– Как не понять, товарищ главком…

– Вот сейчас на складах кровати и тумбочки заберем для казарм – из официальных трофеев, между прочим! На всех складах интендантами тут почему-то военспецы трудятся, царской армии еще последыши. Ну, одного я за спекуляцию расстрелял уже. Остальные поняли вроде – а то даже описей имущества почти нигде не было. Спецы, мать их! Сейчас акт передачи военного имущества подпишу, у товарища Матвеева утверждение получу – и надо перевозить! А ты, Дягур, поезжай в дивизию и жди гостей. Первыми счетные работники приедут – из торгового дома Зингера. Они помогут с наличностью определиться. Имей в виду: никаких разнарядок или бумаг от моего имени не будет!

Блюхер достал из кармана портмоне, вынул оттуда два червонца ДВР, аккуратно разорвал их так, что на всех четырех половинках остались длинные банковские номера. Две половинки вручил Дягуру:

– Вот тебе две «разнарядки» – за казармы. Приедут к тебе коммерсанты, вторые половинки предъявят – отдашь золотом по десять тысяч червонцев каждому. Без актов добровольной передачи не отдавай! Чтобы подписи, печати – все путем чтобы было у коммерсантов проклятых! Противно, Александр, но не в лаптях же воевать!

– Все понял, товарищ Блюхер!

– Отсчитай деньги заранее. И без лишних глаз, понял?

– Замаскируются бойцы! – Дягур замолчал, шевеля губами.

– Считаешь всё червонцы в уме? Ну, я тебе маленько подскажу: «николашкин» червонец весит 8,6 граммов. Стало быть, в ящике на 3,5 пуда этих червонцев должно быть чуть за 6 тысяч. Надежные грамотные люди вокруг тебя есть? Вот и их привлеки, только расписку с каждого возьми за неразглашение военной тайны! А по какому курсу эти царские червонцы нынче идут – счетоводы скажут.

Машина, подняв столб пыли, наконец встала.

– Ну, вот, приехали! Перебирайся на своего коня – и дуй в дивизию. Где лагерь-то, говоришь? Куда коммерсантам ехать?

– С юга, четырех верст не будет. У Засопки, на речке.

– Найдут! Один по фамилии Дядькович, второй Фридман. К вечеру, думаю, подъедут, – Блюхер крепко пожал Дягуру руку. – Спасибо тебе, браток, за все! Первые казармы, считай, твои будут! И за рейд в Ургу к ордену представлю, не сомневайся! А завтра днем я к тебе подскочу, так что готовь угощение!

* * *

На следующий день потрепанная «лянча» командарма, оставляя за собой удушливое облако, дыма и скрипя рессорами, притормозила у палатки Дягура. Выскочивший из авто Блюхер принял рапорт комдива, кивнул:

– Ну, строй своих орлов. Хочу вынести им благодарность.

Встав перед строем, Блюхер заявил:

– Товарищи бойцы! От своего лица и Военного совета армии выношу вам благодарность за успешное выполнение задания командования. Ну, а поскольку каждое доброе дело наградой венчается, то объявляю: Военный совет принял решение передислоцировать вас из землянок и бараков в настоящую казарму – бывшее Кадетское училище. Кровати, тумбочки и настоящее постельное белье будет завозиться в вашу казарму с сегодняшнего дня.

В ответ грянуло многоголосое «Ур-ра!».

– К сказанному добавлю, что ваша конно-стрелковая дивизия первой в Народно-революционной армии республики получит обмундирование нового образца и стрелковое оружие. Правда, с этим придется немного подождать: наши разведчики получили данные о местонахождении спрятанных арсеналов, оставленных оккупантами. После уточнения данных и оприходования обмундирование и оружие поступит в вашу дивизию.

Переждав новый взрыв радости, Блюхер добавил:

– Хочу напомнить, товарищи бойцы, что задание, которое вы выполняли, носит строго секретный характер, и за лишнюю болтовню кому бы то ни было, лично буду отдавать под трибунал! Понятно? Без всяких скидок за прошлые заслуги! Р-разойдись!

Окружившим его конникам Блюхер сказал:

– При бывшем Кадетском корпусе в Чите есть большой плац и даже конюшни. Правда, для ваших лошадок места будет маловато, но, надеюсь, что те конюшни вы сами достроите. Лес и прочие материалы Военсовет подбросит. Ну, и ремонт кой-какой в корпусе сделать надо: побелить, покрасить, отмыть и прочее. Ну, а засим – спасибо еще раз, товарищи бойцы! Комдив, пошли в твою палатку, пошепчемся!

– Ну, как? – первым делом поинтересовался Блюхер. – Были «гости» вчера?

– Так точно, товарищ командарм! Все сделано, как было велено. Испуганные они какие-то, товарищ Блюхер! Больше часа пересчитывали, кислотой даже золото пробовали. И охрану попросили на обратную дорогу – я дал бойцов. Остальное золото в овраге замаскировал, охрану выставил. Чего с «лишними» ящиками дальше-то делать?

– Перегрузишь золото в пустые ящики из-под снарядов, и парадным маршем в новую казарму. Верблюдов брось здесь – буряты разберут, нечего в городе цирк устраивать. В подвальном помещении отгородишь угол, поставишь двери покрепче – золото туда. Будем быстренько экипировать остальную армию. Вопросы есть?

– Есть, товарищ командарм! Надо бы командира взвода Госполитохраны Плотникова и комиссара нашего убрать куда подальше. Вредные сволочи, извините за слово. Плотников и на переправе требовал обыска бойцов, и здесь все вынюхивает. Комиссара в известность поставил. Я, конечно, позже с комиссаром поговорил, ситуацию объяснил ему – но по глазам вижу: не уймется, пока донос не настрочит. Как бы беды от этих «попутчиков» не было, товарищ Блюхер!

– Понял… Ладно, заберу комиссара у тебя. Пошлю на фронт командиром роты, в первый эшелон. А с Плотниковым пусть госполитохрановское начальство разбирается.

– А вы скоро уезжаете, товарищ командарм? Надолго?

– Скоро, к сожалению… Мне бы недельку, а лучше на две еще в Чите задержаться! Времени на все не хватает… Вот и «тайные склады» с оружием обмундированием пока «не найдены», гм… Прибудут вагоны, а меня нет! Ставку командующего временно перевожу в Верхнеудинск, и сам туда еду, встречать пополнение из России.

Блюхер в упор поглядел на молодого комдива, подмигнул, раздвинул губы под щеточкой усов в непонятной улыбке:

– А ты, Александр, поди, без поддержки Блюхера в Чите остаться боишься, с золотом на руках? Так?

Дягур кивнул.

– Не бойся, без меня не расстреляют! – «утешил» Блюхер.

Андрей, шагавший с длинной жердью впереди, обернулся – словно услыхал, что говорят о нем. Обернулся – и нахмурился: женщина, появившаяся недавно рядом с отцом, вызывала у него подозрительное беспокойство. А тут еще Масао – не утерпев, молодой японец небрежно заметил:

– Не собрался ли ваш отец, Андрей-сан, покончить с холостой жизнью? Эта женщина прямо-таки не отходит от него… Несколько старовата, на мой взгляд… Но ведь и ваш отец уже в почтенном возрасте, не так ли?

Медников, услышавший выпад Масао, мгновенно соскочил с подводы и очутился рядом.