Он всегда был отличником. Был отличным командиром ГСН. Стал отличным штабистом. Он не был на первых ролях. Он просто был незаменим.

Генерал Абросимов вызвал его к себе в просторный кабинет в стекляшке здания ГРУ.

– Так, у нас заседание в Белом доме, – сказал он. – Не вижу пакета документов и доклада.

Заседание Правительства было посвящено актуальной теме – терроризму. Хотя большого толку не будет, можно попробовать немножко перетянуть на себя ресурсы и выбить дополнительное финансирование.

– Вот тезисы выступления и справка с цифрами, товарищ генерал. – Майор положил на стол папку.

– Проникновенно хоть сделано? Со слезой?

– Патриции будто рыдать.

– И отсыпят нам сестерциев на закупку щитов и мечей, – генерал любил побалагурить. – Через полчаса жду внизу…

Синий «БМВ» выскочил из ворот и устремился по Хорошевскому шоссе. Майор сидел на переднем сиденье, прикрыв глаза. Генерал бегло, вычленяя основные моменты, просматривал бумаги, прикидывая стратегию своего выступления перед вице-премьером.

На перекрестке рядом с «БМВ» затормозила «Газель» с затемненными стеклами. Тут у майора всколыхнулась былая интуиция – резануло острое ощущение опасности.

Охрана генералу ГРУ была не положена. Но оружие старшим офицерам носить разрешили.

Жулебин выдернул из подмышечной кобуры пистолет и через стекло выстрелил в выскочившую из «Газели» фигуру.

Фигура сломалась.

По «БМВ» забарабанил град. Другой боец в маске рубанул длинной очередью из «АКМа».

Генерал замер, изрешеченный пулями. Водитель безжизненно уткнулся грудью в рулевое колесо, нажав на клаксон – завизжал звуковой сигнал… Меньше всех пострадал майор. Пуля ударила его в плечо, правая рука обвисла, и пистолет выпал из нее. В голове плыло. Но он был еще жив. И готов сопротивляться. Но ему такой возможности не дали. Жесткие сильные руки выдернули его из салона и кинули в «Газель».

Боевик произвел в генерала и шофера контрольные выстрелы. И бросил в салон визитку «Альянса действия».

Уличное движение замерло. Автомобилисты в шоке глядели на происходящее.

«Газель» рванула с места. И исчезла.

А расстрелянный «БМВ» остался…

Просматривая телевизионные новости, я пытался понять, что происходит. Генерал Абросимов – слышал я о нем. Молодой, да ранний, карьерист, властолюбец, ходит по головам, опорой режима вряд ли является. При обострении ситуации в стране толку с него как с козла молока. Зачем его было убивать?

Или просто подвернулся под руку?

Нет, должна быть цель и система. Это шахматная партия, где только идиоты делают бесполезные ходы. Судя по тому, как чисто отработали террористы – идиотами они не были.

Хорошо, террористам по каким-то неведомым причинам надо было убрать генерала. Но зачем похитили его помощника?

Зазвонил смартфон. Куратор был взволнован:

– Нужно посоветоваться. Через час на четвертой точке.

Через час я подсел к нему в старенький «Пежо» около метро «Марксистская».

– Ситуация все хреновее, – с места в карьер начал он. – Слышал, сегодня обнулили гэрэушников.

– Слышал. Генерал Абросимов. Кому он понадобился?.. Может, разборки внутри военной разведки? Решили отодвинуть конкурента?

– Пропал еще майор Жулебин.

– Зачем «Альянсу» нужен майор?

– Зачем нужен майор?! Это генерал на хрен никому не нужен! А вот майор…

– Чем он такой выдающийся?

– Он автор списка пропавших без вести.

– Что?!!

– Список по пропавшим спецназовцам – его работа. Он мой помощник. Из близких…

– Может, когда копал информацию на «потеряшек», светанулся где-то? Кто-то держал вопрос на контроле. И майор, фигурально выражаясь, наступил на противопехотную мину.

– Вот именно, Сережа! Все так и есть!

– И сейчас из него выбивают показания на вас.

– Я же говорил тебе, Сережа. Это спрут. Щупальца протянулись и в ФСБ, и в ГРУ.

– Вы теперь под ударом. Что собираетесь предпринять?

– Пока ничего. Есть нюансы… Вот что. Если… Я оставил тайник. Вот его координаты. – Он протянул мне бумажку. – Не вскрывай раньше времени. Пока я жив. А вот если… Там много для тебя интересного. Мои контакты, которые сможешь перевести на себя. Необходимая информация. Доказательства, что ты работал на нас. Больше ты нигде не светишься… Ты можешь остаться совсем один. Наша жизнь и благополучие сейчас не стоят ничего. На кону судьба страны. Она может зависеть от одного удачного удара в болевой центр противника.

Я кивнул. И спросил:

– До меня они могут дотянуться?

– Не должны. О тебе знаю только я. А меня они живым не возьмут. Ты для них – неизвестная величина.

В тот же вечер я отправился к Робу в его подмосковный бревенчатый дом, наполненный арбалетами, холодным оружием, часть из которого макеты, а часть подлинники. На полках сотни книг, большинство – специальная литература по холодному и огнестрельному оружию. Встречались раритеты в кожаных переплетах.

Роб опоздал родиться. Ему бы быть самураем. У него для этого есть все. Неземная любовь к оружию. И фанатичная преданность своему клану. А этот клан мы – я, он и Шатун. За нас он не просто отдаст жизнь. А отдаст ее, не задумываясь ни на секунду.

Мы все вместе – боевые братья из песни Трофима.

Взрослея не по дням

В пожаре русской смуты,

Нам равно довелось

Искать себя в бою,

Меняя целый век на краткую минуту,

В которую мы все стояли на краю.

Без веры, без вины,

Без племени, без рода,

Как дикая трава на пепелище дней,

Мы выросли в свою, особую породу,

Кто честен, тот и прав,

Кто прав, тот и сильней…

Роба я застал в мастерской, где он изготавливал очередной клинок.

Он пригласил меня на тенистую открытую веранду и напоил вишневой настойкой. Взамен я выдал ему информацию и список двадцати восьми безвестных героев спецназа.

– А знаешь, некоторых я узнаю, – сказал Роб.

– Кого?

– Капитан Долгих. Старшина Шевкунов.

– Что за люди?

– Первый одержим мировыми идеями. Другой – деньгами.

– Идеи и деньги.

– А что еще есть у человечества? Идеи, которые могут быть высокими, низкими и нездоровыми. И материальные блага – их для алчущих никогда не бывает много.