— Дедушка? — прошептала она. — Вы пробыли здесь всю ночь?

— Почему нет? — проворчал старик. — Разве ты не знаешь, как дорога мне? Я не смогу уснуть, пока не удостоверюсь, что с тобой все в порядке.

— Со мной все хорошо, — сказала она, с удовольствием потягиваясь в своей удобной кровати, — вам нет необходимости оставаться со мной.

Он погладил ее по голове скрюченными пальцами:

— Ты же знаешь, я частенько бодрствую по ночам. А теперь спи, еще очень рано.

Джулия взяла его руку в свою и свернулась калачиком, сонно прошептав:

— Я люблю вас, дедушка.

Вскоре девушка снова уснула, крепко сжимая узловатые пальцы старика. Когда она проснулась, был уже день, и дед покинул ее комнату. Марсель бесшумно увез его, не разбудив Джулию. Отдохнувшая и посвежевшая, она вернулась к мучившим ее с прошлой ночи вопросам и поняла шокирующую правду: Ги умышленно завел ее в болотную топь, оставив там в надежде, что ее не найдут. Должно быть, он думал, что, устранив ее, получит Мас. Ги не знал, что наследником Жиля Боссэ станет Арман. Но хотя Джулия и не любила кузена, она не могла поверить, что он настоящий элодей — просто слабовольный. Напрягая свой измученный мозг, она попыталась восстановить в памяти все детали ужасной прогулки и вспомнила, как Ги сказал ей, что нужно возвращаться, а она сама потащила его в трясину. Значит, в последний момент он испугался и решил отказаться от страшного плана, автором которого, конечно же, была его сестричка.

Теперь Джулия все поняла. Как легко ее одурачили! Она же не понимала, о чем говорит Гастон, а Дениза все представила ей так, будто ранен Арман. Это она поддержала предложение Джулии отправиться немедленно на помощь. Джулия вспомнила, как Кордэ шептались, пока она седлала Бьянку, и свои собственные сомнения в тот момент. Но, напуганная рассказом Денизы о порванной артерии, она очертя голову кинулась в ловушку, забыв, как всего несколько минут назад француженка сказала, что хочет ее смерти.

Мысли Джулии перешли от Денизы к Арману, и она поняла, с чем связана перемена в его настроении: она не сказала ему, что Ги был с ней, она с тоской выкрикивала его имя, думая, что он утонул в болоте, а затем была потрясена невероятным известием, что он давно дома и в безопасности и ничего не сделал, чтобы спасти ее. Арман неправильно понял. Он думал, что она оплакивает Ги, этого негодяя, который, видимо, надеялся, что она погибла, и никто никогда не узнает об их с Денизой участии в ее исчезновении. Никто ведь, за исключением Кордэ, не знал, что она уехала. Никто, кроме Бьянки. Если бы ему удалось расседлать лошадь, никто бы так и не понял, что девушка уехала верхом. Она мрачно усмехнулась, отчетливо представив себе усилия Ги поймать Бьянку, чтобы уничтожить последнюю улику.

Теперь она должна рассказать правду и вернуть Армана… Но… не будет ли потрясение слишком тяжелым для слабого и больного старика, несмотря на его и так не очень высокое мнение о Кордэ? Не ухудшится ли его здоровье, узнай он, что его родственники оказались потенциальными убийцами? Он мог потерять душевное равновесие, осознав реальную опасность, грозившую его внучке, и счесть виновным в этом себя — ведь он сказал Ги, что лишает его наследства. Нет, она не отважится на это. Она никогда не причинит боль деду, который всю ночь бодрствовал у ее постели и которого она любила. Кордэ собрались уезжать, так пусть уезжают, унося свои преступные секреты с собой. Что же касается ее, она будет молчать об этом. Но Арман должен узнать обо всем, тогда он поймет… Но осмелится ли она? Джулия не знала, как отреагирует Арман, поэтому не станет ему ничего говорить… пока. Она любила Армана, боялась его презрения и в то же время ненавидела его — неожиданно все сразу.

