– Полковник Сурур – один из тех людей, с которыми придется иметь дело. Нужно привыкать к нему такому, каков он есть…

Махмуд ничего не ответил, ожидая разъяснений. Вот чего он точно не хотел, так это увидеться с полковником еще раз. Он будет всеми способами избегать этой встречи.

Ас-Саиди вновь взглянул на улицу, как будто выглядывал там кого-то, вернулся и сел на диван напротив Махмуда. Он отпил кофе, наслаждаясь его горьким вкусом, сдобренным молоком.

– Сурур вовсе не отслеживает нестандартные происшествия, – признался ас-Саиди. – Ему дела нет до преступлений, тем более тех, которые совершены при невыясненных обстоятельствах. Чушь!.. Он сотрудничает с временной американской администрацией. Руководит группой, занимающейся убийствами политиков.

– Убийствами политиков?!

– Да, уже больше года, наверное, он исполняет приказы американского посла. Подчищает ряды противоборствующих сторон так, чтобы между вооруженными суннитскими и шиитскими группировками держалось относительное равновесие, по крайней мере чтобы оно сохранялось за столом переговоров. Американская армия то ли не способна, то ли вообще не заинтересована в том, чтобы пресечь кровопролитие в Ираке. Они поэтому пока ставят задачей уравновесить насилие. Без этого они не могли бы проводить свою политику.

– А почему бы вам не предупредить об этом своих друзей в парламенте?!

– Все знают, но никто не располагает неоспоримыми доказательствами. Причем каждый усматривает свой профит в существовании такой структуры, как Информационно-аналитический отдел, всяк трактует его задачи по-своему.

– Неужели полковник Сурур Маджид такой зверь? Никогда бы не сказал!

– Да ты сам только что взахлеб рассказывал мне о его жестокости! Не так ли?

– Нет… Просто, ну, не похож он на такого изувера, как вы мне его описываете… Исполнитель политических убийств?.. Трудно поверить!

– В любом случае парадокс, но, чтобы хранить себя от этого зла, надо держаться к нему поближе… Я заискиваю перед ним, только чтоб он не становился на пути моих политических амбиций, чтобы один из его бритоголовых здоровяков не всадил мне пулю в затылок. Американцы могут отдать такой приказ.

– О, Всемогущий! Как это все опасно!

– Пока мы дружим с ним, от него угрозы не исходит… Ты ведь сам говорил, что он тебе жаловался на свои вредные привычки и вы даже посмеялись… Ты его не бойся! Он редкий человек!

– Но вы сами только что переубеждали меня, уверяли, что он бандит!

– Да какая разница! Бандит тоже может быть человек редкостной души! Вон, чаем тебя угостил! Ха-ха-ха…

Ас-Саиди рассмеялся, и Махмуд невольно улыбнулся, хотя на самом деле ему стало еще страшнее, будто в темноте за углом его поджидал неведомый враг, изготовившийся на него кинуться. Он сбежал из дома из-за угроз, но тут его настиг тот же страх расправы. Шефу он доверяет, но все равно невозможно осмыслить все, что он говорит. Может, он просто хочет напугать его или дурно пошутить, возможно, пытается спровоцировать Махмуда на действие, думает, что таким образом обнаружатся скрытые способности, нужные шефу для дела?

Через несколько минут в дверь постучал Абу Джони и доложил о посетителе. В кабинет вошла смуглая стройная девушка в джинсах, с крашеными волосами и множеством украшений. С ее приходом кабинет наполнился ароматом чарующих духов. Это была не Наваль аль-Вазир! Моложе, энергичнее, ярче! Они с ас-Саиди пожали друг другу руки и обменялись поцелуями в щеку. Ас-Саиди и не думал представлять ее Махмуду, но она все равно протянула ему свою маленькую влажную ладонь и оставила на его щеке страстный поцелуй. Присаживаться она не собиралась. У них с ас-Саиди была назначена встреча, поэтому он взял свой кожаный портфель, и они вышли. Шеф посмотрел на Махмуда, предупредил его, что оставляет офис на него, и помахал рукой на прощание:

– Давай, герой! Ладно!

