Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– В целом, да. Но я вот чего заметил. Газетенка-то изменяется. Я читал ту же самую полосу, что и в прошлый раз.
– То есть статьи другие?! – Егор приподнялся на локте.
– Точно.
– Отрыв башки! А что это значит?
– Ну ты, братишка, спросил. Не знаю. Может быть, тут нет никакой системы. А может, газета что-то подсказывает, надо лишь научиться ловить смысл.
– Возьми пару уроков у Скипидарьи, – улыбнулся младший.
– Юморист хренов! – притворно обиделся Старшой.
Он осмотрелся в поисках предмета, которым можно было бы запустить в брата, но кроме колобка было нечем. А Хлеборобота обижать не стоило.
Иван спрятал газету, пересчитал оставшиеся монеты.
– Не густо. Сегодня и завтра протянем, а потом – капец.
– Как бы заработать? – Егор снова лег на спину и уставился в потолок.
– Вы богатыри, – подал голос колобок. – А Легендоград – портовый город. В порту всегда нужны грузчики.
– Иди ты! – Негодование ефрейтора Емели не знало границ.
– Лучше мы говорящим хлебом торговать будем, – зловеще проговорил Старшой. – Ты, круглоголовый, так не прикалывайся. Я в армии не особо напрягался, а на гражданке и подавно не собираюсь.
Егор придал лицу выражение невинности:
– Хотя, ежель припрет, пойдем как миленькие.
Над Легендоградом бушевала гроза. Ливень обрушивался на крыши домов, старые мостовые, землю, многочисленные реки да каналы и другие поверхности, ориентированные к небу.
В сполохах молний город словно замирал для гигантской фотографии, но в этот поздний вечер Легендоград явно не говорил «cheese». Влажный воздух разносил озон и предчувствие трагедии.
В княжеском тереме умирал старик. Над ним высилась фигура, скрытая под огромным черным плащом. Обладатель фигуры – мужчина с извращенными понятиями о мире – зло сверкнул желтыми от ненависти глазами.
– А теперь, исчадье ненавистного Сварога, ты сдохнешь, – скрежещущим фальцетом сказал старику убийца и ушел прочь.
Плащ шуршал, но умирающий не слышал этого зловещего шороха, потому что гремел оглушительный гром.
Да и попробуйте прислушаться к шорохам, когда из вас хлещет кровь, толчками исторгаясь из многочисленных ран, нанесенных холодным оружием, предположительно, ножом.
– Я должен успеть, – хрипло пошептал старик, запуская дрожащую руку в рассеченный живот.
Сыскарь Федорин покинул дембелей, пришел в свое ведомство и тут же послал пару толковых ребят по прямоезжей дороге на Тянитолкаев. Хлопцы должны были выяснить, что там с Соловьем-разбойником.
Весь оставшийся день и половину вечера Радогаст работал над делом старушечьего душегуба. Его труды прервал помощник, принесший ежедневную грамоту с описанием слухов, новостей и настроений в народе Легендограда. Сотрудники сыска скрупулезно вносили в депешу любые мало-мальски значимые разговоры от свежих баек до вестей из соседних княжеств.
Федорин углубился в чтение и с почти физической болью отметил, что проклятый Раскольник запугал горожан до зубовной дроби. Там и сям вспыхивали самосуды, бабки словно с ума спятили и начинали орать по любому поводу: или не так посмотрел, или мозоли на руках, ясное дело, от топора, или поздоровался недостаточно учтиво, или мордой не вышел…
Радогаст схватился за голову: «Если поймаю, я его сам пилой распилю!»
Особое внимание составители грамоты уделили новым слухам из Тянитолкаева. Там совсем недавно объявлялись странно одетые витязи. Один из них победил чудище поганое, а потом они ушли на полночь, то есть к Легендограду. Дальше следовали рассуждения о том, что это посланники из славного рассейского прошлого, только Федорин эту информацию отбросил как досужие сплетни.
Интересная получалась история с Иваном да Егором. Сыскарь мысленно вернулся к разговору с ними. Странные и симпатичные ребята, совсем молодые, но, похоже, знающие, что делают. «Из прошлого? – усмехнулся Радогаст. – Всякое, конечно, возможно. Дракон, Соловей-разбойник… Кто дальше? Или это все побасенки? Если же все правда, то какую неизмеримую пользу могли бы принести эти ребята!»
Он дочитал депешу и вернулся к созерцанию карты. На ней был изображен Легендоград. Там и тут торчали булавки-флажочки с датами. Каждой пометке соответствовало преступление маньяка Раскольника.
– Преступление, преступление… – пересчитывал Федорин. – Когда же воспоследует наказание?
Уже давно стемнело, когда к сыскарю явились посланные разведчики:
– Твое благородие, задание исполнено. Коней загнали, сами устали, но спешим тебе доложить: мертвый Соловей лежит в яме, приваленный камнями и землею.
– Значит, не соврали богатыри. – Радогаст пощелкал мизинцем по верхним зубам. – В-весьма ценные сведения, благодарю за службу.
Вечер выдался пасмурным, темным и дождливым. Не откладывая дело в долгий ящик, Федорин отправился на постоялый двор.
– Доброго вам вечера, друзья мои, – начал Радогаст. – Я д-думал над вашей бедой и нашел вам отличный способ заработать.
– Правда? – обрадовался Егор, а Иван улыбнулся, ожидая продолжения.
– Так вот, я придумал, – победно заявил Федорин. – Возьму вас помощниками. Будем ловить пресловутого Раскольника.
– Как? – спросил Старшой.
– На живца! – расцвел сыскарь. – Я уже несколько вечеров брожу по улицам, облачившись в старушечьи лохмотья. Н-наш убийца пока не клюнул. Если на охоту выйду не я один, то в-вероятность поймать хищника возрастет!
– Здорово! – оценил Егор.
– Сколько? – проявил практичность Иван.
– На оплату этой комнаты и пищу хватит. А поймаем душегуба, получим хорошее вознаграждение. Сам князь учредил.
– Ну, нам особо выбирать не из чего. Правда, колобок? – проговорил Старшой.
Хлеборобот угукнул.
– Увы, круглых старушек не бывает, – скептически заметил Радогаст. – Да и размокнет…
– Не размокну, – огрызнулся колобок, а ефрейтор добавил:
– К тому же он за спиной приглядит, если что.
– Т-тогда по рукам!
Федорин радовался. Он давно мечтал о помощниках. Вообще-то, ему представлялся этакий отставной военный врач, в меру тупой, зато любознательный и чтобы писать умел. Но два дюжих хлопца да каравай-интеллектуал тоже пришлись весьма кстати. На радостях Радогаст поставил новообретенным союзникам медовушки.
Они расположились за столом в харчевне и принялись возбужденно обсуждать планы будущего патрулирования. Однако совсем скоро на постоялый двор забежал мальчонка-посыльный и завопил, завидев Федорина:
– Беда, господин главный сыскарь! Вас требуют, причем срочно!..
Иной раз в наших местах задаются такие характеры, что, как бы много лет ни прошло со встречи с ними, о некоторых из них никогда не вспомнишь без душевного трепета.