Внезапно ее охватило сильное желание укрыться в своем родном доме, где живут нормальные, обыкновенные люди, чье поведение всегда предсказуемо. Кровавые Кордэ, Арман, то пылкий, то равнодушный, даже ее дед, который сразу же, как только она придет в себя, начнет убеждать ее выйти замуж за Армана. Она отплатит Жилю за его доброту, сохранив в секрете злую выходку его родственников. Арман в свое время станет хозяином Мас и найдет жену по своему выбору, а она возвратится к прежней жизни в той самой ее точке, где она была оборвана приездом в Камарг.

Марта принесла завтрак и спросила, не хочет ли Джулия попрощаться со своими кузенами. Сдерживая дрожь, девушка ответила, что слишком устала, чтобы встречаться с ними, и попросила ее передать им свои извинения. Марта явно удивилась:

— Но месье Кордэ очень хочет вас видеть.

— Хочет? — Джулия не могла понять почему. Она искренне надеялась, что никогда больше не увидит его. — Скажите ему, что это совершенно невозможно, — твердо ответила она.

Кто-то постучал в дверь, Джулия крикнула:

— Войдите!

Дверь медленно открылась. На пороге стоял Ги Кордэ, готовый к отъезду, в своем вельветовом пиджаке. Джулия резко выпрямилась. Ее глаза расширились.

— Ты?! — выдохнула она. — Как ты осмелился прийти ко мне?! Разве Марта не сказала, что я не хочу тебя видеть?

— Сказала, но я не мог уехать, не повидав тебя, — робко промолвил он, его карие глаза смотрели на нее умоляюще. — Было бы слишком надеяться, что ты простишь меня, но я хотел сказать, как я рад, что тебя нашли. — Он сделал несколько шагов в ее сторону, Джулия отпрянула. — Я… я сделал это неумышленно… Я и сам заблудился…

— Ты ждешь, что я поверю в это? — насмешливо спросила она. — Ты вернулся назад и спокойно начал упаковывать свои картины, в то время как я… — Джулия содрогнулась. — Ты мог, на худой конец, сказать Арману, где я была.

— Я хотел, — вздохнул Ги, — но Дениза мне не позволила. Она пригрозила, что убьет меня, и заявила, что слишком поздно спасать тебя, так что я сдался. Я… я подумал, что Арман сможет сделать то же самое со мной.

— Да, — с удовлетворением согласилась Джулия. — Не думаю, что он обошелся бы с тобой мягче.

— Дениза всегда ревновала тебя, — продолжил Ги. — Это она предложила «грехопадение в Ле-Бо» — думала, что, если ты выйдешь за меня, это возведет барьер между тобой и Арманом. Ах, она сущий дьявол, эта Дениза! Я знал, что это не сработает, ты слишком независима, чтобы опасаться за свою репутацию. Но ты меня обидела своим презрением, Джулия. — Ги смотрел на нее глазами побитой собаки. — Дениза хорошо поработала над моим тщеславием, но я никогда больше не разрешу ей командовать мной, Джулия. Я знаю, что ты была права, назвав меня презренной маленькой шавкой.

Казалось, Ги получает удовольствие от самоуничижения. Помимо воли Джулия начала смягчаться. Этот жалкий, несчастный, несуразный человечек был всего лишь орудием в руках своей сестры.

— Если бы я действительно провалилась в болото, это была бы ужасная смерть, — сказала девушка, укоризненно глядя на него.

— Я знаю, Джулия, и никогда не избавлюсь от ночных кошмаров. Я… я не должен был оставлять тебя там… Я не мог… Если бы не эта гроза и лошади не понесли… Ты ведь знаешь, я плохой наездник. Только на полпути к дому я смог вновь обрести контроль над лошадью, а потом… Я подумал… что уже слишком поздно…