часто ездила домой. Дело в том, что уезжать из Москвы всегда легко. Если билеты куплены заранее, вещи собраны и все приготовлено, то уехать не составляет труда ведь на душе всегда легко, и проблем в пути не возникнет, но вот возвращаться — это целая каторга. Москва всегда встречает плохо, как бы испытывая твой характер и решимость. Мол, не каждый выдержит здешнего ритма и образа жизни, и въезд сюда всегда своего рода испытание. Дорога в Москву всегда даётся тяжелее, и даже если в пути ничего не произойдёт, то суматоха и большое количество народа, от которого уже отвыкла, обязательно подпортит настроение. Но эта теория — лично моя и, скорее всего, не работает на тех, кто рождён здесь или приехали в первый раз. Чтобы это заметить надо как следует поколесить туда-обратно.

Первым делом, зайдя домой, рассылаю сообщения о том, что благополучно добралась. Пишу маме, Ленке и Рилу. Сейчас в КНДР уже ночь, так что он, скорее всего, спит и увидит сообщение только утром. Но он, на удивление, отвечает самый первый, прислав свою заспанную фотку, на которой он жестом руки показывает знак “ok”. Он так забавно выглядит спросонья, что я невольно прыскаю от смеха. Его сообщение застало меня как раз, когда я начала переодеваться и стояла в одном только нижнем белье. Я решаю немного пошалить и шлю ему в ответ свою фотку, где я сделала сексуальный прогиб перед зеркалом. В ответ приходит смайлик с сердечками вместо глаз. Значит понравилось. Я снова хихикаю и ставлю телефон на зарядку, собираясь ложиться спать, но тут звонит Ленка. Она очень рада моему возвращению и предлагает прямо сейчас встретиться. Время уже девять вечера, но сегодня пятница, а значит завтра никому и никуда не надо. Немного подумав, соглашаюсь, и через час мы уже ищем подходящее место, чтобы можно было поболтать и, возможно, выпить. Выбор пал на какой-то крафтовый бар в подвале старенького дома на Садовом кольце. В нем оказался свободный столик подальше от всех и мы сразу садимся за него. Ленка тут же заказывает пиво и бургер местного приготовления, ради которого она меня сюда и привела. А я теряюсь в выборе. В этом баре целая куча разного пива, но я в нем плохо разбираюсь и не очень люблю.

После жаркой Кореи близкая к нулю температура воздуха в Москве порядком беспокоит, и я все время мёрзну. Поэтому я прошу у бармена что-нибудь согревающее. Он меня не правильно понимает и предлагает коньяка. Я прошу его подумать ещё, и со второго раза он предлагает то, что надо. Глинтвейн отлично согревает и расслабляет, располагая к беседе. Когда Ленке приносят её бургер, я начинаю рассказывать про свои приключения, про то, как спасали Рила, про войну, которую не застала, про странности местного населения и про Алису. Как только я упоминаю её имя, Ленка сразу становится серьёзной и просит рассказать про неё все, что я знаю. А что я знаю?

— Высокая, темпераментная и симпатичная девушка моего возраста. Даже очень симпатичная, если быть честной, — начинаю рассказывать я. — Всегда приветливая и весёлая, но за все время близко ни с кем так и не подружилась. Она проявляет слишком большой интерес к Рилу, но тот ни разу ей симпатией не ответил. Вроде. Но это не точно. Хоть я и пыталась держать её в поле зрения, когда она общалась с Рилом, но за всем я уследить не могла. И если я что-то и поняла из прошлых своих отношений — это то, что закатывать скандал или выспрашивать у Рила про Алису, пока у меня нет неопровержимых доказательств того, что между ними что-то есть, ни в коем случае нельзя, хоть женская натура во мне и просила устроить истерику. Я действовала от обратного и всякий раз, как видела, что они разговаривают или смеются, окружала Рила заботой и любовью. Пока я была в Корее — это помогало.

— Вот именно! — обрывает меня Ленка. — Пока ты была в Корее! А сейчас тебя там нет. И если эта Алиса такая, как ты рассказываешь, то для любого мужчины она лучший кандидат, чтобы устроить себе маленькое пикантное приключение.

— Ну, я не думаю, что Рил променяет меня на какую-то там рыжую лису, крутящуюся перед ним.

— Если бы ты была по-настоящему умной девочкой, то давно бы с ней подружилась, чтобы видеть их общение изнутри, — задумчиво говорит Ленка. — Есть старая поговорка: “Держи друзей близко, а врагов ещё ближе”. Это как раз твой случай!

— Ладно, что это мы все обо мне да обо мне? — решаю перевести тему я. Не доставляет мне удовольствия говорит про Рила и его возможную измену мне. — Как у вас с Антоном?

Я задала простой вопрос, но Ленка почему-то не спешит отвечать. Она отводит глаза и, хитро улыбаясь, мнёт руки под столом. Спустя несколько секунд, залившись краской и смотря куда-то в сторону, протягивает мне правую руку ладонью вниз. Я не сразу понимаю, что происходит и на что я должна обратить внимание, но все же замечаю кольцо с бриллиантом на её безымянном пальце.

— Ааа… — вырывается у меня. От наплыва чувств я не могу произнести ни слова. Она помолвлена! — Шампанского! — кричу я, обращаясь к бармену, как раз проходящему мимо. Он сразу все понимает, улыбнувшись, кивает и удаляется за барную стойку. — Поздравляю! — задыхаясь от навалившихся эмоций, говорю я Ленке и встаю, чтобы обнять подругу, за которую ужасно рада.

— Ты вторая, кому рассказываю, — поясняет она. — Только маме, пока что, говорила.

В этот момент бармен как раз приносит бутылку и два бокала. Он галантно наливает нам шампанского и удаляется. Ленка отодвигает своё пиво, и мы, чокнувшись, выпиваем содержимое. Похоже, вечер будет долгим, поэтому я тоже заказываю бургер, вспоминая, что пить на голодный желудок нельзя. Бургер оказывается на вкус ещё лучше, чем на вид, и мы принимаемся обсуждать новость о помолвке.

— Антон не хочет пышную свадьбу, но я не позволю ему обломать все веселье и устрою настоящую гулянку! Сразу после ЗАГСа поедем в какой-нибудь парк. Например, в Коломенское и устроим там фотосессию. А потом снимем ресторан в самом центре Москвы и будем пировать до самого утра! — радостно говорит она.

— Надо же! Самая закоренелая холостячка из всех кого я знаю соглашается выйти замуж спустя три месяца после знакомства! — я проговариваю вслух своё недоумение. — Ресторан в центре Москвы влетит в копеечку, — добавляю я с сомнением.

— Сама в шоке от нашего решения,