– О, вкусненько, – заявила он, прожевав змеиное мясо, – попробуй. Я решила еще змею съесть. Надо же всех местных гадов попробовать, пока мы в Китае. Верно?

И ловким движением, не дожидаясь ухаживания кавалера, сама плеснула себе водки в рюмку и поднесла ко рту.

– Маша, – отважился на поступок Гризов и бережно, но твердо перехватил своей ладонью ее изящную ручку с рюмкой рисовой водки у самого рта, – мне кажется, что стресс ты уже погасила. Пора немного притормозить, а то в Китае рисовая водка закончится.

– Не закончится, – владелица косметического салона попыталась отмахнуться и довести дело до конца, но Гризов был непоколебим. Легким нажатием он вернул ее руку с рюмкой на стол.

Только тут Маша начал понимать, что ей уже хорошо.

– Что, я уже так сильно напилась? – вопросила она, посмотрев снизу-вверх на Антона взглядом побитой собаки и отпустив, наконец, рюмку.

– По сравнению с Федором еще нет. Но для приличной девушки уже достаточно, – нехотя подтвердил кавалер. – Вам бы, мадмуазель, пора в отель выдвигаться. А то, не ровен час, буянить начнете.

– Это я могу, – кивнула она, усмехнувшись. И заявила: – А вообще-то каждая приличная девушка хоть раз в жизни должна напиться до неприличия. Чтобы почувствовать разницу между ней и другими девушками. Нет, вообще-то я тихая. Белая и пушистая. Но если достанет что-то до самых печенок… ну, как опера эта. Тогда… могу и в морду дать.

– Я понял, – кивнул Антон, – верю. Только не сегодня, пожалуйста.

– Ну, это я не про тебя, – озадачилась Маша и начала бормотать себе под нос, распластавшись на столе: – Это про них… там… Устала я что-то. В Москве одни проблемы, все работаю, работаю, а счастья нет…

Гризов понял, что пора действовать. Наступал вторая фаза. Он подозвал официанта, оплатил счет – гадов они поели прилично и выпили хорошо. Но зато и посидели душевно. Одной рисовой водки вышло пять графинов. Впрочем, Антон еще держался на ногах вполне сносно и решил доставить свою спутницу до отеля без всяких помощников и такси. Благо до спасительного входа было всего два шага.

Он подхватил под руки уже почти дремавшую девушку и привел в вертикальное положение.

– Кобру доедать будем? – вдруг спросила Маша, очнувшись и посмотрев на заставленный яствами стол.

– Ты разве голодна? – уточнил Гризов.

Маша замотала головой.

– Не-а, но может, с собой возьмем? Эй, официант… заверните!

Гризов не стал обращать внимания на эти заявления и вывел девушку на улицу. После тесного помещения ресторана, заполненного запахами еды, здесь было удивительно просторно и свежо. Придерживая Машу за талию, Гризов прошел с десяток шагов по направлению к отелю. Затем остановился на тротуаре, с наслаждением вдохнул всей грудью ночной воздух и немного «поплыл». В голове шумело от удовольствия. Подсвеченные крыши окружающих домов, сделанные в стиле пагод, закружились в мерцающем хороводе. Вечер удался.

А вот реакция Маши на порцию свежего воздуха оказалась неожиданной. Почти заснувшая в ресторане девушка вдруг приободрилась. Маша сделала пару глубоких вздохов, словно собиралась нырять в глубину, и вдруг запела во все горло:

– Не пей вина, Гертруда!!! Пьянство не красит дам…

При этом она так активно размахивала свободной рукой, что рядом остановилось сразу несколько такси. Гризов обрадовался, что Маша вернулась в сознание, и решил побыстрее транспортировать в отель это шикарное тело в зеленом платье.

– Пойдем, красавица, – поторопил он голосившую на всю улицу девушку, увлекая ее вперед, – а то тут не принято так шуметь. Могут невзначай и в полицию забрать.