5

Спустя неделю в компании этой девушки, а может, другой, но такой же красивой и стройной, ас-Саиди улетел в Бейрут, поручив Махмуду не только редактировать сорок пять страниц номера, но и кучу других мелких и крупных административных дел, которым, казалось, не было конца – сортировать депеши и посылки, подписывать командировочные сотрудникам редакции, принимать посетителей, которые могли заявиться и в девять утра, требуя встречи с ас-Саиди, отвечать на звонки по мобильному, стоящему на подзарядке. Что за люди звонили? Голову сломать! Имена на латинице, какие-то куцые, иногда сокращенные до двух букв. Например, TY, который спрашивал директора типографии «аль-Ансам», где печатался журнал, полагая, что ас-Саиди ее уже выкупил. Или SEE – девушка, которая назвала ас-Саиди хаджи. Непонятно, что у них за отношения! А сколько всяких докторов наук! Доктор Аднан, доктор Сабир, доктор Фаузи… Все они были из депутатских штабов либо представлялись спикерами партий. Что касается SМ, то с ним все понятно, это Сурур Маджид. Он звонил время от времени на этот номер, поэтому Махмуд стал подозревать, что между ним и шефом есть еще что-то, во что его не посвящают. Скорее всего их связывают какие-то финансовые дела или коммерческий интерес, а все эти страшилки про убийства политиков и басни про астрологов – не иначе как прикрытие их бизнеса, для отвода глаз.

Однако ас-Саиди, несмотря ни на что, не сходил с воображаемого пьедестала, куда его вознес Махмуд, всегда находящий шефу оправдание. Он сразил Махмуда наповал, как супермен публику, и без всяких экстраординарных способностей, будучи самым обычным человеком со своими недостатками. И даже всему этому нагромождению сомнительных фактов об ас-Саиди Махмуд отыскивал объяснение. Все мы не без греха, рассуждал Махмуд, а может, шеф вообще сам распространяет о себе нелестные слухи и у него есть на то веские причины? Или завистники о нем пускают всякие сплетни!

Разве сам Махмуд не становился их жертвой? Как только его не называли за глаза, когда он раздобрел и стал носить костюм с галстуком и яркие рубашки, над которыми раньше частенько сам посмеивался в присутствии Фарида Шаввафа и Аднана аль-Анвара. Раньше он считал, что это прерогатива политиков с чиновниками или представителей спецслужб, которые выходили из своих авто в костюмах с иголочки, хватали любого на улице и увозили в неизвестном направлении. Но как все поменялось в уме у Махмуда! Теперь он может поклясться – кто не носил делового костюма, не знает, как это здорово!

Фарид Шавваф откровенно издевался над старым приятелем, который, по его выражению, перебрался на другую сторону баррикад, туда, где чувства умерли, где прибыль на первом месте, а голос совести еле различим. Когда Махмуд пытался отшучиваться, Фарид говорил ему, словно вынося приговор:

– Ты уподобился им. Ну ничего, попробуй стать одним из них. Тот, кто примеряет на себя корону, – на полпути к самодурству и самоуправству.

Махмуд ничего не отвечал. Он сам видел, что и без короны живет в королевстве дураков и деспотов. Ситуация в стране становилась все хуже и хуже. Драки политиков на телеэкранах в реальной жизни дополнялись кровавой бойней на улицах, похищениями людей и чудовищными терактами. С наступлением ночи в городе безраздельно властвовали бандиты. А перебранки деятелей культуры и журналистов? Мы катимся навстречу гражданской войне. Мы уже проходим один из ее этапов. Война, но не в привычном ее понимании, идет полным ходом. Какой-то новый вид гражданского противостояния испытывают на нашем населении. Но жизнь продолжается, думал Махмуд, получая на руки солидный гонорар, который он за месяц весь проматывал, так как жил по совету ас-Саиди – на широкую ногу, наслаждаясь своей молодостью. Он оставил старых друзей – демагогов с принципами и обзавелся новыми, среди которых был сын владельца типографии «аль-Ансам», приглашавший его на закрытые вечеринки на частных квартирах. Чтобы пообщаться с женским полом, уже не было необходимости, чтобы закадычный друг фотограф Хазем Аббуд подначивал и подталкивал его. Махмуд знал, что бессменный администратор в отеле вопреки установленным строгим правилам, вывешенным для обозрения постояльцев в лобби, не возражает, если гости, не скупые на бакшиш, будут проносить в номер алкоголь и принимать друзей наверху, а не в холле. А на выходных, когда хозяина отеля в городе нет, некоторые постояльцы водят к себе подруг. За определенную сумму можно все! Как только Махмуд убедился в этом, он осмелел и поговорил с администратором. Тот, как всегда с безучастным видом, чтобы отвадить ненадежных людей, ответил, что ему не нужны проблемы. Однако стоило Махмуду положить перед ним красную бумажку в двадцать пять тысяч динаров, лицо его сменило выражение на деловое.