стоит поговорить с князем? — почти прошептала Ксения. — Мне не кажется, что он поставил себе цель разорить тебя.

Графиня негодующе фыркнула:

— На князя я найду управу. И не уступлю ему ни на вершок. Если я пойду к нему на поклон, то он тотчас сядет нам на шею. Мне эта порода известна. Не успеем оглянуться, как его лодки будут сновать по нашему озеру, орды приятелей — по нашим угодьям, а под окнами нашего дома он построит, неважно что, конюшню или псарню, но из нашего леса.

— Наташа, уймись, — почти шепотом сказала Ксения. — Ты сама понимаешь, что князь слеплен не из того теста. Ему своих земель хватает. К тому же у него земли в Аргентине…

— В Аргентине? — взвилась Наташа. — Так вот чем вызван столь неожиданный интерес к географии! Откуда ты узнала, что он был в Аргентине? Ты встречалась с ним сегодня?

Ксения с ужасом уставилась на сестру. Ее лицо побледнело, глаза расширились.

— Это нам сказал его друг, — быстро пробормотала она. — Тогда еще, когда нас спасли от быка. И что здесь страшного, если Павлику захотелось больше узнать об этой стране? — Голос ее дрогнул. Все же она сильно испугалась.

Но ее объяснение, похоже, успокоило Наташу. Она бросила на сестру сердитый взгляд, однако произнесла более миролюбиво:

— Это меняет дело. Но почему-то Аргентина вас волнует больше, чем те неприятности, которые появились у нас вместе с новым хозяином Завидова.

— Ты забываешь, что в детстве нас самих мало волновали заботы родителей, — парировала Ксения. — Павлик — еще ребенок. И лучше, если он не будет посвящен в подробности твоих баталий с князем!