ни минуты свободного времени нет. В магазин выйти.

У Бетономешалкина пошли шары перед глазами. Он повернулся и вышел из администрации, проломив собою дверь.

Глава одиннадцатая

Композитор Гладков Геннадий Игоревич играет на гитаре

Известный композитор Геннадий Игоревич был в это время в жутком настроении. Он лежал на жутком диване под жутким пледом с жуткой температурой 45 °C, но не расстраивался. Он играл на гитаре жуткий старинный гусарский романс против французов. Тем, кто не знает историю войны 1812 года, его слушать нельзя. Потому что там есть много непонятного. А кто знает историю, тот знает и романс.

Глава двенадцатая

Секретный пункт в списке дел пластмассового дедушки

Со временем секретные чернила меняли свои свойства. Секретность из них выветривалась, а текст проявлялся. Он был таким:

5) Выяснить, не появлялись ли на Земле агенты из злого чёрного созвездия Минус Миллиард? Или все неприятности, которые случаются на Земле, имеют земную основу?

Глава тринадцатая

Теория иногда действует

— Эва как! — кипел пластмассовый Константин Михайлович. — Прилететь сюды из космоса невозможно! Быстрее света ничего не летает! Забили им головы.

Это он переживал после разговора с Володей Удинцевым.

— Теория относительности! Ерунда какая-то! Быстрее света, к примеру, летает яркий свет! А как быть с антисветом? А кто скажет, с какой скоростью летает темнота? Она в этом смысле поповаднее будет. Устарела ваша теория.

Тут он увидел администрацию.

— Эва! Надо отметить командировку!

Он прошёл к кабинету главы администрации товарища Съездова. Секретарша бросилась к нему наперерез.

— Вы к кому?

— К вашему начальнику, уважаемая. Охота командировку пометить. Он здеся?

— Нет, его здесь нет. Он на совещании в министерстве.

Дедушка вытащил коробочку и проглотил пилюльку. Посмотрел на дверь кабинета, и она в минуту прояснилась. Стало видно, что за столом сидит крепкий дядька лет шестидесяти и что-то пишет.

— Уважаемая, — сказал дедушка, — вы сообщили, что его нет. A он здеся находится.

— Понимаете, относительно кабинета и стола он здесь. А относительно посетителей его нет. Он на совещании в министерстве.

— Почему?

— Чтобы ему не мешали работать. Ему надо решить, что делать с карандашной фабрикой. Видите, как коптит небо. Всем нам жить мешает. И вам тоже, дедушка.

Константин Михайлович посмотрел в окно. Труба дымила.

— Так что никому не говорите, что его видели. А вы, наверное фокусник, иллюзионист?

— Относительно вас я — фокусник, — согласился дедушка. — А вообще-то относительно космосу — деревенские мы. Аккурат сельские.

Он раскланялся и вышел.

Глава четырнадцатая

Серёжа Залогуев ломает голову

(При помощи инженера карцева)

Серёжа Залогуев всё удивлялся на империалистов — как далеко ушли! У него от одной маленькой батарейки пять часов работал микропаяльник, а батарейка и не думала садиться. (То есть ослабевать…)

— Ну что, дорогой мой человечек? Скоро полетим, милый ты мой Загогулин? — говорил инженер Карцев. — Из генерального штаба всё звонят. Спрашивают.

И действительно, всё время раздавались звонки. Один важнее другого.

— Слушаю, товарищ генерал. Так точно, товарищ генерал. Ещё не обедали. Всё трудимся. Колбасы купил, товарищ генерал. Любительской триста грамм и сыра. А вы мне на картошку денег не давали, товарищ гвардии генерал. Это пусть маршал покупает… А я тут при чём? Если вам маршал по вечерам не является, вы ему на работу в генштаб жалобу накатайте. А то и просто мокрой тряпкой его, товарищ генерал, пару раз, огрейте. Это дисциплинирует.

— Ну как, починим? — спрашивал он после разговора у Залогуева.

— Раз из генерального штаба спрашивают, — отвечал Залогуев, — значит, починим. Я пока не понимаю, как она устроена. Я только чувствую, что это хорошая вещь. И всё присоединяю, как было.

Он паял. Младший Карцев приводил в порядок справки про металлолом. И время шло.

Когда работаешь, время незаметно летит и ничего не помнишь. Час прошёл, ещё час… Ещё сколько-то времени, не помню сколько. Ещё чего-то прошло. За окном высунулись и обратно засунулись звёзды, и тут Серёжа Залогуев сказал:

— Всё готово. Будем пробовать.

Он взял щётку, как берут деревянного коня, нажал выключатель и немедленно перекувырнулся в воздухе. Потом рванулся вверх и выскочил из пиджака. И носило его, и метало по комнате не хуже, чем тётю Пашу в своё время.

— Стой! — кричал тов. Карцев. — Стой, чёртов Залогуев! Я сейчас тебе руки-ноги пообломаю, дорогой мой человечек!

— Не могу! Не умею останавливать! — кричал в ответ Залогуев.

— Не надо было включать! — вопил Григорий Борисович, бегая за ним.

— Куда?! Куда?! — завопил он во весь голос, когда увидел, что Серёжа нацеливается вылететь в окно.

— В генеральный штаб! Работу показать!

— Я тебе покажу показать! Какой такой штаб?! Не дам! — Он ухватил Серёжу Залогуева за пролетающую штанину. — Назад!

Но получилось не назад, а вперёд. Неведомая страшная сила подхватила его, вытащила в окошко вместе с Серёжей и понесла над крышами города…

Глава пятнадцатая

Куда девался тов. Бетономешалкин и откуда взялся тов. Батономахалкин

Пластмассовый дедушка отошёл от справочного бюро, держа в руках бумажку с адресом тов. Бетономешалкина:

ПРОЛЕТАРСКИЙ РАЙОН, УЛ. ИМЕНИ ОБРАБАТЫВАНИЯ МЕТАЛЛОВ, ДОМ 1100, КОРП. 1200, KB. 1350.

Константин Михайлович сел в такси и отправился на эту улицу. Найдя среди всех домов дом 1100, а среди всех корпусов корпус 1200, он позвонил, в квартиру 1350. Дверь открыл глазастый упитанный мужчина.

— Здравствуйте, уважаемый. Мне охота увидеть товарища Бетономешалкина. Он кефир испытывает.

Глазастый мужчина сказал:

— Это я.

Он открыл дверь, стоя на четвереньках. Так он и стоял, чуть-чуть приподнявшись. На нём верхом сидела девочка. В руках он держал тряпку. Очевидно, он протирал пол. Работал телевизор. Что-то патриотическое играл приёмник. Что-то народное лилось из проигрывателя.

Из квартиры так и плеснуло теплом и уютом. Нет, не зря всё-таки любили товарища Бетономешалкина. Очень он был родной и обаятельный.

— Мы живём по соседству, — сказал дедушка. — Я из космоса. Давайте знакомиться.

— А почему вы ко мне пришли?

— Как же. Вы ведь, к примеру, лучший человек города.

— С чего вы это взяли?

— С Доски почёта.

— Вы всё перепутали, — возразил Бетономешалкин. — На этой Доске почёта меня нет.

— Как так нет?

— А так как нет. Проходите в квартиру.

Он провел дедушку в дом.

— Куда мне одежину повесить? — спросил дедушка.

— Никуда. Вы ненадолго.

Он вывел дедушку на балкон в кухне и снял большой бинокль с гвоздика.

— Смотрите.

Космический делегат взял бинокль и провёл по панораме города, пока бинокль не