– Да пускай только попробуют, – храбро заявила хозяйка косметического салона, вдруг прекратив петь и резко остановившись, – я им тогда…

И она продемонстрировала Гризову сжатый кулак.

– Э, нет, – продолжил движение к цели Антон, – мы же договорились, только не сегодня.

До спасительных дверей отеля оставалось буквально двадцать шагов, когда на соседнем перекрестке завыла полицейская сирена. Услышав ее, Маша вдруг окончательно проснулась и ускорилась так, что ее больше не надо было поддерживать. В отель она ворвалась первой, оттолкнув портье, и устремилась к лифту так быстро, что Гризов еле догнал ее у самых дверей. Маша изо всех сил давила на кнопку восьмого этажа, где располагался ее номер.

– Куда ты так несешься? – спросил Гризов, прислоняясь спиной к зеркальной стене лифта рядом с испуганной девушкой, с которой слетела вся напускная спесь при звуках полицейской сирены, – это не за нами. Отстреливаться сегодня не будем. Да и бить полицейских тоже. Хватит с нас впечатлений от Пекинской оперы.

Лифт стремительно летел вверх.

– Да уж, – пробормотала она, рассеянно посмотрев в глаза Антону, – хватит. Я до сих пор в шоке…

И вдруг засмеялась так громко и от души, что все напряжение последних мгновений куда-то улетучилось. Повинуясь своему желанию, Антон вдруг шагнул к ней, обнял и притянул к себе владелицу косметического салона. Маша ответила ему долгим и страстным поцелуем.

Когда лифт остановился на восьмом этаже, они в обнимку медленно дошли до ее двери № 827, находившейся в самом конце коридора, целуясь и не обращая внимания на попадавшихся по дороге китайцев.

– Зайдешь? – игриво поинтересовалась Маша, открыв дверь.

– Я думал, ты меня даже не спросишь, – усмехнулся Гризов, – как честный человек, я просто обязан зайти.

Нащупав на стене выключатель ночника, Маша хлопнула по нему, сделала пару нетвердых шагов и рухнула лицом на широкую кровать, стоявшую посреди небольшого одноместного номера. В тусклом свете ночника Гризов быстро окинул взглядом хоромы. Собственно, кровать была центром скромной мебельной композиции, плюс два стула и телевизор. Но больше всего его сейчас интересовало прекрасное тело посреди кровати, затянутое в зеленое платье.

«Надо срочно помочь ей освободиться от лишней одежды, – заторопился Гризов, – а то еще заснет мгновенно. Пять графинов рисовой водки! Вот она, цена культурного шока. Упущу момент – и все, придется снова в оперу идти».

Закрыв дверь, он сел на рядом кровать и быстро расстегнул молнию на спине Маши, которая, казалось, уже не подавала признаков жизни. А затем аккуратно перевернул девушку, помогая стянуть платье. Когда его восхищенному взору, наконец, предстало обнаженное тело владелицы косметического салона из Москвы, Маша очнулась и пробормотала:

– Инициатором наших отношений стал алкоголь…

– Все верно, – усмехнулся Гризов, нежно поглаживая красивую грудь, которую еще сдерживал упругий лифчик, – а кто же еще.

Он осторожно расстегнул застежку и прикоснулся губами к набухшим коричневым соскам. Сначала на левой груди, потом немного размял правую. Медленно осыпал поцелуями все ее тело. Маша тихо постанывала в ответ на прикосновения. Начал Антон с увлекательной впадины между грудями и стал медленно опускаться вниз. Когда губы Гризова коснулись пупка, а Маша в предвкушении вцепилась двумя ладонями в его шевелюру, сознание пронзил космический сигнал такой силы, что Гризов вздрогнул. Он отдернул свои губы от желанного тела и понял, что вновь переносится в Сиань. Там случилось что-то настолько важное, что оставаться здесь основному сознанию было никак нельзя.