Аещё ямогу состопроцентной уверенностью сказать, что мои дети будут одарёнными. Незнаю какими стихиями, ноточно одарёнными. Обэтом отчетливого твердили скопившееся магические потоки. Хотя, если судить поВике, томоя дочь, как иеёмать, скорее всего, окажется целительницей. Насмешка судьбы над таким реанорцем как я, неиначе.

Ктому жесами Трубецкие вместе сПотёмкиными души нечаяли всвоих внуках иправнуках. Амою дочь старик Михаил исветлый князь уменя отняли сбоем, хотя уМихаила самого имелся родной внук чуть старше самой Лики напару лет. Но, как бытонибыло, младший брат Алиши проводил всё своё свободное время сГордеем, Матвеем, Фларасом, закоторыми пытались угнаться Олег напару сЮрием. Как ивезде девочкам всегда уделяется чуточку больше внимания, особенно состороны отцов идедов.

Счастливый радостный смех ивеселые разговоры ниочем. Надо сказать, что никто изприбывших даже неподумал мне задавать вопросы, которые напрямую касались моего отсутствия изаэто ябыл имблагодарен. Правда, всё это меня ждёт впереди.

—Здравствуй, зять,— вдруг раздался сзади тихий баритон.

Именно вэтот самый момент яостался вподобии некоего одиночества, ведь несколько секунд назад девчонки отправились спешно собирать детей, азаокнами уже начали сгущаться сумерки.

М-да. Кто бымог подумать…

—Итебе привет, мальчишка,— хмыкнул расслабленно я, медленно оборачиваясь кюноше.— Всё еще также хочешь увести уменя Алишу?

После произнесенных слов парень мгновенно выпал изреальности ичто нинаесть всамой нелепой манере смутился из-за инцидента впрошлом.

Вобщем ицелом всё оказалось именно так, как яирассчитывал ранее, когда позволил ему попасть вкорпус. Сейчас передо мной стоял нетот мелкий испесивый сопляк. Ныне передо мной находился двадцатилетний аристократ выдающегося телосложения ибудущая гордость рода Потёмкиных. Да. Именно будущая. Феофана было неузнать. Обэтом твердило многое. Выдержка, дисциплина исамоконтроль над силой тьмы.

—Несмешно. Нашел, что вспомнить,— растеряно пробурчал брат Прасковьи снекой обидой, продолжая краснеть, словно спелый помидор.— Ябыл глупым инесмышлёным сопляком. Натот момент ядаже непонимал против кого иду. Даисейчас… неочень понимаю. Яхоть истал сильнее, нооттебя абсолютно невеет никаплей силы,— снекой застенчивостью заключил парень.— Складывается ощущение, что стою рядом ссамым обычным человеком или жепризраком.

Магистр третьей степени. Вполне неплохо.

—Удивил,— фыркнул насмешливо я.— Стал сильнее говоришь? Тогда почему наЛизу иАнжелику кто-то посмел разинуть рот?— поддел яего, хотя прекрасно знал ответ.

—Я… яхотел! Япытался!— тотчас выпалил сбивчиво парень, азатем спаническим взором начал искать расширившимися глазами девушек.— Но… ноотец исестра… они… они…

Хорошая реакция. То, что нужно.

—Расслабься. Явкурсе,— успокоил яразошедшегося Феофана.— Рассказывай уже, счем пришел? Хватит юлить.

—Яскорбел натвоих похоронах,— вдруг честно признался Потёмкин.— Как ивсе остальные. Лишь позже японял, каким идиотом был.

—Польщен таким заявлением, того игляди сейчас разрыдаюсь— ухмыльнулся едко я.— Носейчас яжив, авсё прочее впрошлом. Так что говори. Неходи вокруг даоколо.

