Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Третье. Человек должен дёшево стоить. Карцев не любил сорить деньгами. С каждым рублём он расставался как с жизнью. (Или как с любимой. Или как с любимой жизнью.)
Где же можно найти такого необыкновенного человека — хорошего мастера, глупого как пробка и не берущего больших денег? Только среди пьяниц.
И Карцев вышел на улицу искать нужного человека.
«Чем краснее нос, тем нужнее человек!» — считал он.
И надо же! Прямо на него шёл с работы сам Иосиф Сергеевич Залогуев.
Сразу было видно, что он умелец. Большой красный нос, возраст и общая доброжелательность в лице.
Старший Карцев ринулся навстречу ему и взял за руку.
— Кошмар! Наш отель строили югославы. Они забыли в дымоходе две бутылки водки. Рядом…. Они дребезжат. Что с ними делать? Разбить кирпичом сверху?
— Нет! — закричал пожилой Залогуев голосом Бориса Годунова из такой же оперы. — Ни в коем случае!
— Но до них почти метр бетона.
— Ну и что? Достанем. Я сейчас за зубилом сбегаю.
И он побежал. А Карцев бросился в магазин. Надо было в шкафу у бесовского постояльца поставить две посуды. Чтобы к ним пробивал микрометрополитен тов. Залогуев-старший.
Карцев решил сэкономить. Поставить две четвертинки.
— А то выпьет литр и отравится. Человека жалеть надо. Даже пьяницу. Человек — это звучит гордо.
А литр стоит дорого!
Глава двадцать вторая
К. Геннадий Гладков не любит церемоний
Почему К. Геннадий Гладков? Да потому что композитор.
Так вот К. Геннадий Гладков открыл дверь и увидел дедушку.
— Вы на меня не серчайте, что я к вам не позвонивши пришёл, — сказал Константин Михайлович. — Я давеча хотел ваш телефон узнать, а они не дали.
— Кто они? Враги? — спросил Гладков.
— Нет, эти. Со справочного киоску.
— Ну и бог с ними. Со звонками. Давайте без церемоний. Запросто. Я их не люблю. Вы на гитаре играете?
— Нет. Не доводилось мне.
— А из дерева рубите? Предметы культа?
— Тоже не доводилося.
— Ну и не расстраивайтесь. Чепуха! Я вас научу.
— Может быть, после? — неуверенно сказал дедушка. — Потому что я не просто так пришёл. Я ведь с космосу. Приехал познакомиться. Дружбу наладить. У нас созвездие Брошенные Шарики. Понимаете?
— Конечно, понимаю. Что ж тут непонятного? Ну и как у вас там в Шариках, всё в порядке? Все здоровы?
— Здоровы. Слава богу.
— А как дела со снабжением?
— Ничего, не жалуемся. Снабжают, Геннадий Игоревич.
— А как у вас с нотами, с песенками? С книжками?
— У нас нет книжек. У нас книжки в таблетках все.
Дрынь-дрынь-трень. Это гитара выпала.
— Как долго аккорд держит! До ужина будет звенеть. Ничего, пусть лежит. И что, их в аптеках продают?
— Кого в аптеках продают?
— Таблетки книжные.
— Зачем в аптеках? В магазинах таких таблеточных. Чай, не за деньги. Просто бери сколько хошь.
— А что? Это неплохо. Таблетку проглотил — и все стихи Пушкина у тебя в животе. Сиди и переваривай «Бориса Годунова», например. Так что ли?
— Выходит, что так.
— Как аккорд держит! Мы уйдём, а она звенеть останется. А музыка тоже в таблетках?
— Почему в таблетках? Музыка в шариках. В горошинах, то ись. Их надо в уши положить.
— Как в уши положить?! — вскричал К. Гладков.
— Просто. Положишь в уши и слушаешь. Эта горошина поёт.
— Танцевальная музыка в горошине, я понимаю. Но Бах!
К. Гладков поднял гитару и взял несколько аккордов:
— Белая гвардия всех сильней?.. Алгебра в таблетках, ради бога! Геометрия — сколько угодно! Поэзия — с трудом, но понимаю. Но музыка в горошинах!.. Что-то вы, папуля, не дотумкали. Недодумали, проще говоря.
— Вишь, это вы недодумали. Я, уважаемый, вот уже цельный день не могу адреса двух людей получить.
— Каких же людей?
— Обнакновенных. Академиков Булкина и Бутылкина.
— Зачем же говорить, что они академики? Надо быть ненормальным, вы бы ещё, папуля, сказали, что они из правительства. Нет, так у нас не пойдёт. Так мы к коммунизму не придём.
— А как пойдёт? — спросил Константин Михайлович.
— А так. Надо спрашивать адрес двух товарищей — Булкина и Бутылкина. Без титулов. Обычные рядовые граждане. Можно даже через справочное по телефону. Вот, попробуйте.
Дедушка стал набирать номер справочного.
— Что-то фамилии знакомые, — сказал Геннадий Игоревич. — Где-то я встречал эти созвучные имена. Они в футбол не играют?
Пока Константин Михайлович бился с телефоном, Гладков вспоминал, откуда он помнит эти фамилии.
Вскоре выяснилось, что гражданин Булкин живёт на улице имени Академика Бутылкина. Дом 15, квартира 3. А гражданин Бутылкин живёт на улице имени Академика Булкина. Дом. 3, квартира 15.
И ещё выяснилось, откуда композитор Гладков знает эти столь удачно сочетающиеся фамилии.
— Вот, смотрите. — Он протянул гостю серую бумажку. На ней было напечатано:
Уважаемый К. Геннадий Игоревич!
К сожалению, не знаем Вашего отчества. Просим Вас принять участие в торжественном заседании в честь закрытия городской олимпиады города. В награждении победителей вашими пластинками и песнями. На встрече будут присутствовать академики Булкин и Бутылкин. Встреча состоится в любое удобное для вас время в четверг в 16.00, в Университете. Исполняющий обязанности учёного секретаря — электрик Василий Васильев.
НА ДВА ЛИЦА
— Хотите быть вторым лицом? — спросил Геннадий Игоревич.
— Благодарствую. С охотою посмотрю на молодое поколение города.
Они договорились о встрече через четыре дня.
К. Геннадий Гладков пошёл провожать пластмассового дедушку до остановки.
— Уважаемый Игоревич, — спрашивал дедушка, — как же мне отметить командировку: никто не желает отмечать!
— Да суньте вы её в этот ящик! И всё! — сказал Гладков. Константин Михайлович сунул бумажку в автомат, пробивающий путевки шофёрам автобуса. Автомат клацнул. И на командировке появилось число, месяц, год и точное городское время — 15 часов 49 минут.
Дедушка ахнул и записал это в свой огромный космический опыт.
Глава двадцать третья
Понемножку обо всех
Внутренняя газета типа последних известий:
ВЫПУСК 1
О Залогуеве-старшем
…Товарищ Залогуев показал себя как настоящий ударник. Он со страшной силой врубался в югославский бетон. И продвигался вперёд миллиметр за миллиметром.
А товарищ Карцев-старший в это время открыл дежурным ключом номер Константина Михайловича и поставил на полку стенного одежного шкафа две четвертинки водки.
Скоро товарищ Залогуев пробьётся к ним.
И заберёт их с собой.
Об Удинцеве В. — мальчике
У него раздался телефонный звонок, и пластмассовый дедушка сказал:
— Если вам, к примеру, надо поехать в Звенигород для какого-то дела, как вы поедете?
— До станции Перхушково на электричке, а