Она посмотрела мне в глаза снизу-вверх, и на её лицо вернулась улыбка.

— Ты алкогольное опьянение чувствуешь?

Ну да, не самый своевременный вопрос с точки зрения… эм… скажем так, романтики. Но очень даже своевременный с точки зрения здравого смысла. Она почти бутылку водки можно сказать залпом усосала! Если после своего возрождения, водка всё ещё в её организме, нужно срочно делать промывание желудка.

Но девушка, по-прежнему улыбаясь, молча и не отрывая от меня взгляда, покачала головой.

Тут из коридора донеслось:

— Аааааа… А что вы тут делаете?!

Мы с Настей синхронно повернули головы в коридор.

Там стоял в край охреневший Артём. Он переводил взгляд то на кровавую лужу на полу, то на стоящих в обнимку нас, то на пустую бутылку водки на столе.

Девушка смутилась и немного от меня отодвинулась — впрочем, всё ещё оставаясь в моих объятиях.

— Просто учусь заново ходить…

Вдруг, Настя нахмурилась. Как будто, прислушалась к себе и, повернув ко мне голову, сказала:

— Я голодная. — Задумалась на секунду. — Нет, я очень, прям, очень голодная!

Ага, видимо, нужна пища для восстановления мышечной массы на ногах.

— Так, садись.

Я отпихнул ногой инвалидную коляску подальше к батарее и, аккуратно подвинув девушку к столу, усадил на обычный стул.

Тут же метнулся к ящику со шпротами, взял одну баночку и, предварительно оторвав крышку, положил вместе с вилкой на стол перед Настей.

Не буду повторять свои ошибки по поеданию холодной тушёнки. Разогрею одну… нет, лучше, сразу две банки, пока девушка ест шпроты.

Ага… я успел только вскрыть две банки тушняка, а девушка уже съела всю рыбу, выпила масло через край банки и начала рыскать по кухне очень голодным взглядом.

Тааак… Я достал ещё две банки шпрот и положил на стол. Теперь, надеюсь, успею.

Быстро вывалил весь тушняк в сотейник, поставил на газ и метнулся из кухни за крекерами, по пути чуть подвинув Артёма. Он всё ещё стоял в кухонном проёме и удивлённо рассматривал кухню. Когда его взгляд наткнулся на окровавленный огромный нож под столом… его брови взметнулись вверх — почти слилившись с причёской

Взяв мешок в новой комнате, я просто вывалил из него всё на пол, чтобы не терять время на поиски.

Ага, вот и пачка крекеров!

Жаль только, что она осталась одна. Очень удобная штука. В нынешней ситуации отлично заменяет хлеб, и, при этом, может очень долго храниться. Надо бы раздобыть где-нибудь ещё. Да и хлеб, если где встречу, тоже надо тащить домой. Из него можно насушить сухарей. В тяжёлые времена так и делали…

Вернувшись на кухню, увидел, как Артём вытащил из холодильника кастрюльку с давешним рисом. Затем, он ложкой начал выгребать всё в сотейник — с уже начавшей шкварчать тушёнкой.

Настя допила последние капли жира из уже третьей по счёту банки и, немного смутившись, сказала в спину брату:

— Тём, не надо рис. Это я тебе на ужин оставила.

Тот обернулся, посмотрел на всё ещё голодный взгляд сестры и, усмехнувшись, ответил:

— Считай, что я не голодный.

А пацан-то молодец! Может он пока не до конца разобрался, что тут произошло. Но весьма быстро взял себя в руки и действует уже по ситуации.

Я поставил на стол пробковую подставку для горячего, а Артём уместил на неё сотейник, предварительно размешав то, что было внутри. Ложку оставил там же.

Настя упрашивать себя не заставила. Тут же начала поглощать ложку за ложкой.

Девушка пару раз прожёвывала полные щёки тушёнки с рисом, задувая себе в рот воздух, как делаешь, когда во рту что-то горячее. Затем, быстро проглатывала, и на подходе была уже следующая ложка. Чередовалось всё это с крекером.

Мы с Артёмом переглянулись и, усевшись за стол, начали наблюдать, как с невероятным аппетитом девушка поглощала сотейник еды.

Нас она совершенно не стеснялась. Как будто, и не видела. Похоже, что кроме сотейника с ложкой для неё сейчас, вообще ничего не существовало. И я её прекрасно понимаю. Сам такой был, когда в первый раз у меня надстройка была сформирована.

Через пять минут девушка облизала ложку, с небольшой грустью посмотрела в пустой сотейник и откинулась на спинку стула. Вот теперь, её глаза приняли более осмысленное выражение.

Девушка слегка рыгнула, покраснела, и, закрыв рот, смущённо произнесла:

— Извиняюсь.

Я усмехнулся:

— Ничего. Что естественно, то не безобразно. Ты лучше скажи, наелась?

Настя задумалась.

— Ну… я теперь не очень-очень голодная, а просто голодная. — Она недоумённо добавила. — И куда в меня столько влезло?

Я кивнул вниз:

— А ты на ноги посмотри.

Девушка заглянула под стол, и её глаза расширились.

Она вытащила из из-под стола свои нижние конечности и показала нам. Артём даже привстал, чтобы было видно.

Да, её ноги были всё ещё тонкие. Но, по сравнению с прошлым — просто, земля и небо. Это были далеко не те спички, обтянутые кожей.

Девушка, опёршись руками о стол, резко встала. Чуть покачнулась, но тут же выпрямилась. Больше её ноги не дрожали. Настино лицо озарила совершенно счастливейшая улыбка.

Артём же окинул удивлённым взглядом стоящую фигурку своей сестры и очень тихо спросил:

— Это… как?

Настя сделала шаг, совсем немного покачалась и кивнула на меня:

— Это всё он.

На переведённый на меня взгляд пацана, я пожал плечами:

— На торговой площадке покопался и вот… нашёл нужное зелье.

Артём уточнил:

— Так это Вы на него деньги брали?

Я кивнул.

— Да.

Пацан покачал головой:

— Ещё и в долг… А ведь это я теперь должен. Сколько всего кредитов Вы потратили?

Ну, конечно, в долг. Я ж не решил тогда, что с зельем делать буду…

— Давай, со всем этим, потом? — Я бросил взгляд на осторожно вышагивающую по кухне счастливую девушку. — А сейчас, надо кормить Настю, пока голод полностью не пропадёт… Да, и ещё сверху. В общем, пока пузо не надуется, из-за стола её лучше не отпускать.

Настя, после того как отъелась от пуза, всё никак не могла успокоиться. Она продолжала, держась за полный живот, наворачивать круги по крохотной кухне.

Успокоилась она только через полчаса и как-то мгновенно переключила режим в… сонный.

Зевая, сообщила, что сегодня с неё впечатлений хватит, и мы уложили её спать. Вернее, укладывать её уже не пришлось. Она сама с этим прекрасно справилась.