— А в чем дело? — осведомился Корнилов.

— Там такая каша, — капитан сплюнул, — честно говоря, в зале себя нормально чувствует только сержант Печорин. Но он служил в Афгане.

Андрей пожал плечами и направился к дверям в главный зал «Качелей». Майор не принимал участия в имперских колониальных войнах, но хладнокровием мог поделиться не с одним десятком ветеранов.

Корнилова вызвали на место происшествия, поскольку клуб «Качели» принадлежал гангстерскому клану Риони. Недовольному и плохо выспавшемуся Андрею удалось миновать суетливых репортеров и проскользнуть в оцепленное здание через черный ход, но даже при этом он насчитал по дороге пять патрульных джипов и семь карет «Скорой помощи». Лица же побывавших на месте трагедии полицейских описанию не поддавались, большая часть из них явно боролась с дурнотой.

— Много народу полегло? — поинтересовался Корнилов, брезгливо глядя под ноги: у него были новые ботинки, и майор старался ступать осторожно, чтобы не испачкаться.

— Судя по фрагментам, человек тридцать, — ответил Козлов, прикрывая рот платочком, отчего речь начальника убойного отдела звучала довольно глуховато. — Точное количество эксперты смогут определить дней через десять.

— Подключим экспертов управления, — решил Андрей и остановился, найдя наконец маленький и относительно чистый островок на липком от крови полу помещения.

— Заберете у нас это дело? — с надеждой посмотрел на майора Козлов.

— Заберу, — кивнул Корнилов. — Очень похоже на бандитские разборки. Видимо, никак не могут поделить сферы влияния после смерти Риони.

Круглое лицо капитана Козлова отразило глубокую радость: он явно тяготился свалившимся на него расследованием массового убийства и был счастлив сплавить дело любому желающему.

Майор закурил сигарету и неторопливо огляделся.

Главный зал ночного клуба представлял собой нечто среднее между скотобойней и наспех разграбленной анатомичкой медицинского института. Пол, стены, обломки мебели были обильно политы кровью, в которой буквально плавало то, что капитан Козлов деликатно обозвал «фрагментами»: руки, ноги, головы, внутренности, изредка они составляли единое целое, но, как заметил Андрей, чаще попадались все-таки отдельные части тел. Под ногами скрипели осколки посуды, столовые приборы, валялись бутылки, как целые, с остатками жидкости, так и разбитые. Несмотря на прекрасно работающую вентиляцию, зал был наполнен удушливой смесью перегара, разложения и рвоты. Помимо Корнилова и Козлова, в помещении находились только эксперты, местные и вызванные Корниловым. Причем приехавших из управления можно было отличить по высоким резиновым сапогам — ребята из центра отличались предусмотрительностью. За порядком в зале присматривал хмурый сержант, видимо, это и был знаменитый ветеран Печорин.

— Картина в целом ясна, — резюмировал Андрей молча выкурив почти половину сигареты. — Кто-нибудь выжил?

— Тринадцать человек в Склифе, большая часть очень плохи.

— Охрану обеспечили?

— Да, ваши ребята из управления подсуетились.

— Молодцы.

Скорее всего об охране позаботился везде успевающий Шустов, здраво рассудивший, что пострадавшим не следует общаться с настырными репортерами.

— Впечатление такое, что кто-то насмотрелся ужастиков, — майор покосился на валяющуюся под чудом уцелевшим столиком голову и повернулся к Козлову: — Как думаете, капитан, бензопилой работали?

— У нас есть два свидетеля, здесь, в соседней комнате, — немного помолчав, ответил Козлов. — Доктора из «Скорой» вкололи им успокоительное, порекомендовали пока не трогать их, но, если хотите, можно пройти, попытаться разговорить.

— А что, они действительно плохи?

— Мужчину, судя по всему, охранника, мы нашли в туалете. Он забаррикадировался и открывал огонь по любому, кто приближался к дверям. Взяли, когда у него патроны закончились.

— Второй свидетель?

— Женщина, из посетителей, она пряталась под перевернутым креслом.

— Они были в зале во время нападения?

— Да.

— Хорошо, — принял решение Андрей, — этими двумя я займусь лично.

Девушку звали Лена. Лена Захарова.

Сначала Корнилов решил, что она местная проститутка, уж слишком броским был ее макияж да и вызывающе откровенное платье не соответствовало образу светской дамы, но действительность оказалась не такой ужасной. Лена Захарова служила кассиром в обменном пункте и завела тесную дружбу с заместителем начальника охраны, крепким и короткостриженым Володей. Насколько длительным был этот роман, Андрей не уточнял. В «Качелях» же Лена и Володя расслаблялись в компании еще двух парочек, служащих все того же банка, АКБ «Риони Финанс».

— Верка первая закричала, — бесцветным голосом говорила Лена, глядя в пол. — Как сумасшедшая. Даже музыку заглушила. Володя вскочил, схватил меня за руку.

На глазах девушки выступили слезы, но, судя по всему, истерики не предвиделось.

— Володя в зал посмотрел, туда, в сторону сцены, и кричит: «Бежим!» Да там все побежали. Крики, паника, около дверей пробка жуткая, все лезут, ругаются, дерутся. Потом кто-то стрелять начал, не Володя, он сегодня без пушки был. Все вообще озверели. Меня ударили, — Лена машинально прикоснулась к глазу, под которым наливался кровавый синяк. — Я упала, Володю уже не видела, испугалась, что затопчут, и заползла под кресло.

— Нападавших видели? — как можно мягче спросил Корнилов.

— Нет, но я слышала, — девушка судорожно вздохнула, — потом, когда все стихло, он прошел мимо кресла. Я тихо-тихо сидела, он меня не заметил.

— А вы его?

— Нет, только шаги, — губы у Лены задрожали, было видно, что она снова и снова переживает этот страшный эпизод. — Такие, знаете, как будто рыцарь идет, тяжелые, очень тяжелые, и запах.

— Характерный запах?

— Да. Запах персиков. — Девушка посмотрела на майора. — Может, мне показалось, но я почему-то связала эти шаги и запах персиков.

Со вторым свидетелем дело обстояло намного хуже.

Пережитое потрясение полностью выбило его из колеи. Когда Андрей вошел в комнату, плечистый черноволосый мужчина радостно улыбнулся и протянул ему руку:

— Зураб, дорогой, долго мне еще придется выслушивать нытье этих полицейских придурков?

Корнилов уже знал, что Зураб Курашвили возглавлял службу охраны «Качелей», а свидетель доводился ему родным братом. Андрея предупредили, что несчастный всех принимал за своего брата, и Корнилов решил принять правила игры.

— Георгий, потерпи еще чуть-чуть, — майор пожал мужчине руку и плюхнулся в кресло. — Как ты?

— Плохо, Зураб, — ответил охранник и, оглядевшись по сторонам, тихо добавил: — Я видел дьявола.