Джолин сразу догадалась, почему Фиона дала ей такой совет. Если она встанет спиной к огню, то ее тело будет просвечиваться сквозь рубашку.

– У тебя нет ни стыда ни совести, – пожурила она Фиону.

– Да.

– И ты очень умная, – хитро прищурилась Джолин, а Фиона улыбнулась ей в ответ.

– Ты бы, наверное, убил меня, если бы я поцеловал твою жену, Эван, – сказал Сигимор, глядя на Фиону, направлявшуюся вместе с Джолин к двери.

– Думаю, твоя жена опередила бы меня. – Эван ухмыльнулся и взглянул на Фингала: – Неужели нельзя было рассказать Сигимору о Барбаре с глазу на глаз, а не при его молодой жене?

– Я думал, так будет лучше. – Фингал скрестил руки на груди и нахмурил брови. – Барбара – хорошая шотландская девушка, и у нее есть мясо на костях.

– Она замужем, – тихо проговорил Сигимор, стараясь подавить внезапно охватившую его вспышку гнева. Фингал остается Фингалом, и теперь уже нечего надеяться на то, что он когда-нибудь переменится. – Уже десять лет... А я не имею дел с замужними женщинами.

– Может, тебе будет приятно узнать, что теперь она вдова?

Сигимор на мгновение задумался. Что на самом деле он сейчас испытывает? И чувствует ли он хоть что-нибудь? Обрадовали ли его эти новости? Раньше, случалось, его мысли возвращались к Барбаре. Собственно говоря, он помнил о ней всегда. Еще недавно его сердце ныло от любовной тоски по этой женщине. И всегда, всегда он надеялся... на чудо. Что, если?.. Да, этот вопрос он задавал себе не раз. Но теперь все изменилось. У него молодая жена, которую он мог сжимать в своих объятиях каждую ночь. И больше никаких «что, если»?

– Мне все равно, меня это совершенно не беспокоит. Да и вообще, почему ты думаешь, что меня это должно волновать?

– Ты был близок с этой женщиной до того, как она вышла замуж. Да и потом, кажется, ты не отказывал себе в этом удовольствии. Чего это вдруг сейчас ты стал разыгрывать из себя святошу?

– Она лгунья. – Сигимор пожал плечами, стараясь выглядеть спокойным и. равнодушным. Но перед глазами Камерона снова возникло видение, заставлявшее его терять самообладание – белая шея Барбары в его руках. – Эта женщина всегда лжет. Я не слышал от нее ни слова правды за все время нашего знакомства. А встречался я с ней после того, как она вышла замуж, всего раза два-три, да и то лишь в тех случаях, когда этих встреч избежать было невозможно. – Сигимор окинул глазами зал. – Ты, Фингал, вероятно, догадываешься, что перед тем, как уехать из Скаргласа, Барбара опробовала кого-нибудь из Макфингелов. Одного, двух. – Сигимор едва сдержал смех, увидев, каким взглядом Фингал обвел собравшихся за столом мужчин, среди которых были и его сыновья. – И только что при моей жене ты выставил меня негодяем, которого тут и там по всей стране поджидают в постелях похотливые блудницы. Зачем? Ради чего или кого? Может, ради этой лживой сучки, опустошившей кошелек своего старого мужа, а теперь подыскивающей себе новую жертву? – Судя по выражению глаз Фингала, он почувствовал в голосе Сигимора гнев.

– Я только хотел, чтобы у тебя была хорошая девушка. Хорошая шотландская девушка, у которой есть за что подержаться.

– Да, Барбара не кожа да кости, это верно. Но у меня уже есть жена!

– Твоя жена англичанка!

– Да, англичанка. Сестра английского лорда, человека, который спас мне жизнь. Упокой, Господь, его душу. И еще я первый мужчина у нее. До меня у нее никого не было и теперь не будет. – Сигимор свирепо сверкнул глазами, а Фингал молча отвернулся и зашагал прочь, бормоча что-то невнятное себе под нос. Единственное слово, долетевшее до ушей Сигимора, было «идиот». – Вот уж не думал, что из-за ее английского происхождения поднимется такая буча. Неужели они не могут понять, что для меня она, прежде всего милая девушка.

– Нет, они не понимают этого, но им придется смириться. К тому же она теперь Камерон, – заметил Эван и, глядя на Сигимора, снова ухмыльнулся: – Успокойся, твоя жена действительно милая девушка. Видишь, и Фиона она понравилась. Просто эта пухленькая Барбара со светлыми кудряшками, кажется, действительно тебе нравилась. Она вполне в твоем вкусе.

– Была в моем вкусе. Я большой мужчина и думал, что мне нужна большая женщина. – Сигимор хитро подмигнул Эвану. – Думаю, у тебя были похожие предубеждения, а теперь ты знаешь, что ошибался.

– Да, но тебе предстоит объясняться.

Сигимор сморщился.

– Знаю... Она ушла с таким лицом... Но возможно, ей и не захочется говорить о моих прошлых подвигах.

– Все мы совершали или совершаем подобные подвиги, и наши жены рано или поздно узнают об этом. Ты знаешь и мою историю.

– Но твоя женщина умерла и давно лежит в могиле. А Барбара, похоже, взялась за меня всерьез.

Эван рассмеялся:

– Да, она задавала много вопросов. Кажется, ее интересует о тебе буквально все. Но, по крайней мере, она не принесла тебе приплод в подоле, как сделала моя женщина. – Сигимор беспомощно заморгал глазами. – Ты не подумай чего-нибудь, я люблю парня. Да и Фиона прекрасно к нему относится – она вообще очень добрый человек. Но сам понимаешь, все это непросто. Особенно тяжело мне было в самом начале. Я не мог придумать, как это ей объяснить. А потом взял да и рассказал все сразу. Так что подумай, как рассказать о Барбаре Джолин. Это надо непременно сделать. Ведь Барбара может сочинить такое, от чего в жизни потом не открестишься.

– Господи Боже мой! Я даже не подумал об этом.

– И еще дам тебе один совет. Если женщина, что была у тебя в прошлом, поведет себя как-то неправильно и станет строить козни, то твоя жена обрушит весь свой гнев именно на ее голову. Чтобы так и произошло, постарайся убедить жену, что теперь твоя прежняя женщина больше ничего для тебя не значит.

– О, но это действительно так! – Сигимор поднялся со скамьи и нахмурился. Он ожидал, что Эван станет возражать ему и не поверит его заверениям. – Джолин верит мне и не сомневается в моей честности. Проблема состоит лишь в том, как ей рассказать о Барбаре, не выставив себя полным идиотом.

Эван расхохотался, и Сигимор, оставив своего родственника веселиться в одиночестве, вышел из зала.

Когда Сигимор подошел к той комнате, которую ему всегда отводили в Скаргласе, его вдруг охватило сомнение. Сейчас ему предстояло объясниться с Джолин, рассказать ей о Барбаре. Но беспокоила Камерона отнюдь не сама сцена и то глупое положение, в котором он мог оказаться. Он боялся, что Джолин вообще ни о чем не станет его спрашивать. А не станет она задавать вопросы потому, что ее эта тема мало волнует. Точнее, он, Сигимор, ее мало волнует. Не настолько, чтобы ревновать его и злиться.

Собственная неуверенность вызывала у Сигимора раздражение. Собравшись с духом, он наконец распахнул дверь и вошел в спальню к Джолин. Что ж, он расскажет ей о Барбаре, а потом, если Джолин не проявит никакого интереса к этой истории, он пойдет на крайние меры и так или иначе добьется от нее взрыва эмоций.