Снова и снова собаки прислушивались и принюхивались, опять сбивались в стаю и все дальше углублялись в чащу. Всадники выше поднимали фонари, но, кроме деревьев, ничего не было видно. Отряд продвигался дальше, в темноту.

– Наверное, собаки погнались за зайцем, – наконец сказал Волынроский.

– Нет, – мрачно ответил Думитру. – Она должна избегать проезжих дорог.

– Она настолько сообразительна? – скептически поинтересовался Волынроский.

– У нее не хватит ума запутать следы, – ответил Думитру. – Не волнуйся, мы ее быстро найдем.

– Это не я волнуюсь, – тихо пробормотал управляющий.

Уверенность Думитру оказалась преждевременной. Свора собак снова остановилась на несколько минут, ищейкам дали обнюхать одеяло и даже нижние юбки Алсионы. Думитру прихватил их на тот случай, если она пойдет пешком, и тогда собакам придется выслеживать не Изюминку, а ее хозяйку. Но вскоре псарь, хмурясь, подошел к Думитру.

– Собаки потеряли след у ручья, граф фон Северинор, – сказал он. – Ищейки обыскали берега в обоих направлениях. Графиня какое-то время ехала вдоль ручья. На рассвете Богдан найдет ее следы. Если пытаться сделать это сейчас, мы их просто затопчем.

– Хорошо, – сказал Думитру, хотя ничего хорошего в этом не было. – Займитесь лошадьми, мы заночуем здесь.

Вскоре мужчины расстелили походные постели и уселись вокруг разгоравшегося костра. Думитру сначала хотел воспротивиться, но даже если Алсиона рядом и увидит огонь, она будет либо бродить поблизости, либо тихо сидеть до утра. Ни то ни другое поискам не помешает.

Думитру расстелил одеяло в стороне от других. Не обращая внимания на суровый взгляд друга, Волынроский устроился рядом.

– Такого приключения ты не ожидал, – беспечно заметил он.

– Безусловно. – Думитру не потрудился скрыть холодность тона.

– А ты уверен, что хочешь ее найти? – не замечая его настроения, продолжил управляющий.

– Конечно. – Думитру, хмурясь, смотрел в темноту.

– Я только хочу сказать, что не вижу в этом никакого преимущества для тебя, – проницательно посмотрел на него Волынроский. – Я доберусь до Женевы раньше, чем ее посланник, а мои шансы убедить директора банка, что ее обвинения ложны, очень высоки. И все ее состояние будет передано тебе, по крайней мере, временно, но ты успеешь воспользоваться им по своему усмотрению. После некоторых формальностей ты сможешь избавиться от строптивой жены и снова женишься. А если так, то эти поиски ничего, кроме неприятностей, тебе не принесут, не важно, поймаешь ты ее или нет. В побеге жены, как и в ее возвращении, никакой чести нет. Я советовал тебе ради твоего же спокойствия отказаться от плана присвоить ее деньги. Поскольку ты не послушался этого совета, теперь я предлагаю тебе отказаться от нее.

– Ты, как всегда, прав, – отрывисто сказал Думитру, – но я все-таки поеду за ней.

Волынроский выругался.

– Ты влюбленный болван.

Думитру зло расхохотался:

– Боже сохрани! Будь я проклят, если любил ее!

Проснувшись от фырканья Изюминки, Алси задрожала. Она лежала скрючившись, край корсета впивался в живот, руки и ноги застыли от холодной земли, которая, казалось, высасывала из нее тепло. Если посмотреть с другой стороны, Алси согревала своим телом землю, но, как ни крути, чувствовала себя опустошенной. Она никак не могла справиться с лихорадочной дрожью, должно быть, она дрожала и во сне. Заморгав, Алси взглянула на небо. На опрокинувшейся над ней огромной голубой чаше не было ни единого облачка. Солнце уже поднялось довольно высоко. Который час? Алси нащупала часы, как обычно приколотые к корсажу платья. Около десяти. Она потеряла больше двух часов. Хмыкнув от досады, Алси повернулась к Изюминке.

Лошадь безмятежно щипала травку на краю поляны. У Алси от страха затрепыхалось сердце. Должно быть, ночью повод выскользнул у нее из рук. Теперь Изюминку ничто не сдерживает, она может запросто ускакать прочь.

– Иди сюда, Изюминка, – поманила Алси, с трудом поднимаясь на ноги и стараясь подавить приступ паники. Непредвиденный сценарий постоянно прокручивался у нее в голове: Изюминка ускакала, она будет пробираться сквозь лес пешком, наткнется на Думитру или попадет в руки бандитов, заблудится и умрет в этой чащобе… – Иди ко мне, Изюминка.

Лошадь навострила уши, шагнула к Алси, потом остановилась и с любопытством посмотрела на нее.

– Ну же, живее, – подгоняла Алси. Изюминка, помахивая хвостом, подошла ближе.

– Умница, хорошая девочка!

Но лошадь снова остановилась, и никакие уговоры не могли заставить ее сдвинуться с места. Изюминка стояла в шести метрах, и Алси охватило желание броситься к ней и схватить повод, несмотря на риск спугнуть лошадь.

И вдруг Алси осенило. Она зашелестела юбками, словно вытаскивала из кармана кусочек сахара, и сложила ладонь лодочкой.

– Иди ко мне, малышка!

Изюминка потянула ноздрями, сделала шаг, другой… и пошла к Алси. Когда лошадь подошла достаточно близко, Алси схватила болтавшийся повод. Голова у нее закружилась от радости, Ален осыпала Изюминку похвалами и гладила.

Намотав поводья на руку, Алси механически прожевала несколько кусочков хлеба, потом после нескольких неудачных попыток оседлала Изюминку. Накануне вечером она была так измучена, что ничего не помнила. Седло оказалось тяжелее, чем она думала, и более громоздкое, чем английские, хотя с ними ей дел иметь тоже не приходилось. Она взобралась на Изюминку только со второй попытки: в первый раз она сбила седельную подушку, пришлось слезать и искать ее. Она научилась ездить верхом всего несколько недель назад. Когда Алси, подтянув подпругу, наконец оказалась в седле, это был настоящий триумф. «Я могу это сделать. Я справилась».

Но она не знала, радоваться этому или плакать.

– Мы не найдем ее до темноты, – предсказал Волынроский, глядя на цеплявшееся за вершины гор солнце.

– Знаю, – ответил Думитру.

Гнев уже улетучился, поскольку трудно поддерживать его во время долгой утомительной верховой езды. Решимости, однако, у Думитру не поубавилось. Он собирался найти сбежавшую жену и привезти домой, хоть и не слишком понимал, почему это для него так важно. Он не хотел думать об этом сейчас. В висках стучало от недосыпания, поэтому он выбросил из головы все мысли и сосредоточился на езде.

– Запасов еды только на два дня, – добавил Волынроский.

Они ехали немного позади отряда, углубившегося вслед за собаками в подлесок. При свете дня Думитру видел оленьи тропы и заячьи следы, которых держалась Алсиона, но, как бы они ни петляли, ее путь в любом случае лежал на запад.

– Знаю, – повторил Думитру. Хмурое выражение, сменившее на его лице улыбку, стало обыденным. – Я отправлю отряд назад и тебя вместе с ним. Ты присмотришь за Северинором, а мы с Богданом возьмем всю провизию и поедем вдвоем.