—Яхочу… Яхочу стать столпом,— выдал как надуху Феофан, невольно сглатывая слюну отволнения.— Как ты! Нокак быянистарался, уменя невыходит пробудить силу духа. Отец посекрету после случившегося навтором кольце мне сказал, что посиле тысравним сгосударем, если несильнее. Онтакже сказал, что стобой отныне будет считаться даже династия Романовых, аесли взять вучет ваши родственные связи идружбу сего высочеством, тотыстановишься одной изважнейших фигур вимперии. Ты… тыможешь мне помочь? Уменя осталось напробуждение… год, возможно, полтора…— хрипло вопросил юноша снеким трепетом.— Дядя Вадим идядь Леня говорили, что это тебе под силу. Тебе всё под силу!

Поцелуйте меня взад все странники Астрала! Точнее выжившая странница Астрала! Ушам своим неверю! Дядя Вадим? Дядя Лёня? Всё под силу? Ох, видимо, мои уроки непропали даром. Изсопляка сделали настоящего мужчину. Сейчас того игляди ивправду расплачусь отумиления.

—Ямного, чего могу,— сослабой улыбкой проговорил я.— Носейчас меня интересует, как тыраспорядишься своей силой?

—Яхочу защищать!— выдал пылко Потёмкин.— Защищать иоберегать! Чтобы Лизе иАнжелике ничего неугрожало! Чтобы никто несмел имугрожать… Чтобы…

Защищать иоберегать? Как это знакомо. Однако оннелжет. Так еще исдал себя спотрохами. Лиза иАнжелика, значит. Вот так чудеса.

—Уймись! Нашелся тоже мне, защитник иоберег!— утихомирил ямоментально Феофана, недав тому договорить. Начто парень тотчас смутился, потому как осознал, что сболтнул лишнего.— Яуже здесь ибольше никуда неуйду. Так что оЛизе иАнжелике поговоришь сомной лет через пять, атоишесть. Так ибыть ядам тебе слово, что подумаю насчёт твоей кандидатуры, иесли они сами согласятся наподобное,— добавил я, искоса поглядывая наприближающуюся жену.— Ачто касательно твоей просьбы, топриходи через пару-тройку недель. Сейчас я, как принято говорить, вотпуске, нообещаю тоже подумать.

—Ты… тыивправду сможешь?— неверяще просипел юноша.

—Две-три недели,— повторил невозмутимо я, медленно поворачиваясь ксупруге.— Атеперь исчезни. Немне мозоль глаза.

—Изумлена,— негромко проговорила Прасковья, целуя меня вщеку исинтересом взглянув набрата.— Ивправду изумлена. Неожидала оттебя такой прыти, Феофан. Но, дорогой, тебе пора,— тихо прошептала Куня, глазами указывая навыход иззала.— Князья иРостислав уже заждались.

—Как дети?

—Если перед сном тыкним заглянешь, тобудут без ума отсчастья,— сширокой улыбкой заметила супруга.

—Загляну,— кивнул быстро ясбезграничной теплотой надуше, глядя ейвглаза.— Обязательно загляну.

—Амывтаком случае заглянем ктебе,— шепнула мне ухо спридыханием Прасковья, крепко сжимая моё плечо ивпиваясь внего ноготками.— Так что незадерживайся. Надеюсь, тынезабыл освоём супружеском долге? Запять споловиной лет онувеличился,— прошептала возбужденно жена, азатем, быстро отстранившись, самой соблазнительной походкой зашагала прочь.— Многократно увеличился! Донебывалых размеров…

—Куня, попроси Габриэля иВалери подождать меня вмоём кабинете. Мне нужно сними поговорить.

—Как скажешь, дорогой,— обворожительно улыбнулась мне она, загадочно подмигивая ипродолжая всё также соблазнительно вилять своими выдающимися прелестями.— Как скажешь.

Что ж, впервые вжизни ябуду выплачивать свои долги стакой охотой, нобоюсь это лишь перед сном грядущим, сейчас есть более насущные дела.

* * *

—Живой, бесячий сын!— завёл старую шарманку Михаил, толивдевятый, толивдесятый раз под довольные улыбки собравшихся, азатем судобством устроился намягком кресле рядом сПотёмкиными.— Живой издоровый! Досих пор поверить немогу!

Сучья кровь! Непередать словами, как мне льстило такое поведение.