А уж хочет стилистически улучшить - пусть. Я не возражаю.

Мне же меньше хлопот и работы.

Закончив, я вдруг вспомнила, что оставила Оленева на кухне.

Вернулась туда и обомлела.

- Я тут слегка похозяйничал. Ничего?

Он поднял руки вверх, словно сдавался.

На противне дымилась картошка в золотистой корочке. В центре стола разместилась большая пластиковая емкость с салатом из капусты и огурцов.

Ярослав взял две тарелки и выложил на них из кастрюльки сосиски.

- Извини. Мясо я не особо умею готовить, - развел он руками. - Можно, я с тобой перекушу и поеду?

- А с дочкой моей познакомиться боишься?

- Я? - Ярослав так удивился, будто я предположила, что он по ночам метит в своем лесу территорию, дабы отвоевать ее у зверушек.

- Ты! - бодро заявила я и попробовала картошку. Ммм… Очень вкусно. В меру специй и в меру соли.

- Я думал, ты не хочешь, чтобы мы встречались, - Оленев продолжал организовывать стол. Налил нам чаю и разложил приборы.

- Не правильно думал. Лиса придет через час. Так, что вы вполне можете познакомиться. И картошку она очень любит.

Ярослав возражать не стал и жестом предложил мне начать пиршество.

Я заметила его взгляд, обращенный на наш драненький уголок.

- Антиквариат! Вот! - заявила я с вызовом.

Ярослав снова поднял руки и уточнил:

- А могу я в качестве жеста извинения за все, что тебе сделал… - он слегка поморщился, помолчал и продолжил: - Купить сюда пару предметов мебели?

Я аж дернулась. Что еще за извинения в виде предметов мебели? Ярослав напрягся.

Я постаралась успокоиться и объясниться нормально.

- Слушай. Я правда ценю то, что ты сделал. И Расинский о тебе рассказывал… Наверное, я поторопилась с выводами. Потому, что твое поведение, правда, меня сначала обидело. А затем шокировало.

Я сделала небольшую паузу, позволяя Оленеву высказаться. Но вместо этого он покрутил рукой в воздухе, предлагая продолжить.

- Твоя заносчивость, когда вначале ты меня «не узнал», а затем проверял… И потом… Честно, ты действовал насильно и это было неприятно.

Оленев заглянул мне в глаза и произнес с чувством:

- Прости. Я не должен был. Меня захлестнули эмоции. Я даже не понял, что ты сопротивляешься. А потом… потом не принял всерьез… Прости меня, Олена. Назначь наказание. Испытательный срок. Скажи, чем я могу искупить.

Он немного помолчал и вдруг добавил:

- Я не могу без тебя, Олена. Не прогоняй меня из своей жизни.

Я сглотнула и почувствовала, как тепло разлилось внутри. Голубые глаза Ярослава заполнили весь мир. Мне захотелось обнять его и поцеловать. Оленев выглядел таким искренним, расстроенным…

Я просто не хотела лишний раз его провоцировать. Мало ли чем могут закончиться наши обнимашки.

Я все еще не понимала поведения Ярослава. Но уже хотела понять. И его слова… запали в душу. Оленев немного выждал и попросил:

- Ответь что-нибудь…

Я помолчала, глотнула чаю и произнесла:

- Мы вроде бы договорились, что будем видеться.

Оленев немного помолчал, тоже выпил чаю и вдруг выдал:

- Мне этого мало. Олена. Я хочу, чтобы ты дала мне шанс. Понимаю, что не заслужил. Знаю, что ты до сих пор относишься к этой мысли настороженно…

- Яр. Давай постепенно, а? - перебила я Оленева. - Давай потихоньку. Мне нужно во всем разобраться.

- Так что на счет шанса?

- Я подумаю. Дай мне немного времени.

Ярослав собирался что-то сказать, даже рот открыл, но затем закрыл и усмехнулся.

- Опять я за старое. Ешь. Скажешь, как тебе. А то я сто лет не готовил!

* * *

Ярослав

Оленев с трудом одернул себя. Пусть не физически, без рук и прочих частей тела, но опять он настаивал. Снова не сдержался, попытался продавить свое решение. Нет, желание. Но какая уже разница? Он почти нарушил свое слово!

Олена напряглась, и Оленев постарался исправиться.

Она немного успокоилась и принялась за еду. Ярослав последовал примеру.

- Ну и как? - не выдержал он после недолгой паузы.

- Картошка очень вкусная. Салат тоже. А сосиски, не обижайся, но трудно испортить.

- Я рад.

Он нисколько не обижался. Мясо и рыбу Ярослав никогда не готовил. Как-то не приходилось. Даже когда они ездили с отцом на охоту или рыбалку кулинарил старший Оленев. В доме всегда работали две поварихи. Потом Ярослав оставил одну, а второй определил небольшое месячное пособие. Нечто вроде пенсии за выслугу лет.

Им с Этель Яновной хватало и одной кулинарки.

Тем более, что оба любили простую пищу, а не деликатесы.

За едой Олена с Ярославом разговаривали мало. Но Оленеву хватало. Даже не столько слов, сколько ее дружеского тона, улыбок и смешинок в глазах. Достаточно, чтобы почувствовать себя вполне счастливым.

Когда они почти закончили есть, зазвонил телефон Олены, и та вышла в соседнюю комнату, к компьютеру, чтобы ответить Артуру Наилевичу.

Оленев не стал подслушивать. Налил себе еще чаю и вдруг с порога донеслось:

- Ма-ам! Я дома!

Оленев видел Лису мельком, в окне, когда разговаривал с Оленой. А если бы и не видел, то все равно узнал бы. Тот же чуть вздернутый носик, те же большие карие глубокие глаза, те же маленькие губки. Она очень походила на мать. А из-за потрясающей моложавости Олены, сходство только усиливалось.

Лиса застыла посреди гостиной, внимательно глядя на Оленева, а Олена, как назло, о чем-то беседовала с Артуром Наилевичем.

Ярослав не знал: то ли представиться, то ли пригласить к столу, то ли извиниться, что встречает девушку вместо мамы и пояснить, что та занята.

Лиса внимательно изучала его. Прямо как Олена, когда впервые приехала в дом к Оленеву.

Ярослав сам над собой мысленно усмехнулся. Вот же! Попал! Он всегда находил что и кому сказать. Даже когда беседа балансировала на острие ножа, и речь заходила о попытках компаньонов обмануть Оленева. При этом разрывать отношения с этими партнерами Ярослав не планировал. Слишком хорошо они вместе сотрудничали.

А вот сейчас Оленев совершенно не знал, что сказать. Лиса молча сняла обувь, повесила сумку на рогатину и уточнила:

- Вы же Ярослав Всеславович Оленев?

- Да. А ты Василиса Харитуллина?

- В точку!

- Эм… Маме позвонил редактор по поводу материала. Давай положу тебе еды?